Переведя взгляд на всё ещё горевшие гирлянды на потолке, девушка попыталась успокоиться, избавиться от горечи окружающей реальности, которая безжалостно давила, не давая передышки.

Но обострённые эмоции, собственные и чужие, продолжали метаться внутри Фарион. Они кололи, царапали, рвали, питаясь картинами услужливой памяти. Брюнетка коснулась руками висков, осторожно потёрла их, не помогло. Ощущение, будто чувства сошли с ума, решив обрушить лавину боли на человеческое существо, которое не в силах понять их внезапно возникшую природу. И главной в драме выступила чужая боль — Леонида, Софии, Сеймы и чья-то ещё, ненавязчивая, но сильная и пульсирующая, горячая и опасная.

«Берк… боль ликвидатора… О, Боже, я чувствую боль Морана… здесь и сейчас», — Джули ужаснулась, лихорадочно пытаясь логически объяснить происходящее.

Безрезультатно. Это было знание, истинное и жестокое, чем-то напоминавшее слепую веру. Оно возникло внезапно, из ниоткуда и не собиралось покидать свою жертву.

Леонид, София, Сейма… их боль накатывала волнами, то сжимая, то отпуская. Но боль ликвидатора грозилась накрыть с головой, раздавить, задушить, уничтожить.

Джули провела рукой по щеке, заворожено посмотрела на влажные пальцы, затем медленно облизала губы, ощутив привкус соли во рту.

Тяжёлая мысль коснулась сознания, обволакивая плотным коконом: «Как он может жить с этим?»

Близко, слишком близко… трудно дышать и думать, реальность расплывалась, угрожая унести, растворив в себе…

— Привет, — знакомый голос раздался за спиной.

Наваждение разбилось, тупыми осколками упав к ногам девушки. Джули медленно обернулась, встретившись с непроницаемым взглядом ликвидатора.

— Привет, — автоматический жест рукой, неумело вытирающей слёзы.

— Всё в порядке? — голос напомнил расплавленный металл.

Берк ожидал быстрого, холодного ответа, другими словами, лжи и поспешного ухода. Но Джули задумалась, замерев на месте… Сердце Морана дрогнуло, глухо ударившись о грудную клетку: оно не хотело, чтобы она уходила…

— Всё в порядке? — Джули показалось, что голос стал твёрже, будто его владелец пытался вынырнуть из омута усталости, одновременно сдерживая себя от чего-то ему совсем не свойственного.

Память ощущений не отпускала Фарион, несмотря на растворившуюся минуту назад иную реальность. Но стало легче: чужая боль, внезапно охватившая существо, стала с ней единым целым, только отошедшим на задний план, в тот уголок сознания, который можно было контролировать.

— Нет, не совсем, — ей не хотелось лгать, больше не хотелось, возможно, в самых крайних случаях, иначе с этим мужчиной могут возникнуть проблемы. Но и правду говорить нельзя.

Тогда Джули просто подменила одно другим.

— Эти дни я занималась тщательным анализом материалов по карону. Скажи, что составляет его сущность?

Вот так сразу, с корабля на бал. Не успел Моран переступить порог своего офиса, как на него обрушился один из самых сложных вопросов. К тому же, Берк понял: сейчас девушку волнует не только это. Забавно, ложью и не назовёшь. Что ж, будем играть дальше.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

Фарион горько улыбнулась, поняв тактику босса.

— На основе чего он создан? Нано технологии или он — машина? Что он такое? Или всё же… кто он? — слова казались бредом, впрочем, как и её жизнь в последнее время.

Возникла тяжёлая пауза. Ликвидатор поразился, до какой степени разум Джули открыт необъяснимому, хотя, она видела монстра собственными глазами. Но многие предпочли бы забыть, найти глупые причины происходящего и жить дальше, не пытаясь выбраться за пределы узкой колеи. Да, Фарион слеплена из другого теста.

«Нано технологии следует отмести, как, впрочем, и технику. С её восприятием эти составляющие долго не протянут. Нужно быть как можно ближе к правде», — ликвидатор прикидывал варианты, пытаясь сбалансировать информацию.

— На данный момент природа происхождения карона точно не установлена, ни один из этих монстров не попал к нам в руки.

Джули дёрнулась, бросила на шефа меткий взгляд, осторожно спросила:

— А разве он не один?

«Чёрт, сколько сотен лет назад я прокалывался так в последний раз. С этой женщиной следует быть осторожнее», — предупредил себя Берк, попутно списав расслабленность на бурные события, произошедшие в Ином мире, свидетелем которых он стал. Вслух Моран произнёс:

— Я должен рассматривать все варианты.

— Ты ничего не оставляешь на потом, так? — в голос девушки вкралась нотка ехидства или мужчине это просто показалось.

«Какого хрена ты делаешь?»

Но вместо вопроса, мучившего Морана уже долгое время, вампир спокойно сказал:

— На данный момент мы зафиксировали одного. И предполагаем, что это — генетически изуродованное существо, но посредством какого воздействия, выяснить не можем. Нужен хоть какой-то материал для исследования.

— А следы на жертвах? Отпечатки зубов, когтей. Возможно, какие-то жидкости.

— На основе этих данных мы и сделали вывод про генетического урода, но не более.

Джули посмотрела в сторону, Берк уловил её разочарование: дальше экспериментов военных девушке продвинуться не удалось.

— Интересно, а у него есть душа?

Взгляд Морана из непроницаемого вдруг стал пронзительным. В очередной раз Джули показалось, будто её просветили рентгеном.

— Не думаю, — отрешённый ответ человека, вдруг ставшего чужим.

Ему хотелось крикнуть: «Я не знаю, есть ли душа у меня… или у всех нас, существ Иного мира», но вязкая тишина наполнила помещение, выталкивая собой воздух.

С каждой секундой присутствие Берка рядом с Джули становилось невыносимым и одновременно до боли желанным. Девушке вновь захотелось убежать, а может, хватит бегать, пора остановиться, посмотреть в глаза тьме и понять, что делать дальше.

Собрав волю в кулак, брюнетка решительно произнесла:

— Нет… Я верю, у него есть душа. Пусть покалеченная и исковерканная, но есть. Ведь только так он может связываться с тем… другим, кто был тогда в туннеле… И ещё… — Фарион замолчала, не хотелось быть неправильно понятой мужчиной, от которого зависело слишком многое, но… такова судьба. Слова вырвались из плена разума, — я думаю, он любит то… другое существо… а без души это становится невозможным.

Ни один мускул не дрогнул на лице ликвидатора, но морально Моран был раздавлен. Мозг жгли слова «душа», «любовь» и «существо». Странные, размытые понятия Иного мира, природа которых до сих осталась неизведанной. Гораздо проще пользоваться понятиями «существование», «секс» и «монстр».