— Возьми оружие, Гаролд! — прорычала, ненавидя себя за слабость. — Дерись как мужчина!

— Я приехал за тобой, Сури. Ты должна вернуться домой, — мужчина словно не слышал моих слов.

— В башне освободилось койка? — злобная гримаса исказила лицо. — Самое место для молодой княгини в первую брачную ночь.

Мужчина потемнел лицом, руки сжались в кулаки.

— Я разобрался со всеми, кто бросил тебя умирать там. Все убиты мной лично.

— Гаролд, меня там бросил ты. Остальные выполняли твой приказ о смерти. Я помню приговор, ты зачитал его лично.

— Я блефовал, Сури. Это была необходимость. Ты же знаешь, как народ боиться само слово «шебитт». Запер временно, пока разберусь во всем, и пересуды поутихнут. Мой отец все время твердил, насколько опасны шебитты. Но ты, Бодирод и другие столько лет жили рядом, и ничего опасного не происходило. Сразу навалилось много дел по объединению княжеств. Когда я вспомнил о тебе, тебя в башне не было. Кровь на постели, эманации боли и страха вокруг. И никто ничего не знает. Я узнал, что тебя забывали покормить, и казнил всех причастных. Мне очень жаль, Сури…

— Мои родственники из рода Окавита, они тоже умирают в башнях?

— Они не захотели жить там, где их боятся. И я предложил любое место на выбор. Они уехали в горные селения. Та территория входит теперь в княжество Дорант. Мое слово, Сури, никто из шебиттов не пострадал от моей руки.

— Зачем тебе минерал окавит?

— Империя растет. Мы строим города, Сури. Нужны материалы. Окавит легкий и прочный и не опасен для людей. Отлично подходит для жилых домов.

Как складно он опровергает все доводы Тика, словно готовился.

— Как же твой договор с драконами? Ты же почти зять императору?

— Я подписал указ об открытии нескольких академий. Нам нужны учителя. У оборотней и драконов есть специалисты, они отлично справятся. Никаких брачных договоров я не подписывал. У меня есть жена. И она меня устраивает.

— Зачем ты приехал, Гаролд, если все хорошо?

— Империи нужна императрица и наследник. Ты предназначена мне Светлой Богиней. И мне не надо другой. Я прошу у тебя прощения. Мы должны быть вместе ради нашего народа, ради новой империи.

— Я не люблю тебя, Гаролд. Я вижу тебя в кошмарах. Никогда не подпущу тебя к себе, и наследников у нас не будет.

— Сури, я прошу шанс. А время все лечит.

— Не все. Помнишь, сколько раз я спасала тебе жизнь? В обители, от разбойников, от меча Бодирода. Я помогла твоей сестре и племяннику не умереть родами. Сколько жизней ты мне должен, Гаролд? Разве с таким долгом сажают в темницу? Ты должен был отпустить меня вопреки всему, что говорил твой отец. Ведь он тебе дал жизнь, а я ее сохранила.

Я носком сапожка подтолкнула ножны к сидящему князю, и металл зазвенел, ударившись о камень рядом с его бедром.

— Бери клинок, князь. Пришло время платить по счетам. Я заберу то, что ты задолжал, если будет на то воля Богини.

— Кто он, мышка? В кого ты влюбилась? Теперь муж тебе мешает? Он в постели лучше меня? — Гаролд понимающе хмыкнул, откинулся назад, открывая горло. — Я дарю тебе не просто княжество, а империю. Неужели он стоит целой империи?

Глава 71

— Ответь ему, Сури! — за спиной стоял Эндер, поигрывая клинком. — Ты, Гаролд, трус, испугался маленькой девочки! А теперь валишь вину на своих холопов!

Гаролд зарычал, схватил меч, вскочил и бросился на Эндера. Секунду промедлил, удивленно вглядываясь в лицо «сияющего», и нанес удар.

— Да неужели, Сури! — вскричал князь, делая выпад. — Ты так скучала по мне, что нашла двойника! Возвращайся! Зачем тебе никчемная копия, когда у тебя будет оригинал!

— Гаролд, ты даже на его копию не тянешь! — прокричала в ответ, с замиранием сердца следя за мельканием клинков. — Останови бой и убирайся!

Сжав кулаки, молилась Светлой Богине о жизни Эндера. Мужчины выбрались на дорогу, поднявшаяся пыль закрыла обзор. Слышались ругательства, хриплое дыхание, гортанный рык, звон железа. Кто-то из мужчин вскрикнул, я плюнула на правила, рванула в гущу битвы, спасать любимого. Но не успела спуститься к дороге, как яркий белый свет разорвал небо, ослепив на мгновение. Звон металла стих. Стало необыкновенно тихо. Птицы, насекомые замолчали. Казалось, сам ветер замер в листве, чего-то ожидая.

— Храм Темного Бога. Это там полыхнуло, — пыль осела, и оба мужчины застыв на месте с обнаженными мечами, смотрели в сторону города.

