— Слова Ли Пао всегда трудны для понимания, — пояснила миледи Шарлотина, которая была хозяйкой этого вечера. После потопления судов все собрались на ужин в ее обширном палаццо под озером, где она потчевала гостей ромом и корабельными сухарями.

— Вы в самом деле имеете в виду флаги, любезный?

— До известной степени, да, — ответил Ли Пао, стараясь не потерять внимание аудитории. — Если под флагами мы будем подразумевать верность идеалам, сплоченность, борьбу за светлое будущее.

Никто не понимал слов луноликого брата, даже Джерек Карнелиан, знаток философии Эпохи Рассвета. Когда Железная Орхидея повернулась к нему за объяснением, Джерек только пожал плечами и улыбнулся.

— Я считаю, — немного повысил голос Ли Пао, — вы должны использовать все, что нажили на благо какой-нибудь великой цели. Чужак Юшарисп…

Герцог Квинский смущенно кашлянул.

— …принес информацию о неизбежном катаклизме. Надо проверить, насколько достоверна эта информация и не упустить шанс спасти вселенную, всемерно использовав ваши научные ресурсы.

— Я уже ничего не понимаю, — жеманно пожаловалась Госпожа Кристия. Она подошла к Гэфу Лошади в Слезах, и внимательно рассмотрела его мужское достоинство. — Он чудесного цвета, — одобрила она.

— Здесь немало пленников ваших прихотей, таких, как я, которые, если дать им возможность, могут изучать базис вашего могущества, — продолжал Ли Пао. — Джерек Карнелиан, вы единственный, кто наделен склонностью к воссозданию ранее существовавших добродетелей. Вы наверняка разделяете мою точку зрения?

— Не совсем, — возразил Джерек. — Почему вы настаиваете на спасении Вселенной? Не лучше ли предоставить всему идти споим чередом?

— В мои дни были мистики, — ответил Ли Пао, — которые считали ненужным, как они говорили, «вмешиваться в природу». Но если бы к ним прислушались, вы бы не обладали такой властью.

— Мы все равно были бы счастливы, — проблеял недавно превратившийся в овцу Алый О’Кэла, терпеливо разгрызая твердые сухари. — Чтобы быть счастливым, человеку не нужна власть.

— Это не совсем то, что я пытаюсь доказать, — желтоватая кожа Ли Пао порозовела. — Сегодня вы бессмертны, но погибнете, когда планета разрушится. Лет через двести вы, вероятно, умрете. Вы этого добиваетесь?

Миледи Шарлотина зевнула.

— Многие из нас умирали на какое-то время. Недавно вот, Вертер де Гете бросился вниз со скалы. Да, Вертер?

Мрачный Вертер вздохнул, подтвердив тем самым ее слова, продолжая угрюмо прихлебывать ром.

— Но я говорю о постоянной смерти, смерти без воскрешения, — в голосе Ли Пао зазвенела патетика. — Вы должны понять. Вы умные…

— Я не умна, — оскорбленно фыркнула Госпожа Кристия.

— Как скажете, — не задерживаясь на этом пункте, продолжал Ли Пао. — Вы хотите умереть навсегда, Госпожа Кристия?

— Я никогда серьезно не задумывалась над этим. Полагаю, нет. Но это не составит никакой разницы, не так ли?

— Для кого?

— Для меня. Если я буду мертва.

Ли Пао нахмурился.

— Будет лучше, если мы умрем Мы — бесполезные пожиратели логоса! — раздался дребезжащий монотонный голос Вертера де Гете из дальнего угла залы. Он с отвращением уставился на свое отражение в зеркальном полу.

— Ваши слова всего лишь поза, Вертер, — пожурил его бывший член правящего комитета Народной Республики 27 столетия, — желание потрафить своей безумной музе. Я же говорю о реальности.

— Разве не реальна приверженность музе? — Лорд Джеггед Канари прогуливался по комнате, восторгаясь цветами, растущими прямо из потолка. — Не была ли ваша роль поэтической, возвышенной, Ли Пао, когда вы жили в своем собственном времени?

— Поэтической? Никогда! Идеалистической, может быть. Но мы имели дело с суровой реальностью.

— Насколько мне известно, имеется много форм поэзии.

— Вы просто хотите сбить меня с толку, Лорд Джеггед. Я давно вас знаю.

