Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
        ВМЕСТО РЕЦЕНЗИИ{253}
Хоть люб нам Дон Кихот, но кто он —
сам автор путался порой:
дразнящий разум псих и клоун
или всамделишный герой.
«Смеясь над милым, слезы лью, мол», —
признал всевидящий Отец,
и так родился в мире юмор
для восприимчивых сердец.
Печаль веселью не обуза,
смешит добро нас — мир таков:
легко представить Иисуса
меж диккенсовских чудаков.
И тот же Гоголь, тот же Чехов
небесно светятся в мозгу,
со смеха утреннего съехав
на предвечернюю тоску…
В любимом не ища изъянов,
но полюбивши всей душой,
считаю, это Эльдар Рязанов
в компаньи этой не чужой,
что, как над тем спины не горби,
никто не взвесит на весах
наличье нежности и скорби в
его обильных телесах,
что он, бесспорно, как намедни
в том убедиться удалось,
в своей комедии последней
до вышеназванных дорос…
Он из внимательных и щедрых,
чьи сны по воздуху плывут,
чей дар — благополучным недруг
и неудачникам приют.
Он сострадает бедным людям,
кто благороден и гоним,
и, если путь его и труден,
я все равно пойду за ним.
Над лбом его витают нимбы
и проступает благодать,
а мне сегодня надо с ним бы
о несказанном поболтать,
затем что — прямо как в романах —
я, хоть к такому не привык,
после «Небес обетованных»
его поклонник и должник.
1991
* * *
Нам вечность знакома на ощупь{254}.
Раскрытия тайны не жди.
И разве стихи для того, чтоб
во лжи уличались вожди?
Претит им гражданская слава,
в почете пиит иль гоним, —
они из другого состава
и заняты делом иным.
Душе, что от смуты раскисла,
певуче прикажут «Проснись!»
и жизни без воли и смысла,
напомнят про лад и про смысл.
Да только услышит-то кто их?
Уж верно, не зэк, не генсек.
Сидим у распивочных стоек,
не слышим, как падает снег.
Тому, кто о небо оперся,
встревоженный вестью с высот,
убийственна пошлая польза
и вряд ли в быту повезет.
Борению духа и плоти
еще не трубили отбой,
и, значит, поэзия против
того, что зовется судьбой.
О, ей бы хоть в ком-то из тысяч,
что низкой тщете предались,
сподобиться искорку высечь
огня, устремленного ввысь!
Но ежели душу задела
обугленным звоном строка,
то что ей при этом за дело
до Ельцина и Кравчука?
1991
ПЛАЧ ПО УТРАЧЕННОЙ РОДИНЕ{255}
Судьбе не крикнешь: «Чур-чура,
не мне держать-ответ!»
Что было родиной вчера,
того сегодня нет.
Я плачу в мире не о той,
которую не зря
назвали, споря с немотой,
империею зла, —
но о другой, стовековой,
чей звон в душе снежист,
всегда грядущей, за кого
мы отдавали жизнь.
С мороза душу в адский жар
впихнули голышом:
я с родины не уезжал —
за что ж ее лишен?
Какой нас дьявол ввел в соблазн
и мы-то кто при нем?
Но в мире нет ее пространств
и нет ее времен.
Исчезла вдруг с лица земли
тайком в один из дней,
а мы, как надо, не смогли
и попрощаться с ней.
Что больше нет ее, понять
живому не дано:
ведь родина — она как мать,
она и мы — одно…
В ее снегах смеялась смерть
с косою за плечом
и, отобрав руду и нефть,
поила первачом.
Ее судили стар и мал,
и барды, и князья,
но, проклиная, каждый знал,
что без нее нельзя.
И тот, кто клял, душою креп
и прозревал вину,
и рад был украинский хлеб
молдавскому вину.
Она глумилась надо мной,
но, как вела любовь,
я приезжал к себе домой
в ее конец любой.
В ней были думами близки
Баку и Ереван,
где я вверял свои виски
пахучим деревам.
Ее просторов широта
была спиртов пьяней…
Теперь я круглый сирота —
по маме и по ней.
Из века в век, из рода в род
венцы ее племен
Бог собирал в один народ,
но божий враг силен.
И, чьи мы дочки и сыны
во тьме глухих годин,
того народа, той страны
не стало в миг один.
При нас космический костер
беспомощно потух.
Мы просвистали свой простор,
проматерили дух.
К нам обернулась бездной высь,
и меркнет Божий свет…
Мы в той отчизне родились,
которой больше нет.
1992
75
{"b":"544052","o":1}