— Сури, очнись! Сури! Ты вся белая и руки ледяные, смотришь так, словно призрака увидела! — принцесса трясет меня за кисть, беспокойно повторяя мое имя. — Тебя так Эндер напугал?

— Эндер, прикройся! Не пугай маленьких шесс, бесстыдник! — принцесса гневно приказывает кому-то из паладинов.

— Эндер? — до меня начинают доходить слова девушки. Но ведь это тот мужчина, который служит паладином императора дольше всех. Он не может быть Гаролдом. — Он так похож…

Я замолчала, не в силах произнести вслух ненавистное имя. Рокси облегченно рассмеялась, растирая мою ледяную кисть.

— Вот оно что! Я и забыла откуда ты… Многие говорят о сходстве Эндера и Пресветлого Гаролда Доранта. Не могу судить, не видела князька никогда, — девушка обняла меня за плечи, притиснув к себе. — Тебя напугало его сходство с князем? Знаешь Доранта лично?

Нельзя говорить правду. Хватит того, что об этом знает Тик. Надо срочно придумать что-то.

— Он был моим… магистром, — нашлась с ответом, вымученно улыбаясь, чувствуя, как отпускает напряжение, и тепло постепенно возвращается в тело, возвращая чувствительность конечностям.

Богиня явила знак. Но к чему он? Гаролд был моим самым большим несчастьем. Наверно, это предупреждение. Знать бы от чего.

— Сильно гонял? — участливо поинтересовалась принцесса.

— До смерти, — коротко отрезала я. Понимая, что очень хочу забраться в кровать и поплакать до утра, поймала светлую улыбку соперника принцессы. — Я, пожалуй, в спутники выберу Андреса.

— Отдави ему как следует ноги на балу, — кивнула на мой выбор Рокси. Послав воздушный поцелуй, скривившемуся паладину, мурлыкнула. — Решено, тогда я иду со Стефом.

Повернувшись к мужчинам, принцесса резко хлопнула в ладоши, добиваясь тишины и произнесла:

— Спасибо, благородные паэры. Шесса Суриэль выбрала сопровождающего. Приглашение ему будет прислано. Готовьтесь к гонкам. Андрес, тебе конец! — она кровожадно ухмыльнулась, чиркнула рукой по шее.

Мы обе откланялись и повернули к дворцу.

Почти бегом удаляясь по тропинке, чувствовала пристальный взгляд в спину. Боясь, вновь увидеть свой оживший ужас, припустила к главному входу. Рокси едва поспевала за мной. У себя в комнате, упала на кровать и разрыдалась, уже зная, кто явиться в ночном кошмаре, если удастся заснуть.

Глава 57

Прислонившись спиной к теплому боку циклохода, вздрагивающему, словно живое существо, прикрыв глаза, я приходила в себя от недавно пережитого безумия. Другими словами не смогла бы назвать то, что случилось между мной и этим чокнутым паладином. Как это могло случиться? Я потерла болезненно пульсирующие виски пальцами, не находя мало-мальски разумного объяснения своему поведению.

Ничего не предвещало, как говорится. Утро перед гонками начиналось как самое обычное. Заявившись пораньше в гараж, походила по боксам, любуясь на дорогие, украшенные гербами самоходные коляски и эксклюзивные циклоходы, принадлежащие придворной знати. Вооружившись ветошью, занялась своим боевым конем, готовя к предстоящему заезду и поджидая опаздывающую Рокси. Благоухая машинным маслом и средством для полировки, с удовольствием натирала медные бока до блеска. Полюбовавшись на свое вытянутое отражение, скорчив пару смешных рожиц, попыталась оттереть масляное пятно на носу и едва не подпрыгнула, услышав за спиной.

— Такая замарашка и шесса! Позор! Как он мог позариться на такое убожество?!

Облокотившись на крыло белоснежной щегольской самоходной коляски, не скрывая презрения, меня бесцеремонно разглядывала довольно симпатичная, стройная девушка. Определенно шесса. Кто еще может так открыто хамить? Только особа, привыкшая с детства смотреть на окружающих сверху вниз.

Я отложила полироль, и уставилась на нахалку, которая даже не подумала представиться. Количество золота и драгоценных камней всех оттенков синего на ней зашкаливало. Казалось, нос она задирает не столько от чрезмерной спеси, исказившей тонкие черты лица, а скорее от непомерного количества украшений вплетенных в волосы, оттягивавших голову назад. Массивные подвески золотых серег, немилосердно растянувшие мочки, возлежали на хрупких плечах. Макушку прикрывала золотая сеть, усыпанная так густо камнями, что цвет волос не определялся, как я не вглядывалась. Пальцы едва гнулись в суставах от нанизанных одно на другое колец. Правда, на шее весела всего одна цепь, но такой толщины, что дворовые псы издохли бы от зависти. Я невольно прониклась уважением к девице. Носить на себе одновременно столько металла, при видимой хрупкости, надо обладать недюжинной выносливостью… или высокомерием.