— О, что вы, я просто хотел уточнить. Возможно, чересчур метафорически, — согласился он. — Увы, метафора иногда страдает неточностью, зато всегда обладает образностью.

— Я думаю, вы стараетесь опровергнуть мои аргументы лишь потому, что во многом согласны с ними. — Ли Пао явно чувствовал, свое превосходство в споре.

— Я во многом согласен с любыми аргументами, — в улыбке Лорда Джеггеда появилась усталость. — Все реально. Или может стать реальностью.

— Да уж, с такими ресурсами, какие имеются в вашем распоряжении, — протянул Ли Пао.

— Я не совсем это имел в виду. Скажите, вы в своей республике сделали мечту реальностью?

— Она и была основана на реальности.

— Мое слабое знакомство с периодом вашего обитания не позволяет мне сколь-нибудь уверенно судить об этом. Чья же мечта, хотел бы я знать, легла в основу вашей реальности.

— Ну, скорее, мечты…

— Поэтическое вдохновение?

— Вроде того… — Лорд Джеггед поправил мантию. — Простите, Ли Пао, я отвлек вас от вашей проповеди. Пожалуйста, продолжайте, я умоляю!

Но с Ли Пао уже сошел раж, и он погрузился в угрюмое молчание.

— Говорят, величественный Лорд Джеггед, что вы путешествовали во времени. Ваши слова о периоде Ли Пао основаны на прямых впечатлениях? — бросила Госпожа Кристия, отвлекшись от созерцания фаллоса Гэфа.

— Я расцениваю слухи, как особый род искусства, — мягко ответил Лорд Джеггед, — и посему мне пристало подтверждать или отрицать любую сплетню, сладкая Госпожа Кристия.

Неистощимая Наложница кивнула и углубилась в изучение анатомии Гэфа.

Джерек с трудом поборол в себе желание подробнее порасспросить Лорда Джеггеда по этому поводу. Тем временем Лорд Джеггед продолжил:

— Кое-кто считает, что время не существует в действительности. По их мнению, это наш примитивный ум навязывает событиям определенный порядок. Другие идут дальше, и утверждают, что все события в Настоящем и Прошлом происходят одновременно.

Джерек силился не выказать интерес к этой теме и налил себе еще рюмку рома, но все же не удержался и вставил:

— Как вы считаете, возможно ли сотворить новую машину времени Шаналорна или другого Города…

— Пустое! — раздался ворчливый голос Браннарта Морфейла. С тех пор, как Джерек в последний раз встречался с ним, он добавил дюйм или два к своему горбу. Ученый усиленно хромал, пересекая зал в своем халате в пятнах от лабораторных химикалий. — Бывал я в этих Городах. Они дали нам власть, но утеряли мудрость. Я послушал, что вы тут говорили, Лорд Джеггед, и скажу вам, что эта теория придумана невеждами. Уверяю вас, что никто ничего не сделает со временем, если не будет рассматривать его, как некую линейную величину.

— Браннарт, это вы! — обрадовался Джерек. — Рад нашей встрече!

— Это опять ты, Джерек? Я не забыл, что из-за тебя потерял одну из своих лучших машин времени.

— Значит, вы ее так и не обнаружили?

— Нет! Мои инструменты слишком грубы, чтобы засечь ее. Я подозреваю, что она попала далеко назад, в какой-нибудь пред-Рассветный период.

— А как насчет циклической теории? — спросил Лорд Джеггед. — Как вы к ней относитесь?

— Ровно настолько, насколько она того заслуживает!

— А та информация, которую принес Юшарисп? Она помогла вам чем-нибудь?

— Я надеялся задать Юшариспу несколько вопросов и сделал бы это, но вмешался Джерек.

— Я сожалею, — сказал Джерек, — но…

— Ты — живое доказательство неизменности времени, — сказал Браннарт Морфейл. — Если бы ты мог отправиться назад и исправить то, что сам накуролесил… Но ты этого не можешь, так что лучше помолчи!

Браннарт Морфейл демонстративно отвернулся от Джерека и, криво улыбаясь, обратился к Лорду Джеггеду:

— Так что вы там говорили о циклической Природе времени?

— Я полагаю, вы несправедливы к Джереку, — ответил повелитель Канари. — Ведь все это затеяла миледи Шарлотина.

— Не будем больше говорить об этом. Вы хотели знать, имеет ли касательство к циклической теории сообщение Юшариспа о смерти космоса, о Вселенной, заканчивающей один цикл и начинающей другой.