— За генерала, за командора и за отца Фовеля! Да хранит их Господь во здравии и да исполнит он все их желания!
Ив первым поставил на стол свой опорожненный кубок.
— Лейтенант, — проговорил он, — мне хотелось бы передать весточку одной даме, моей подруге, которая живет неподалеку от Сен-Пьера. Будет достаточно, если кто-нибудь снова вернется на берег и вручит эту записку капитану Байарделю, а уж он передаст ее кому надо… Могу ли я попросить вас дать мне перо и бумагу?
Лавернад кивнул головой и поинтересовался:
— Так, выходит, вы намерены сопровождать нас до Бас-Тера?
Ив скривил губы.
— Выходит, так, — ответил он. — Терпеть не могу, когда дело не доведено до конца. Не то чтобы я не доверял слову командора, но мне будет куда спокойней, если я самолично встречу генерала Дюпарке, когда он выйдет из своей темницы, и провожу его до Сен-Пьера. Никогда бы не простил себе, если бы доверил это дело кому-нибудь другому!
Лейтенант кивнул головой и ограничился замечанием:
— Хорошо, сейчас я дам вам перо и бумагу, а потом пошлю кого-нибудь доставить вашу записку капитану Байарделю… После чего мы немедленно снимемся с якоря…
Он встал, открыл ящик своего письменного стола, достал оттуда бумагу, перо и чернильницу и, положив все это перед Ивом, заметил:
— Хотелось бы мне познакомиться с этим вашим капитаном Байарделем… Он ведь похож на вас, не так ли?
— Как родной брат! — ответил Ив.
— В таком случае, почему бы вам обоим не обосноваться у нас на Сен-Кристофе? Генерал теперь вот-вот снова займет свой законный пост на Мартинике. На острове опять воцарится мир и спокойствие… А нам, нам так не хватает людей вашей закваски…
Лефор задумчиво почесал пером, которое держал в руках, подбородок.
— Знаете, лейтенант, — проговорил он, — жизнь научила меня, что никогда не следует ждать благодарности от тех, кому ты сделал добро. Так что если однажды ваш командор даст мне патент на плавание куда-нибудь в Испанию, то, кто знает, может, я и не откажусь!
— Капитан Лефор, — каким-то вдруг торжественным тоном произнес Лавернад, — по правде говоря, этот патент на плавание у меня в кармане. Там у нас, в Бас-Тере, есть один фрегат, шестьдесят четыре пушки, все вооружение в полном порядке, только и ждет, чтобы его спустили на море… Не хватает только капитана. А называется это судно, капитан Лефор, «Атлантом»…
Ив посмотрел в глаза Лавернаду, призадумался, потом, будто приняв наконец решение, промолвил:
— Знаете, я буду иметь в виду ваше предложение… Кто знает, может, когда-то мне и придется им воспользоваться… Да только — всякому овощу свое время… Но если уж вы хотите доставить мне истинное удовольствие, — добавил он, немного поразмыслив, — тогда повторите при генерале Дюпарке, когда мы с ним увидимся, те слова, которые вы только что мне сказали: «…Капитан Лефор…» Просто больно уж мне охота поглядеть, какую он при этом скорчит физиономию!.. Знаете, люди так чудно устроены, что им вечно приходится орать на ухо то, что они так и норовят напрочь позабыть, если, конечно, речь не идет об их собственных делах!
Мари уже давно поджидала Жюли и, отчаявшись, решила завтракать в одиночестве.
Она едва притронулась к еде и уже умирала от тревоги, когда во дворе замка послышался цокот копыт.
Уверенная, что это долгожданная Жюли, она со всех ног бросилась навстречу. Однако служанка оказалась еще проворней.
Лицо Жюли сияло от радости. От нетерпения и быстрой езды она с трудом переводила дыхание, на щеках играл лихорадочный румянец. Она прижала руки к груди, потом залилась каким-то нервным смехом, который не на шутку озадачил Мари.
— Ты заговоришь в конце концов или нет?! — взволновалась она. — Даю слово, ты напилась там в форте с каким-нибудь фузилером!
