— Какое отношение к этому имеет Браннарт Морфейл? — насторожился Джерек.

— Я использовала его помощь. А ему нужно было поставить свой опыт.

— Опыт? — в ужасе прошептал Карнелиан.

— Привет, Джерек. Ну, она сейчас уже там. Надеюсь, все прошло успешно. Если так, передо мной открываются новые пути исследований. Меня все еще интересует, как она появилась здесь без машины времени.

— Что вы сделали, Браннарт?

— Что? Конечно. Я отправил ее назад в ее собственное время. В одной из машин из моей коллекции. Если все идет хорошо, она сейчас уже должна быть там. 4 апреля 1896 год, 3 часа утра, Бромли. Англия. Темпоральные координаты не доставляют хлопот, но возможны незначительные пространственные отклонения. Поэтому, если ничего не произойдет на обратном пути — вы знаете, хроношторм или что-нибудь еще — она…

— Вы имеете в виду… вы послали ее назад… О! — Джерек в отчаянии опустился на колени.

— Ее сокровенное желание, — сказала Миледи Шарлотина. — Теперь ты оценил мрачную иронию этого, мой трагический Джерек? Видишь, как я отплатила тебе? Не правда ли, очаровательная вендетта? И какая интересная!

Джерек с трудом собрался с силами. Он поднялся, содрогаясь, на ноги и посмотрел мимо улыбающейся Миледи Шарлотины на Браннарта Морфейла, который, как обычно, не обращал внимания на подобные мелочи.

— Браннарт, вы должны послать меня туда же! Я должен последовать за ней! Она любит меня! Она уже почти призналась в этой любви!..

— Я знала… Я знала, — Миледи Шарлотина захлопала в ладоши.

— …когда была отнята у меня! Я должен, должен найти ее, через миллион лет, если потребуется, и перенести ее назад! Вы должны помочь мне, Браннарт!

— О, — Миледи Шарлотина хихикнула от восхищения, — теперь я понимаю тебя, Джерек. Конечно, так и должно быть! Браннарт, вы должны помочь ему!

— Но эффект Морфейла, — Браннарт Морфейл умоляюще протянул к ней руки. — Маловероятно, что прошлое примет миссис Ундервуд обратно. Оно может вытолкнуть ее в ближайшее будущее; да так скорее всего и будет. Но Джерека оно пошлет назад в будущее. Может быть — в никуда. Гости из будущего не могут существовать в прошлом. Движение открыто только в одну сторону. В этом суть эффекта Морфейла.

— Вы сделаете, как я прошу, Браннарт, — сказал Джерек. — Вы пошлете меня назад, в 1896-й год.

— Ты сможешь пробыть только несколько секунд в прошлом, прежде чем оно выплюнет тебя, — медленно сказал Браннарт Морфейл, — Джерек, послушай добрый совет…

— Вы сделаете, что он просит, Браннарт, — сказала Миледи Шарлотина, отбрасывая в сторону сине-зеленую розу. — Разве вы не можете оценить драму, когда она предстает перед вами? Что еще делать Джереку? Это неизбежно!

Браннарт снова начал возражать, ворча про себя. Но миледи Шарлотина подплыла к нему и что-то прошептала на ухо. Ворчание прекратилось, и он кивнул.

— Я сделаю, что ты хочешь, Джерек, хотя это, судя по всему, пустая трата времени.

Машина времени представляла собой сферу, заполненную молочного цвета жидкостью,[19] в которой — по замыслу — авторов должен плавать путешественник, защищенный прорезиненным костюмом, и дышать через маску, прикрепленную к шлангу, ведущему внутрь стенки машины.

Джерек Карнелиан смотрел на нее с нескрываемым отвращением. Машина была довольно маленькая и весьма потертая. На металлических боках виднелись пятна, похожие на ожоги.

— Откуда она взялась, Браннарт? — он потянулся в своем резиновом скафандре.

— О, она может быть почти отовсюду. При расшифровке внутренней отсчетной системы я пришел к заключению, что эта машина появилась за два тысячелетия до того периода, который ты хочешь посетить. Вот почему я выбрал ее для тебя. Я полагаю, это может слегка увеличить шансы.

Браннарт Морфейл праздно расхаживал по лаборатории, загроможденной приборами и техникой из различных эпох времени, большая часть приспособлений находилась в различных стадиях обветшалости. Самые немудреные из них были изобретениями самого Браннарта Морфейла.

