Может, не зря его настоятельница магией в кандалы сковала. Сразу видно было нечестный человек. Улыбками заморочил голову и был таков. А я дурочка уши лопухами развесила, понадеялась на честность. Может он и не гвардеец вовсе, а разбойник. Своих же обокрал, с него станется, а те его отмутузили и кинули умирать у обители.

Оплакивая потерю меча, подарка от наставника, и давая себе слово найти воришку и проучить, по почти обвалившимся ступенькам осторожно выбралась из тоннеля. Огляделась, выход был замаскирован под небольшой холмик посреди лесной прогалины. Ни дорожки, ни тропки. Меж темных стволов деревьев мелькнула водная гладь.

Тут же захотелось пить, и дико зачесалась вспотевшая спина. Пройдясь пятерней по волосам, сморщилась, пальцы натыкались на мелкий сор и липкую паутину, с потолка земляного хода на голову и за шиворот сыпалось немало песка.

Пройдя к низкому берегу, пошла вдоль него, выискивая пологий спуск и прислушиваясь к тихим звукам леса. Ноги утопали в мягком мху, с листьев скатывались капли дождя, растекаясь по коже доспеха. Среди высоких лопухов, появился едва заметный спуск к воде. Зверье протоптало себе путь к водопою. Аккуратно спустившись, замерла и огляделась. Ни Гарольда, ни кого другого не видно и не слышно. Скинула мешок с одеждой, радуясь, что взяла сухую на смену, и после дождя будет во что переодеться. Сбросила доспех, помучилась с намокшей рубашкой, липнувшей к телу. Расплела косы и осторожно зашла в теплую воду. Долго плескалась, смывая с волос и тела песок, когда кожа уже скрипела от чистоты, побрела к берегу, радуясь окончанию дождя.

— А ты ничего, если приодеть, — причмокнул губами наглый гвардеец, разглядывая в упор, разлегшись на прибрежном камне.

Он видимо сам только вылез из воды. С длинных волос, мокрыми сосульками обрамляющих лицо капало на плечи.

— Отвернись, — попросила, пытаясь прикрыть ладошками грудь, я схватила рубашку и прижала к себе.

Надевать мокрое не хотелось. А до сухой одежды не добраться, руки заняты.

— И не подумаю, — ухмыльнулся Гаролд. — После всего, что между нами было, ты как-то странно себя ведешь.

Нашел, что вспоминать! Если бы не нужда, то в его сторону не посмотрела бы. Да и что там было? Поцелуи еще ничего, а остальное… так себе развлечение.

— Ничего не было. Верни клинок и катись на все четыре стороны, — зло прошипела гвардейцу, чувствуя, как тело покрылось гусиной кожей от холода.

— Не шипи, змейка. Я свое слово держу. Работа у князя тебе будет. Особенно с такой фигурой, — он снова чмокнул губами и нехорошо усмехнулся.

На что этот дурень чернявый намекает? Как-то подвыпившая сестра Агнес рассказывала о своем прошлом, в котором она развлекалась с разными мужчинами, не отказывая себе ни в чем. Видно, после того, что случилось в каземате, этот прыщ решил, что я такая же. Ярость вскипела, и я в мгновении ока выхватила нож, спрятанный с внутренней стороны бедра на особом креплении. Лезвие воткнулось в сантиметре от головы гвардейца, срезав прядь темных волос.

— Ты сдурела, Сури! Какого демона ты ножами швыряешься? — дернулся и охнул от боли Гаролд.

— Это предупреждение. Еще один намек, и я твой болтливый язык пришпилю туда же, — вырвав нож, подхватила мешок и ушла одеваться за кусты, игнорируя возмущенное бормотание гвардейца.

Одевшись в сухое и теплое, закрепила клинки и, заплетая косу, поднялась от воды и оглянулась. Гвардеец вновь исчез. Я даже вздохнула от облегчения, так мне надоел этот балабол. Грызя сухарик, шла вдоль реки, раздумывая, как быстро дойду до дороги, которую не единожды рисовал Проспер, требуя, чтобы я заучила план спасения наизусть. Как только доберусь до дороги, мне останется три дня пешего пути до Глияса, столицы княжества Риволы.

