— Что вы имеете в виду? — она наклонилась вперед, рассматривая его шею.

— Ну, мне это трудно объяснить, а вам представить. Я сам не сразу понял. Они становятся старыми, разрушаются. У них нет контроля над телом и над мышлением. Словно они вечно грезят, движимые импульсом, о котором не имеют объективного понятия. Конечно, это может быть ложным впечатлением от их культуры, но так мне кажется.

Миледи Шарлотина рассмеялась.

— Вам никогда не удастся объяснить это мне, Джерек. У меня нет ума. Есть лишь капелька воображения. И, к тому же, хорошее чувство драмы.

— Да… — Джерек забыл об участии, которое она принимала в недавних событиях его жизни. Но для него прошло так много времени, что он не мог чувствовать какой-либо обиды к ней.

— Интересно, когда появится миссис Амелия Ундервуд?

— Она сказала, что вернется?

— Я понял так, что Лорд Джеггед привезет ее обратно.

— Ты уверен, что Лорд Джеггед там? — настойчиво спросил Браннарт. — Приборы не показывают ни прибытия ни ухода машины времени.

— Должна быть запись об одном прибытии, — рассудительно сказал Джерек — Ведь я вернулся, не правда ли?

— Тебе не нужно было использовать машину, эффект Морфейла сделал эту работу за нее.

— Но я был уверен, что послан в машине, — Джерек нахмурился.

Он начал перебирать в уме все последние события своего недавнего пребывания в прошлом.

— По крайней мере, я думаю, что это была машина времени. Может быть, я неправильно понял то, что они пытались объяснить мне?

— Вполне возможно, — вставила Миледи Шарлотина, — ведь ты сам сказал, как трудно усвоить их концепцию даже в элементарных вопросах.

Лицо Джерека приобрело задумчивый вид.

— Но одно несомненно, — он достал из кармана письмо миссис Амелии Ундервуд, вспоминая слова, прочитанные ему мистером Гриффитсом. — Я люблю вас, мне не хватает вас, я всегда буду помнить о вас, — он приложил смятую бумагу к губам. — Она хочет вернуться ко мне.

— Все говорит в пользу ее возвращения, — сказал Браннарт Морфэйл, — хочет она этого или нет. Эффект Морфейла, он не делает исключения, — Браннарт засмеялся, — Но она не обязательно снова попадет в наше время. Тебе придется искать ее во всех прошедших миллионолетьях. Я, конечно, не советую этого делать. Ты погибнешь. Помни, что тебе очень повезло на сей раз.

— Она найдет меня, — сказал с надеждой Джерек. — Я знаю, она найдет меня. И когда она придет, я построю ей красивую копию ее собственного века, чтобы она никогда не грустила о доме, — Джерек продолжал доверительно излагать свои планы Браннарту Морфейлу. — Вы видите, я провел значительное время в Эпохе Рассвета, близко познакомился с их архитектурой и многими обычаями. Наш мир никогда не видел того, что я создам. Мои творения увидят все, все!

— О, Джерек, — воскликнула с восхищением Миледи Шарлотина. — Ты начинаешь говорить как раньше. Ура!

Через несколько дней Джерек почти завершил свой обширный замысел. Сооружение простиралось на несколько миль через неглубокую долину, по которой бежала сверкающая река, названная им Темзой. Светящиеся белые мосты нависали над водой через равные интервалы. Вода была глубокого синего цвета, одинакового с цветом роз, украшающих колонны мостов.

По обеим сторонам реки стояли копии кухни Джонса, кофейни, тюрем, уголовного суда и отеля. Ряд за рядом они заполняли улицы из сияющего мрамора, золота и хрусталя. На каждом перекрестке стояла высокая статуя, обычно лошадь или кэб. Действительно, все было очень красиво. Джерек решил немного увеличить здания для разнообразия.

Таким образом, кофейня в тысячу футов высотой нависала над пятисотфутовым отелем. Чуть поодаль приютился небольшой Центральный Уголовный Суд.

Джерек добавлял последние штрихи к своему творению, которое он назвал просто «Лондон: 1896 год», когда его окликнул знакомый апатичный голос:

— Джерек, ты гений, и это — твое лучшее произведение.

Сидя верхом на огромном парящем лебеде, укутанный в одежды голубого и синего цвета, с высоким воротником, обрамляющим длинное бледное лицо, Лорд Джеггед Канари улыбался одной из своих самых умнейших, самых загадочных улыбок.

