Позубоскалить на мой счет у куратора не получиться. По крайней мере, не в этот раз.

— Садитесь, Калария. Хорошо, — с трудом выдавил из себя похвалу Гаролд, уткнулся в записи, продолжая объяснять тему.

— Чего это он тебя вызвал? — ревниво уставилась на меня Магда. — Глазки ему строишь?

Вот только ревности мне не хватало! Знала бы ты его предпочтения, то в мою сторону не рычала.

Я вспомнила его «невесту» с необъятным бюстом, но решила о путешествии с куратором промолчать.

— Он на тебя уставился. Потом увидел, что я зевнула, и вызвал поиздеваться. Попытался выставить тупой, — быстро придумала приемлемую отговорку.

— Зачем это ему? — недоверчиво покосилась в мою сторону соседка.

— Развлечься. Он же князь, — недобро зыркнула в сторону объясняющего про утечки магии куратора. — Князь с замашками самодура.

Глава 17

Звонок с урока резко оборвал Гаролда на полуслове. Махнув рукой, магией открыл двери, предлагая классу выметаться живее. Мы не заставили себя ждать. Нестройная толпа ломанулась на выход.

— Кадет Калария, задержитесь, — прилетело мне в спину.

Ловя сочувственные взгляды, я поплелась к первой парте, на которую присел куратор. Встав напротив, уставилась в окно, не желая лицезреть наглые глаза. День и так был испорчен его появлением, не стоило его ухудшать еще больше. Нагоняй за непочтительное отношение к особе правящего рода можно и так выслушать.

— Сури, хочу поблагодарить тебя за сестру. Она рассказала, как ты спасла ее. Моя благодарность…

— Слов достаточно, куратор Йонас. Тем более леди уже отблагодарила меня, — нагло перебила князя. — Я могу идти?

Гаролд скривился как от боли, переменил положение и спросил:

— Тебе так неприятно разговаривать со мной?

— Вы не наговорились за всю дорогу, гвардеец Гаролд? — сдерживая гнев, старалась говорить ровно. — Вы хорошо развлеклись за мой счет, выставив меня идиоткой. Вы и Калеб.

— Ты все неправильно поняла, Сури.

— Не надо, Гаролд. Я глупая, невежественная послушница-сирота, удачная жертва, чтобы скрасить вашу скуку в дороге.

— Сури, посмотри на меня, — голос Гаролда звучал непривычно мягко.

С трудом подняла взгляд на куратора. С последней нашей встречи он выглядел куда лучше, синяки и ссадины исчезли, и он стал походить на своего брата точеными чертами.

Красивый аристократ-брюнет, не в моем вкусе!

Равнодушное выражение исчезло, лицо было осунувшимся, под глазами залегли темные круги, словно мужчина не спал несколько дней, крылья носа вздрагивали, выдавая волнение. Теперь его вряд ли можно было спутать с обычными гвардейцами.

— Я прошу прощения, что наговорила Вашей Светлости дерзостей. Я не знала, что вы — Светлый князь, — я теребила кончик косы, желая поскорее закончить разговор и уйти. — Сожалею обо всем…

Не дожидаясь разрешения, я вылетела в коридор. Магду нашла в толпе девиц, разглядывающей у окна в карманное зеркальце отражение. Соседка с интересом слушала свежие сплетни. Девушка махнула мне рукой, подзывая к себе.

— Сури, что от тебя хотел куратор?

— Мне показалось, он сомневается, что такой как я место в «шевронах», — вспомнив, его шуточки про «сказку на ночь княжичу».

— Боишься, что переведут в группу к «Стальным сердцам»? — поправляя непослушные кудри, глянула на меня брюнетка.

— А что толку бояться? Князь он, ему и решать, кто его охранять будет, — не рисуясь, ответила я. — Вы чего такие встревоженные?

— Через неделю начнется ад для всех нас. Едем в поля. Для этого перенесли Отбор невесты, представляешь?! — негодуя, воскликнула Рутта. — Все эти дуры вернуться обратно в школу и будут мозолить глаза каждый день. И в поля девушки едут отдельно от парней. Без мужиков эти сумасшедшие нимфоманки друг друга живьем съедят!

