Венская рукопись «Тольдот Иешу» гласит: «Когда старейшины Израилевы подошли к царице, и Иуда Искариот с ними, встал Иешу напротив них и они напротив его. И после многих речей и препирательств Иешу воскликнул: „Он (Господь) пошлет с небес и спасет меня!“ Ныне Он воззвал ко мне, и я взойду к Нему на небо. Сказав эти слова, Иешу взмахнул руками, как орел крыльями, И ВОСПАРИЛ НАД ЗЕМЛЕЙ. Все люди, видевшие это, пришли в изумление. И весь Израиль поразился этому.

Тогда мудрецы сказали Иуде Искариоту: да поддержит тебя Господь, повергни его и оскверни его своим семенем, чтобы иссякла сила его. Повинуясь их приказу, Иуда ТОТЧАС ЖЕ [ПОДНЯЛСЯ В ВОЗДУХ], ЗАПАЧКАЛ И ЗАБРЫЗГАЛ ЗЛОДЕЯ СВОИМ СЕМЯИЗВЕРЖЕНИЕМ, отчего тот осквернился и упал на землю. Но вместе с этим он сделал также и другое дело: ибо забрызганный семенем злодей забыл тайное Имя. И когда он осквернил Иешу, то осквернился семенем и сам и следом за них рухнул на землю. Но народные мудрецы, знавшие тайну [произошедшего], никак не выдали себя, но ПОНОСИЛИ И РУГАЛИ ИУДУ ИСКАРИОТА, И КОГДА ВСКИПЕЛИ РАСПРЯ И ССОРА, то говорили другим, что Иуда дурно поступил с Иешу» [34], с. 366–367.

Страсбургская рукопись «Тольдот Иешу» тоже рассказывает об этом, хотя слегка по-иному. «Как только Иешу со своими приближенными прибыл к царице, она послала за мудрецами… Как только мудрецы вошли, и Иуда Искариот с ними, он (Иешу) снова поднялся… Он поднял руки, как орел крылья, и взлетел, и народ удивленно воскликнул: как он может летать между небом и землей!?

Мудрецы Израилевы сказали об Иуде Искариоте: также и этот овладел буквами и взлетит [с их помощью]! Тотчас тот таким же образом ВЗЛЕТЕЛ В ВОЗДУХ, и люди пришли в изумление: он летает подобно орлу! Но вся сила Искариота, чтобы ЛЕТАТЬ В ВОЗДУХЕ, чего никто не мог сделать, заключалась в непроизносимом Имени, которое ДЕРЖАЛО НА ВЕСУ И НЕ ДАВАЛО УПАСТЬ. Как только Иуда увидел, что он оказался над Иешу, он помочился на него, отчего тот был осквернен и упал на землю, а за ним и Иуда» [34], с. 346.

Итак, костяк сюжета следующий: Иуда поднялся в воздух и забрызгал Иисуса своим семенем. Но при чем же здесь геродотовский «поднятый в воздух сигнальный щит»? — спросим мы. Ответ следующий. Для начала вспомним, что мы уже неоднократно сталкивались со случаями, когда переписчики или редакторы древних текстов не совсем понимали некоторые старые слова. И заменяли их созвучными терминами, имеющими, однако, иной смысл. Сегодня уже трудно восстановить, как и в чем они путались. Но поскольку мы находимся сейчас «внутри» соответствия: Иуда Искариот — это «античный» Алкмеон (Алкмеониды), то можно попытаться.

По-латински, СЕМЯ = SEMEN (кстати, звучит практически как русское слово СЕМЕНА). Кроме того, по-латински, СПЕРМА = SPERMA.

По-латински, ЗНАК, СИГНАЛ = SIGNUM. Кстати, могло путаться с SEMEN = семя.

По-латински, ЩИТ = PARMA (а еще scutum, slipeus). Слово PARMA вполне могло путаться со словом SPERMA = сперма.

Иуда поднялся в воздух и забрызгал, ОТМЕТИЛ СПЕРМОЙ оказавшегося под ним Иисуса, то есть ПОМЕТИЛ ЕГО СПЕРМОЙ. Иными словами как бы поставил на Христе ЗНАК СПЕРМЫ.

Но по-латински словосочетание: ЗНАК + СПЕРМА звучит так: SIGNUM + SPERMA. Переписчик или редактор мог ошибочно (или специально) исказить его так: SIGNUM + PARMA. Иными словами, спутал похоже звучащие слова: SPERMA и PARMA. В результате из первоначального предложения: ПОДНЯТЫЙ В ВОЗДУХ + ЗНАК + СПЕРМА — получилось искаженное: ПОДНЯТЫЙ В ВОЗДУХ + ЗНАК + ЩИТ. Мы видим, что редакторы заменили только одно слово: СПЕРМУ — на ЩИТ. Вместо: «поднявшегося в воздух Иуды, поставившего на Иисусе ЗНАК СПЕРМЫ», написали так: «подняли в воздух СИГНАЛЬНЬШ ЩИТ». Короче говоря, «превратили» (на бумаге) СПЕРМУ и ЩИТ. После этого редактор облегченно вздохнул — следы истории Иуды Искариота, наконец, благополучно исчезли со страниц «античного» Геродота. Что и требовалось.