— Чем-то могу помочь, уважаемая? — вежливо поинтересовалась, решив не скандалить и поберечь нервы перед гонкой.

Реакция «уважаемой» на мой безобидный вопрос была крайне странной, даже пугающей. Вальяжная поза и презрение исчезли в мгновении ока. Девушка подобралась, как перед прыжком. Черты лица исказились гримасой, руки, унизанные кольцами и браслетами, потянулись в мою сторону.

— Даже не думай, замарашка, разевать на него рот! Он мой! Советую тебе это запомнить, иначе худо будет! — зашипела ядовитой змеей шесса.

Ох, так это пассия Андреса! Странно что, ему приглянулась такая хамка?! Это дело вкуса! Мне показалось, что он свободен. Неудобно вышло. Надо, наконец, узнать эти правила для шесс. Давно тут, а все руки не доходили поинтересоваться. Исправляй теперь! Надо как-то все объяснить ревнивой подруге.

— Мне нужен сопровождающий на бал. Я не знала, что Андрес занят, поэтому пригласила его, — немного тушуясь, попыталась объяснить ситуацию. — Ничего личного. Я могу пойти с кем-нибудь другим.

Девица, почувствовав мое смущение, гневно раздулась, взвилась, как ужаленная, сжала кулачки и затрясла ими перед моим носом.

— Какой Андрес?! Что ты тут дурочку разыгрываешь?! Я сама видела, как ты пялилась на Эндера! — взвизгнула девица и подскочила ко мне, топая ногами. — Моего Эндера! Слышишь? МОЕГО!

Отшатнувшись от пролетевшего возле самого носа кулачка с множеством драгоценных камней, заменяющим стилет, я среагировала на опасность, вывернула и заломила ей руку. Девица дернулась, звякнув украшениями, и зашипела от боли. Угрызения совести тут же испарились. Я совершенно не удивилась прозвучавшему имени Эндера. Ничего другого, кроме неприятностей от человека с внешностью Гаролда не ожидала. В какой-то мере я была благодарна ревнивой шессе, которая сама не зная, предупредила от кого ждать козней на соревнованиях.

— Как тебя зовут, прыткая? — поинтересовалась, удерживая брыкающуюся девушку, стараясь не причинить ей настоящего вреда.

Меру допустимой обороны для шесс я не знала. С правосудием у меня как-то не заладилось. В справедливость шесс, и других «сияющих» я не верила. Они не торопились приструнить дракона Жорреса, измывающегося надо мной, оправдывая его поведение сомнительными чувствами. Еще свеж был в памяти скорый на расправу Гаролдов суд.

— Для тебя, замарашка, госпожа шесса Тринити, — прорычала девушка, норовя припечатать каблуком сапожка. За что получила не болезненный, но обидный пинок в мягкое место.

— Так вот, Тринити, передай Эндеру, что его попытка вывеси меня из себя с помощью ревнивой сцены, не удалась. Пусть не надеется! Я его порву на гонках! — от моего рыка девушка вздрогнула, перестав извиваться ужом.

Я отпустила запястье и оттолкнула шессу к белоснежной коляске. Не совладав с инерцией, она мягко впечаталась боком в серебряный герб. Не обращая на возмущенные вопли внимания, завела двигатель и, не дожидаясь Рокси, выкатилась из открытых дверей ангара, раздумывая, куда двигаться дальше.

Мне повезло, один из паладинов катил по дорожке к боковому выходу с дворцовой территории свой циклоход с зеленоватым стихиалем земли. Я с трудом вспомнила имя голубоглазого красавца-скептика. Мы обменялись недружелюбными взглядами. Даже с угрюмым выражением на лице мужчина казался невероятно притягательным. Рубашка, плотно облегающая торс, подчеркивала рельеф тренированного тела. Темно-русые волосы он связал тесьмой. Несколько прядей выбились и небрежно падали на лоб, смягчая блеск голубых глаз, в обрамлении длинных ресниц. Раулю, похоже, с утра испортили настроение. Он угрюмо буркнул на мое приветствие, с завистью глянув на бьющегося в сфере огненного стихиаля, кивнул на выход. Мужчина не был расположен к разговору, и я не стала его донимать.