Водянистые голубые глазки злобно сверкнули, из розовых крохотных губок послышалось шипение. Мне показалось, что меж остреньких зубок мелькнул раздвоенный язычок. Девушка фыркнула и понеслась по коридору, не сказав ни слова подругам. По напряженным лицам вмиг замерших девушек, я поняла, что за моей спиной нечто. Кто это может быть, кроме обидчивого и мстительного Рыжика. Я резко развернулась и не глядя выбросила кулак. Стоящий за моей спиной брюнет едва успел уклониться в сторону.

— Так, так, кадет Калария, буянишь, — девушки дружно испуганно пискнули, глядя как кролики на удава, на директора. — Идем в кабинет. Напишешь объяснительную. Девушки, вызовите ко мне куратора «Золотых шевронов».

Директор отвернулся и зашагал в сторону лестницы. Я поспешила следом, проклиная войну с Рыжиком, неожиданно подкравшегося директора и, гадая, что мне будет за нападение на Пресветлого князя. Я не надеялась, что наше совместное распитие вина и последующий поцелуй смягчат вину и сделают наказание менее суровым.

В кабинете был накрыт столик для чаепития. Непонятно откуда нарисовавшийся Гаролд ждал нас, развалившись в кресле.

— Присаживайся к столу, Сури, и наливай себе чай. Наверняка толком не позавтракала утром, — Калеб жестом указал на кресло. — Трещите всю ночь, потом утром опаздываете на занятия.

— Тренируемся сказки рассказывать, — выразительно посмотрела на Гаролда. — Вдруг пригодится…некоторым симпатичным кадеткам.

Мужчина лишь усмехнулся на мое замечание.

— Надеюсь, Йонас поблагодарил тебя за Регину? — директор кинул вопросительный взгляд на Гаролда, присаживаясь рядом со мной. — Прими мою благодарность. Мы так тебе обязаны. И за редких волчат тоже…

— Сури не примет благодарности, не старайся брат, — куратор многозначительно хмыкнул. — Она обижена за маленькое представление, что мы разыграли.

— Да ладно, Сури, ты же не всерьез?! — протянул Калеб, отпивая глоток. — Это просто шутка. У тебя же есть чувство юмора?

— Не сомневайтесь, Пресветлый, — я натянуто улыбнулась, — с чувством юмора у меня полный порядок.

Глава 18

— Ну, раз все разъяснилось, теперь о деле, — Калеб кивнул мне, застывшей истуканом рядом с ним, на свободное кресло. — Наверняка ты уже слышала про Отбор, Сури? Так вот, он практически закончен. Две финалистки отобраны и остался последний этап.

— Как закончен?! — я в изумлении переводила взгляд с Калеба на Гаролда. Последний от души веселился, потешаясь над моим изумлением. — Но девушки уверенны, что его перенесли.

— Сури, сама посуди, девицы знали про Отбор и готовились. Учились танцевать, петь, играть на лютнях и арфах, готовить изысканные блюда, вести светскую беседу, — Калеб морщась перечислял достоинства, коими гордились девицы знатного рода. — Зачем мне отрепетированное? Но где как не в пути, среди трудностей проявляются все худшие и лучшие качества женщины. Мы с братом, меняя личины, сопровождали претенденток до самой столицы, и насмотрелись вдоволь.

Князь гневно фыркнул и замолчал, поджав губы. Видимо не все проявили себя скромными и выдержанными. Хотя, если братья поступали так же как со мной, то я не виню девушек. От вывертов их фантазии и мертвый взвоет. Даже меня, воспитанную монахинями в смирении и терпении проняло, в конце концов!

— Калеб определился на двух претендентках, — взял эстафету у брата Гаролд. — Для них осталось последнее испытание. Ты уже слышала, что кадеты едут в летний военный лагерь. Где будут проходить подготовку в полевых условиях.

Я так и осталась стоять под перекрестным огнем взглядов обоих князей, гадая, не меня ли выбрали одной из претенденток на руку Пресветлого и венец княгини. От таких мыслей сердце забилось чаще, кровь прилила к щекам. Я сдерживала слезы, готовые пролиться.

Неужели все оказалось так просто? И я без пяти минут княгиня Риволы?

— Зачем последние испытания? Зачем будущей княгине спать в походных шатрах, бегать по кустикам и лопухом подтираться, ползать в грязи или ориентироваться в лесу? — непонимающе уставилась на Калеба, стараясь скрыть волнение.