— Я бы взял, — расстегнув ворот кафтана, развалился на лавке Шумахов, — да князь велел вдвоём, а ослушаться я не могу.
— Да ты и не ослушивайся, — хмыкнул Силай. — Кто узнает, что я с вами?
Демьян уставился на него своими угольно-чёрными глазами и, поёрзав на лавке, принял решение:
— Ладно, собирайся и ты! Втроём и правда веселей и сподручнее.
Сладкозвучный утренний перезвон колоколов в Успенской церкви звал прихожан к молитве, когда троица выбралась на Суздальский шлях. Разноголосый птичий хор преследовал путников, которые ехали так быстро, что, проскакав несколько поприщ по лесной чаще, задолго до полудня были уже на берегу Дона, в том месте, где впадает в него Красивая Меча.
— Силай! — крикнул Шумахов, придерживая своего ретивого жеребца. — Где переправа? Ведь мы когда-то здесь бывали. Говорят, тут разбойники дюже лютые шляются.
— Детские сказки, — пробасил Иван.
Выехали на крутой берег Дона, и глазам открылась во всём своём сиянии и просторе голубая гладь обнявшихся при слиянии Дона и Красивой Мечи. Сползающие с берега к воде кустарники и причёсываемые ветром деревья точно вглядывались в казавшуюся бездонной речную глубь.
— Чуть выше надо взять, — указал кнутовищем на север Силай. — Тута не пройдём. Красивая Меча воды поддаёт, да и береговые кусты — не пролезешь.
Глаза ребят сверкали от удовольствия и удали. Как же! Впервые в жизни выполняли столь ответственное задание. Они ринулись вдоль берега, ища переправу, и наконец отыскали удобное место, где Дон был не очень глубок.
— Тута мелко. — Силай пустил своего гнедого вброд. — Пошли.
И друзья вошли в реку. Дон здесь действительно был мелким, лишь кое-где вода доставала до брюха коней. Противоположный берег пологий, но заросший частым кустарником. Не ведая об опасности, посланцы князя углубились в чащу и не успели ахнуть, как послетали с коней на землю и были тут же связаны незнакомцами. Демьян сначала подумал, что это люди князя Олега выследили их, но потом усомнился в своей догадке.
— Ха-ха-ха! — заржал один из нападавших, здоровый и лохматый, как ведьмак, детина. — Попались!
— А у них, поди, и серебришко с золотишком имеется, — прохрипел маленький, сгорбленный, тоже весь заросший волосами и одетый в рванье мужик.
— А кони хороши, атаман! — порадовался добыче третий, ничем особо от остальных не отличавшийся. Всего же в шайке, как насчитал Демьян, было шестнадцать человек.
— Вот тебе и детские сказки, это же разбойники! — успел шепнуть Ивану Силай, пока их, связанных, тащили из кустов на лысый левый берег Красивой Мечи.
— Разбойники, — горестно шепнул и Демьян. — Ну, тогда нам крышка...
Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, но косо смотрело через деревья на землю. Разноголосое пение и щебетание птиц заполняло весь лес.
Разбойники немного протащили пленных, потом развязали им ноги и вывели к берегу Красивой Мечи в том месте, где она уже готовилась слиться с батюшкой-Доном. Перешли с левого берега на правый по связанному лыком плавающему бревенчатому мосту, и на земле разбойники снова положили полонённых на траву и связали им ноги.
— Та-а-ак, это наши владения, — заявил тот, которого называли атаманом. — Вы, не спросясь, зашли к нам, значит, тута и должны сложить головы. А чтоб не воняли, ройте себе могилы. Не мы же, в сам деле, должны для вас стараться! — заржал, оскалив жёлтые зубы, атаман и оглянулся на свою шайку.
Та ответила дружным весёлым хохотом.
— Рыть будете по-одному, — снова заговорил атаман. — Мы люди бедные, и лопата у нас одна. Развяжите вон того первым, — указал на Силая.
Под прицелом луков Силай, озираясь по сторонам и потея, начал снимать тупой лопатой верхний, дерновый слой почвы.
— Хучь бы лопату наточили, гады, — буркнул недовольно себе под нос.
— Копай той, какую дали! — разозлился атаман. — А то зубами заставим землю грызть.
— Дольше проживу! — не сробел Силай.