Как рассказывали сестры и наставник, наш мир Дар, имел два континента. На том, что крупнее, разбитом на множество княжеств, жили люди. Другой, разделенный на три королевства, был меньше размерами, но с большим количеством магических источников занимали оборотни, драконы и шебитты или «несущие смерть». Последние были особенными существами, помимо человеческой ипостаси, они могли входить в астурс — особое состояние, при котором высвобождался весь имеющийся магический потенциал, дающий невероятные скорость, силу и мощь. Свою империю величали Таймерией, себя называли «сияющими». Яркие и быстрые, как разряды молний, носились они среди вражеских полков, выкашивая воинов десятками. Пользуясь своим преимуществом, шебитты постепенно отвоевали себе почти весь континент, захватив все плодородные земли, загнав драконов в горы, а оборотней в леса.

Из донесений соглядатаев князь Риволы узнал, что «несущие смерть» замышляют нападение на человеческий континент и собрал Совет Князей. На оном постановили, не дожидаться, когда шебитты придут с войной, а самим напасть на странных оборотней. Война длилась долгих тридцать лет с переменным успехом. Где «сияющие» брали силой, люди могли победить исключительно хитростью. Тогда-то и выяснилось, что «несущие смерть» непобедимы в открытом бою для других рас. Но в природе все устроено разумно. Создавая болезнь, она дает лекарство. «Лекарством» от непобедимости шебиттов оказался окавит — минерал широко распространенный на человеческом континенте. Строя из него ловушки, лишающие «сияющих» возможности входить в астурс, люди переломили ход войны. Когда победа была за княжеским войском, шебитты пошли на мировую, подписав невыгодный для себя договор. Император Таймерии сделал своего наследника гарантом мира, отправив жить вечным пленником на континент людей. Империя не жаловала гостей из княжеств, но границ не закрывала. По условиям перемирия на обоих континентах межрасовые браки с «несущими смерть» были запрещены под угрозой смерти. Детей, рожденных от таких отношений, предавали немедленной смерти. Со временем на человеческом континенте не осталось ни одного «сияющего». Но и по сей день детям разных сословий крепко-накрепко вбивают в головы ненависть и страх к шебиттам — извечным врагам рода человеческого.

Осторожно пробираясь вдоль густых кустов прибрежной ивы, которой заросли берега крохотной речушки, раздумывала, зайти ли мне в ближайшей деревушке на постоялый двор и переночевать, как советовал наставник, или идти ночью, сэкономив деньги и время.

Глава 5

Эти размышления прервал шум драки, доносившийся из-за ближайшего густого осинника. Спрятав мешок, я вытянула клинки и, прячась в зарослях, подкралась с подветренной стороны, стараясь себя не выдать даже запахом. В княжестве иногда промышляли разбоем оборотни. Это все знали, но князь закрывал на это безобразие глаза. В обитель не раз доставляли разодранных жертв этих нападений.

Выглянув из-за кустов, я мысленно чертыхнулась, послав к демоновой маме всю родню давешнего гвардейца. Этот дурень умудрился вновь нарваться на разбойников. И сейчас лихо отбивался моим мечом от пятерых плотно насевших на него. Расклад был не в его сторону, а мне не хотелось подставляться под лихой разбойничий тесак.

Убрав клинки, я вынула из мешка небольшой арбалет, сконструированный для меня наставником. Забравшись на дерево повыше. Прицелилась и выстрелом в ухо сняла одного из напавших. Быстро перезарядив, убрала следующего, пробив глаз. Успела ранить в плечо третьего, когда до разбойников дошло, что их методично отстреливают. Растерявшись, они пропустили удары гвардейца, и оставшаяся парочка красиво улеглась у ног Гаролда.

— Слезай, милая. Ты же мышка, а не белка, — весело крикнул гвардеец, заработав еще один минус в моих глазах.

Ну чего он орет? Шайка явно не из пяти человек. Рядом еще головорезы бродят. А он, будто нарочно, скликает их сюда.

Я, стеная про себя, что мне в спутники достался самый тупой из мужчин Риволы, спустилась с дерева. Нашла свой мешок и уставилась на Гаролда, шарящего по карманам лихих людей. Гвардеец мародерствовал со смаком, не брезгуя ничем. Он уже обзавелся темной рубашкой и кожаной безрукавкой. Парой увесистых кошелей с монетами. Ножами, спрятанными за голенищами сапог. И неплохим клинком, ножны которого старательно пристегивал на позаимствованный ремень.