ВЫВОД. Геродотовский рассказ об Алкмеонидах, поднявших в воздух сигнальный щит, мог получиться легким искажением раввинского сюжета о поднявшемся в воздухе Иуде Искариоте, пометившего спермой оказавшегося под ним Иисуса. Редакторы эпохи Реформации исказили всего лишь одно слово: вместо SPERMA (сперма) написали PARMA (щит). В результате существенно затуманили суть дела.

Мы уже знаем, что, согласно «античным» авторам, Алкивиад считался учеником и другом философа Сократа. Здесь нашло свое отражение то обстоятельство, что, согласно Евангелиям, Иуда Искариот был апостолом и учеником Христа. Поэтому на первых порах, надо полагать, считался его другом.

Далее мы начинаем понимать, что Андроник-Христос отразился на страницах «античной» истории не только как философ Сократ, но и как афинский полководец и выдающийся государственный деятель Никий. Иными словами, жизнеописание Христа искусственно как бы разделили надвое. Одну половину назвали «биографией философа Сократа». А другую половину — «биографией полководца Никия». К первой половине отнесли философские, научные и пророческие сюжеты, связанные с Андроником-Христом. А ко второй половине отнесли государственную деятельность императора Андроника-Христа. Так из единой личности императора «родились две»: философ (Сократ) и полководец (Никий). Эти «две половинки» стали жить на страницах дальнейшей литературы самостоятельной жизнью.

Ясно, что при этом евангельский Иуда Искариот (Алкивиад) должен был отразиться как в жизнеописании философа Сократа, так и в жизнеописании полководца Никия. В итоге так и вышло. Стали говорить, что Алкивиад был учеником и большим другом Сократа.

Но ведь затем евангельский Иуда Искариот стал врагом Христа, предал его. В «античной» версии это обстоятельство отразилось очень любопытно. Вместо того, чтобы сказать, что Алкивиад потом коварно предал своего учителя Сократа, «античные» авторы и их редакторы заявили следующее. Мол, он всегда был и оставался другом философа Сократа. Но зато он, дескать, начал враждовать с афинским полководцем Никнем.

Итак, по Евангелиям, Иуда Искариот был сначала ДРУГОМ Христа, а потом — ВРАГОМ Христа.

А в «античной» версии Алкивиад сначала был ДРУГОМ Сократа, а потом — ВРАГОМ Никия.

«В это время усилилась борьба между аристократией и демократией, выражавшаяся в соперничестве между Алкивиадом и Никнем… (Известны — Авт.) резкие возражения Никия… который обвинил Алкивиада в преследовании личных интересов ценой блага полиса» [29], с. 314.

Фукидид, например, говорит: «Алкивиад, сын Клиния… выступил с речью отчасти из желания перечить Никию, БУДУЧИ ВООБЩЕ ЕГО ПОЛИТИЧЕСКИМ ПРОТИВНИКОМ, отчасти потому, что Никий в своей речи неприязненно отозвался о нем» [84], с. 268.

Посмотрим, как описывают классики противостояние Алкивиада (Иуды) и Никия (Христа).

Плутарх говорит: «Алкивиаду было не менее неприятно видеть Никия уважаемым врагами, чем почитаемым согражданами. Алкивиад был гостеприимцем лакедемонян… но когда лакедемоняне заключили мир, главным образом, благодаря Никию… они стали ценить того очень высоко. В Греции говорили, что Перикл разжег войну, Никий же ее кончил, и большинство называло этот мир „Никиевым“. КРАЙНЕ РАССЕРЖЕННЫЙ ЭТИМ, АЛКИВИАД РЕШИЛ ИЗ ЗАВИСТИ НАРУШИТЬ ДОГОВОР… Получая сообщения, что аргосцы из страха и ненависти к спартанцам ищут лишь случая к отпадению, ОН ТАЙНО ПОДАЛ ИМ НАДЕЖДУ на возможность союза с афинянами… Алкивиад, видя, что афиняне рассержены, стал еще больше раздражать их; ОН СМУЩАЛ И ПОНОСИЛ НИКИЯ, ОСТРОУМНО ОБВИНЯЯ ЕГО В ТОМ, что он, будучи стратегом, не захотел взять в плен неприятелей… АЛКИВИАД КЛЕВЕТАЛ ТАКИМ ОБРАЗОМ НА НИКИЯ» [69], с. 345.