— Она надежна? — Джерек осторожно дотронулся до шершавого металла сферы. Некоторые трещины казались сваренными заною. Эта машина отслужила свое.

— Надежна? Какая машина времени надежна? — Браннарт решительно махнул рукой. — Только ты, Джерек, хочешь путешествовать в ней. Я пытался отговорить тебя от этой глупой затеи.

— Браннарт, у вас нет воображения. Нет чувства драмы, — сверкнув глазами, упрекнула его Миледи Шарлотина, сидящая на диване в углу лаборатории.

Глубоко вздохнув, Джерек вскарабкался в машину и проверил дыхательный аппарат, перед погружением в жидкость.

— Ты мученик, Джерек Карнелиан! — вздохнула Миледи Шарлотина. — Ты можешь погибнуть во славу исследований времени. Тебя запомнят, как Героя, если ты погибнешь — о, потрясающий странник во времени, Казанова хрононавтов,[20] распятый на Кресте Времени!

Ее кушетка устремилась вперед, и она, протянув руку, втиснула в его правую ладонь Переводильную Пилюлю, а в левую смятую сине-зеленую розу.

— Я намерен спасти ее, Миледи Шарлотина, привезти ее обратно, — его голос немного дрожал.

— Конечно, ты сделаешь это! Ты — великолепный спаситель, Джерек!

— Благодарю, — несмотря на то, что он держался с ней довольно натянуто, она, казалось, забыла, что из-за нее он вынужден отправиться в это опасное путешествие.

Ее кушетка отплыла в сторону. Шарлотина замахала зеленым носовым платочком.

— Вперед, сквозь Время, мой Герой! Сквозь дни и месяцы, Века и тысячелетия. Вы самый преданный из любовников — так Гитлер спешил к Еве, Оскар к Боши! О, о! О, как я тронута. Это так экстазно!

Джерек хмуро посмотрел на нее, но взял ее подарки с собой, втискиваясь глубже в сферу. Люк закрылся над его головой. Он плавал, в неуютной невесомости, готовясь к прыжку в поток времени.

Сквозь жидкость он видел приборы загадочных, непривычных очертаний, плавающие, казалось, как и он, в жидкости. Приборы были безмолвны, циферблаты на них — неподвижны.

Вдруг одна из шкал замерцала. Появилось и исчезло несколько зеленых и красных цифр. Внутри Джерека все сжалось.

Он почувствовал, как напряглось его тело. Затем все снова успокоилось. Казалось, машина перевернулась. Джерек слышал свое дыхание, шумящее в трубке. Машина была такой неудобной, резиновый костюм — настолько тесным, что он почти пожалел, что отказался от другой машины.

Затем та же самая шкала замерцала снова. Зеленый и красный. Потом ожили еще две шкалы. Голубой и желтый. Быстро замигал белый свет. Скорость мигания все увеличивалась и увеличивалась.

Он услышал клокочущий звук. Толчок. Жидкость, в которой он плавал, все темнела и темнела.

Джерек почувствовал боль. Раньше он никогда не испытывал физической боли. Он закричал, но голос звучал глухо.

Он был в пути. Джерек потерял сознание. Он очнулся. Его ужасно трясло. Жидкость вытекала из трещины в сфере. Его тело швыряло из стороны в сторону, а сфера в это время катилась по земле, Джерек открыл глаза, потом закрыл и застонал.

Зашипел воздух, когда трубку выдернуло из его рта. Пластиковая обивка машины стала оседать, Джерек лежал на груде металла. Он застонал. Его тело было покрыто ушибами. Итак, он страдал сейчас. В этом не было сомнений. Несмотря ни на что он обрадовался, что познал «страдание».

Новоиспеченный хроностранник посмотрел на зазубренную трещину в сфере и подумал, что придется искать другую машину времени, которая выдержит трудности пути при возвращении обратно. Если он находится в 1896 году и сможет найти миссис Амелию (Джерек полагал, что она сама прибыла благополучно), он пойдет к изобретателю и возьмет машину взаймы. Ему думалось, что это наименьшая из трудностей, с которыми ему придется столкнуться.

Джерек, попытался шевельнуться и вскрикнул, так как то, что было относительно тупой болью, превратилось в пульсирующую агонию. Боль медленно утихала. Он задрожал, почувствовав холодный воздух, ворвавшийся через расколотую стенку машины времени. За трещиной была темнота.