Атаман прекратил бесполезный разговор, а Силай всё-таки снял с трудом верхний слой земли и начал углубляться вниз. Подчищая дно ямы, он, сознательно медля, понемногу выбрасывал землю наружу и продолжал стрелять глазами по сторонам.
— Кунам, — обратился один из разбойников к атаману. — А пленырь никак сбежать хочет. Гля, как зыркает окрест!
Кунам лениво посмотрел на копача собственной могилы, махнул рукой и сквозь зубы процедил:
— Да куда ему бежать? — и снова заржал, как жеребец.
И остальные опять громко засмеялись, в том числе и те, кто держал на прицеле Силая. Задирая вверх клочковатые бороды и трясясь всем телом, они ослабили тетивы и опустили луки. Этим и воспользовался Силай. Он, в мгновение ока спружинив ногами, вынырнул из ещё неглубокой ямы и метнулся к берегу реки. Разбойники от изумления открыли рты и опомнились только, когда Силай, ласточкой раскинув руки, подпрыгнул и полетел с обрыва в реку. Один из разбойников успел-таки выстрелить, и на излёте стрела настигла беглеца, но он уже скрылся в воде.
— Держи его! — заорал Кунам, и вся ватага ринулась к берегу. Молодой разбойник нырнул.
— Рус! Куда? — ещё громче заорал атаман. — Там мелко, сынок! Разобьёшься!
Однако Рус не разбился. Немного погодя вынырнул, вертя головой, но пленника не было.
— Его нету! — крикнул Рус.
— Бегите вдоль берега по течению! — приказал Кунам. — Коли не расшибся, должен где-то выплыть!
— Смотрите кровь! — буркнул пожилой разбойник. — Он ранен, кровь должна быть видна!
И все, забыв про остальных полонянников, кинулись вдоль берега реки.
— Иван, — глухо прохрипел Демьян. — Ползи сюда. Постарайся зубами развязать мне руки, а потом я тебя развяжу. Быстрей, пока они разбежались.
Узел был сложно запутан и не поддавался. Тогда Иван стал рвать верёвку зубами и вдруг вскрикнул.
— Ты что? — шикнул Демьян.
— Жуб шламал! — прошепелявил Иван. Наконец он перегрыз верёвку, и Демьян подкатился к яме, схватил лопату и несколькими ударами перерубил ножные путы. Потом он освободил Ивана.
Разбойники же продолжали метаться по берегу, удаляясь к устью. Парни той же лопатой порезали упряжь у оставленных разбойниками коней и дунули в лес. Отбежав на безопасное расстояние, остановились.
— Вань! — тяжело выдохнул Демьян. — Нельзя бросать Силая. Он ранен и должон где-то выплыть. Я остаться не могу, мне нужно выполнить поручение князя. Останься, Вань, разыщи Силая.
— А ты-то один справишься?
— Теперь умней буду и до Карачева змеёй поползу. А ты найди Силая. Если он слишком тяжёл, скачи с ним в Липец. А если ничего, то ждите меня в устье Птани, ладно?
— Ладно, дуй. Да будь осторожен.
Глава семнадцатая
Демьян добрался до Карачева к утру следующего дня. Его впустили в крепость.
— Кто таков? — спросил стражник.
— Гонец от князя Святослава Липецкого, — еле выговорил от усталости Демьян. — Мне бы князя Мстислава Михайловича.
— Ох, не в доброе время пожаловал ты, гонец, — печально покачал головой стражник. — Могу отвести тебя к воеводе Евлампию, а князя нету. Беда у нас приключилася. Племянники Мстислава Михайловича, князья Брянские, захватили Мосальск. Туда и уехал он с дружиной.
— Тогда и я поеду в Мосальск, — заявил Демьян.
— Куды тебе! — удивился стражник. — Еле на ногах стоишь, на первом повороте свалишься. Передохни, перекуси мал-маля, а там видно будет. Щас позову воеводу...
— Нет, не могу! — Демьян из последних сил влез на коня и поскакал прочь.
Полпути до Мосальска Демьян проехал без приключений, но, переправившись через Жиздру, наскочил на десяток вооружённых всадников. Сопротивляться у Демьяна уже не было мочи, и его выбили из седла, а на земле обезоружили.
— Да это ж татарин! — вглядываясь в смуглое лицо пленника, молвил один из нападавших.
И тут Дёмка сглупил. Наверняка татарина не тронули бы ни брянцы, ни карачевцы, но он был слишком бесхитростным и гордым.