Джерек стоял на крыше одной из тюрем. Он переместился по воздуху на статую кэба рядом с парящим лебедем Джеггеда.

— Красивый лебедь, — сказал Джерек. — Вы привезли с собой миссис Ундервуд?

— Ты, значит, знаешь, как я назвал ее?

Джерек недоуменно нахмурился.

— Что?

— Лебедь! Я думал, милый Джерек, что ты имеешь в виду лебедя. Я назвал лебедя «миссис Амелия Ундервуд». В честь твоего друга.

— Лорд Джеггед, — сказал Джерек с усмешкой, — вы обманываете меня. Я знаю вашу склонность к мистификациям. Помните мир, который вы построили и заселили микроскопическими воинами? В этот раз вы играете с любовью, с судьбой… с людьми, которых знаете. Вы поощрили меня к ухаживанию за миссис Амелией Ундервуд. И все детали этой авантюры исходили от вас, хотя вы заставили меня поверить, что это были мои собственные идеи. Я уверен, что это вы помогли Миледи Шарлотине осуществить ее месть. Вы, должно быть, как-то связаны и с моим благополучным прибытием в 1896 год. Далее, вполне возможно, что именно вы похитили миссис Ундервуд и принесли ее в наш век в самом начале.

Лорд Джеггед рассмеялся. Он послал лебедя кружить вокруг самых высоких зданий. Тот парил по небу, и все время Джеггед смеялся.

— Джерек, ты умен. Ты — достойнейший из нас.

— Но где сейчас миссис Амелия Ундервуд? — окликнул его Джерек Карнелиан, следуя за своим другом: его серый костюм с оранжевыми стрелами трепетал во время движения по воздуху. — Я думал, вы сообщите мне, что привезете ее с собой!

— Я? Сообщу? Нет.

— Тогда где она?

— В Бромли, я полагаю. Англия. Кент. 1896 год.

— О, Лорд Джеггед, вы безжалостны!

— В некоторой степени, — Лорд Джеггед направил лебедя к голове статуи, на которой восседал Джерек. Это была странная статуя — с повязкой на глазах, с мечом в одной руке и золочеными весами — в другой.

— Ты чему-нибудь научился во время своего короткого пребывания в прошлом, Джерек?

— Я многое испытал и кое-чему научился, Лорд Джеггед.

— Что же, я думаю, это лучший способ учебы, — снова улыбнулся Лорд Джеггед.

— Это были вы… лорд Главный Судья… не так ли? — спросил Джерек.

Улыбка стала шире.

— Вы должны доставить миссис Амелию Ундервуд обратно ко мне, Лорд Джеггед, — требовал Джерек. — Хотя бы только для того, чтобы она смогла увидеть это.

— Эффект Морфейла, — сказал Лорд Джеггед, — это неоспоримый факт. Браннарт утверждает это.

— Вы знаете больше.

— Польщен. Ты слышал, между прочим, что случилось с Монгровом и инопланетянином Юшариспом?

— Я был занят и не слышал сплетен.

— Они построили космический корабль и улетели вместе распространять сообщение по Вселенной.

— Итак, Монгров покинул нас, — услышав эту новость, Джерек почувствовал печаль.

— Он устанет от миссии и вернется.

— Надеюсь.

— А твоя мать, Железная Орхидея. Ей надоело увлечение Вертером де Гете. Я слышал, они теперь с Герцогом Квинским удалились от мира и вместе планируют вечеринку. Орхидея будет направляющим ангелом, поэтому вечеринка обещает быть небезынтересной.

— Я рад, — сказал Джерек. — Думаю, что скоро отправлюсь повидаться с ней.

— Поезжай, она любит тебя. Мы все желаем тебе счастья.

— А я люблю миссис Амелию, — многозначительно сказал Джерек. — Увижу ли я ее снова, Лорд Джеггед?

Лорд Джеггед похлопал по шее своего грациозного лебедя. Птица взмахнула крыльями, удаляясь от Джерека.

— Увижу ли я ее? — закричал Джерек.

И Лорд Джеггед бросил через плечо:

— Несомненно, ты увидишь ее. Хотя многое еще должно произойти. Во всяком случае, до Конца Времени еще, по крайней мере, тысяча лет!

Белый лебедь поднимался все выше и выше в голубое небо. Лорд Джеггед помахал рукой с его пушистой спины.