Эндер указывал на темную громаду храма. Над черной крышей, закатное оранжевое небо прорезал сотканный из чистейшего белого цвета столб, на высоте расходящийся широким веером. Стиснув кулаки на груди, со страхом и восхищением следила за величественным зрелищем, с удивлением замечая, как голова наполняется неясными, тихими звуками. Постепенно среди нарастающего шума, я начала различать голоса. Множество прекрасных, нежных и тонких как хрустальные перезвоны, голосов. Они звали меня, искали, просили откликнуться. Казались такими слабыми и беззащитными, как дети. Но интуиция вопила, не откликаться на зов, молчать.

— Эндер, ты слышишь голоса? — испуганно воскликнула, повернувшись к любимому. — Они ищут, зовут.

Эндер оглянулся. В глазах мужчины была растерянность.

— Нужно вернуться в город…

— Что это, Светлая Богиня? — прошептал Гаролд, указывая на сверкающую стайку сгустков света, опустившуюся с небес. Я с испугом следила за искорками, кружащимися перед носом. Зов тысяч тонких голосов усилился. Хрустальный перезвон разрывал голову изнутри.

Это невыносимо!

Я сжала виски и закричала от боли. Эндер очнулся и бросился ко мне. Схватив за руки, он с беспокойством заглядывал в лицо, убирал мои пальцы, пытающиеся расцарапать виски, что-то кричал. Сквозь пелену слез, я успела заметить, как странные искорки, кружась, словно снежинки оседают на лице, руках, теле «сияющего». Чужой вопль боли заставил оглянуться. Гаролд отбивался от кружащихся словно мотыльки, белых огоньков. Несколько искорок прилипли к рукам, сидели на лице. Они меняли цвет на яркий алый и стремительно увеличивались в размере. Выпученными от страха глазами, Гаролд пытался согнать не прошеных пришельцев. Пальцы Гаролда проходили сквозь алые шары света, не причиняя им вреда. Рядом Эндер вскрикнул от боли. На месте лица у мужчины появилась сияющая маска из светящихся сгустков красного цвета. На тело опускались новые искорки, присасывались и темнели, наливаясь багрянцем.

— Сури, беги! — крикнул Эндер, безуспешно пытался согнать сияющие сгустки. — Оно забирает магию и силы.

Едва ориентируясь от боли, сделала пару шагов к мужчине, в попытке помочь, когда Эндер вскрикнул и захрипел. Из сияющей алым груди торчал кончик клинка Гаролда. Похожий на сгусток пламени силуэт Пресветлого появился за оседающим на землю Эндером.

— С ним покончено, Сури! Осталось убрать эту дрянь…

До сознания медленно доходило, Эндера убил Гаролд. Подло. Со спины. И мой любимый сейчас умирает, скорчившись на земле у ног князя. Взвыв от боли, рванула к скрючившемуся телу. Алые искорки, словно испуганные бабочки разом взлетели с тела, открывая кровавую рану на спине.

— Эндер! Не уходи! Останься со мной! — упав на колени, обняла тело, прижав темноволосую голову к груди. — Эндер, останься!

Краем сознания равнодушно отметила, как осел на землю Гаролд. Свои руки, испачканные в крови шебитта, но чистые от искорок. Словно сияющие сгустки меня не видели.

Я звала Эндера, умоляя остаться и не покидать меня. Но тело неотвратимо холодело. Голубые глаза безучастно смотрели в небо, на посиневших губах застыло мое имя. Сердце под пальцами давно затихло. Мое же рвалось от тоски и боли потери. В голове настойчиво бился и бился чужой зов. И я уступила, желая быть выпитой этими неведомо откуда взявшимися энергетическими паразитами. Жизни без Эндера не представляла. Среди душевной и физической боли осталось одно желание — уйти с ним за Грань. И я позвала, надеясь на скорую смерть. Вспомнила, как сражалась за жизнь в башне, стараясь выиграть каждую минуту у смерти. Сейчас сама звала ее. Яркую, сияющую белым ослепительным пламенем. Кружившиеся вокруг стайки огоньков разом рванули ко мне. Сотнями припадали к телу, толкая друг друга. Повторяя имя Эндера, следила за ними и ждала, когда силы покинут меня. Но искорки вели себя странно. Не причиняя не малейшей боли, они впитывались в кожу. Сотни сияющих сгустков растворялись, едва достигали ее поверхности. Меня наполняла энергия, руки обнимающие тело Эндера наливались светом, сияли от избытка энергии. Уйти за Грань, как это получилось у лежащего поодаль князя, у меня не выйдет. Я останусь жить и буду оплакивать любимого. Горестно взвыла, прижалась губами к холодному лбу, покрывая короткими поцелуями холодные губы, не обращая внимания на лавину сгустков энергии, слетающихся ко мне со всех сторон.