— Ах, мадам! Мне столько всего надо вам рассказать, что прямо не знаю, с чего и начать!.. Такие дела, мадам, что даже не верится!.. Лефор… Господин де Туаси…
Она как-то резко хохотнула, потом воскликнула:
— Ах, мадам! Я такое узнала!.. Вот это месть так месть!.. Так им и надо! Вы только послушайте! Эти корабли, над которыми мы с вами ломали голову… В общем, эту эскадру послал сюда господин де Пуэнси… Они прибыли нынче ночью. Из форта их даже не заметили, а может, и заметили, да слишком поздно. Десятка три людей уже успели высадиться на берег… А вел их Лефор…
— Лефор? Ив Лефор?! Не может быть!
— Еще как может, мадам… Да, Лефор… Собственной персоной… тот самый, что приезжал тогда сюда…
— Ты его видела?
— Нет, мадам, сама-то я его не видела, но зато генерал вскорости вернется сюда… Его освободят из плена… Весь Сен-Пьер об этом говорит, по правде говоря, там сейчас только об этом и говорят… — Мари глубоко вздохнула, кровь отхлынула от лица, ее охватила такая слабость, что она с трудом удержалась на ногах.
— Пожалуй, мне лучше присесть, — едва слышно прошептала она. — Все это так неожиданно, так невероятно… А ты уверена, что все это правда? Ты не ослышалась? Генерал снова будет на свободе? Но как?
— Так оно и есть, мадам. Вот я и говорю, Лефор высадился на берег с тремя десятками людей. Они уже давно условились с капитаном Байарделем, так что он спокойно вошел в крепость, и даже ни одна пушка не пальнула. Сперва Лефор обезоружил господина де Лапьерьера и его адъютанта, этого Мерри Рула, и посадил их под домашний арест, пока не отплывут корабли… А потом отправился в монастырь иезуитов вместе со своими солдатами, которых называют флибустьерами. В монастыре они захватили в плен господина де Туаси и тут же переправили его на фрегат!
— Пресвятая Дева! — воскликнула юная дама. — Неужели это возможно? Выходит, Лефор… Нет, это невероятно!..
— Я вполне понимаю вашу радость, мадам… Вот это реванш так реванш!..
Мари с трудом справилась с переполнявшими ее чувствами.
— Скажи, — спросила она, — а что Лапьерьер с Мерри Рулом? Что с ними будет?
— Теперь их, должно быть, уже выпустили на свободу. Корабли-то уже, наверное, подняли якоря, а Байардель получил приказание отпустить их на свободу, как только отплывут фрегаты…
— А Лефор?
— Говорят, тоже уплыл на Сен-Кристоф на одном из этих кораблей… Ах, мадам, тысяча извинений, совсем забыла… Когда я уже уезжала из форта, один из солдат командора принес капитану Байарделю какую-то записку, а он отдал ее мне, чтобы передать вам… Вот она.
Сквозь слезы Мари торопливо пробежала глазами лаконичное послание бывшего пирата, потом еще раз перечитала его вслух для Жюли:
— «Пусть эта бумага передаст вам почтительные приветы от одного верного друга. Вы увидитесь с этим другом, не пройдет и двух недель, да только вряд ли в тот момент ваши взоры будут обращены в его сторону. Тогда, мадам, у вас найдутся дела поважнее, чем думать о нем и даже встречаться с ним, и не ему вас за это упрекать. В ожидании этот друг почтительно целует ваши пальчики. Ив Лефор».
— Что бы это все значило? — не поняла Жюли.
— По правде говоря, — призналась Мари, — я и сама толком не поняла, что означает вся эта таинственность… «Вряд ли в тот момент ваши взоры будут обращены в его сторону… У вас найдутся дела поважнее…»
— Да нет, мадам! — воскликнула служанка. — Напротив, все ясно как Божий день. Я ведь вам сказала, что генерал вот-вот вернется. Что его отпустят на свободу. Вот Лефор его и привезет… И он хочет сказать, что в тот момент вам будет совсем не до него, ведь вы, мадам, будете слишком заняты встречей с господином Дюпарке…
— Неужели это правда, даже не верится!
— А чего тут сомневаться, мадам, так оно и будет! Видели бы вы, как рады жители Сен-Пьера! А уж солдаты! Клянусь вам, ни одного не нашлось, кто бы посочувствовал, видя кислую рожу временного губернатора!.. А Байардель… Говорят, его теперь произведут в майоры! И представьте, когда увели господина де Туаси, он даже не сопротивлялся. Ах, мадам, много бы я отдала, чтобы увидеть такое собственными глазами!.. Говорила я вам, что таких, как Ив Лефор, больше не сыскать… Это ведь он все сделал…
