— Попробуй конкретнее.

Джули откинулась в кресле, в очередной раз пытаясь сосредоточиться.

— То, как он погиб, то, как шаг за шагом шёл к смерти.

«Да, на этот раз выкрутиться будет сложнее».

Фарион не была глупой. С учётом этого приходилось строить игру.

— То есть, ты не считаешь его смерть самоубийством?

Джули тяжело вздохнула.

— Мне ведь не нужно объяснять тебе, что под грузовик не бросаются, идя задом?

Ликвидатор отметил ироничный тон.

— С другой стороны, никого вокруг не было, он сам вышел на проезжую часть. Как ты это объяснишь?

Девушка подалась вперёд, гневным взглядом сверля ликвидатора.

— За ответом на этот вопрос я и пришла к тебе.

Холодный голос спокойно сообщил:

— Я в таком же неведении, как и ты.

И вновь стена, глухая, непробиваемая стена из тайн и лжи.

— Чем занимается это подразделение? — риторический вопрос, на который Джули не ждала ответа.

— Ты уже знаешь это, — Берк опустил локти на стол, сложив руки в замок. — У нас дела определённого рода, и в каждом свои тёмные стороны и особенности. Я не могу сейчас устраивать ликбез по всему материалу. Пойми, то, что случилось с Максом для нас загадка, как и для тебя. Обстоятельства его смерти требуют детального анализа и тщательного изучения. Хотя никто не исключает несчастный случай.

Ложь, а в лучшем случае, только часть правды… Внезапно навалилась нечеловеческая усталость, хотелось уйти домой, лечь в постель, выпить снотворного и забыть о ноющей боли в груди. Но она не сможет уснуть и не сможет забыть, пока не поймёт.

Фарион резко поднялась с кресла, голова закружилась, девушка покачнулась, но устояла на ногах. Через секунду Моран крепко держал Джули за плечи, внимательно вглядываясь в измученное лицо.

— Тебе нужно отдохнуть.

Ещё никогда он не стоял так близко. Дышать стало труднее, но непонятно откуда подкрадывающееся чувство покоя сбивало с толку. Хотелось быть рядом с ним и ни о чём не думать. Собрав остатки воли, Джули тихо спросила:

— Почему?

Ликвидатор бросился в омут, анализируя последствия своей лжи:

— Хорошо… Макс был в состоянии наркотического опьянения.

Земля будто ушла из-под ног. Джули замерла, переваривая услышанное. Затем мир стал безразличен. Голова опустилась, горячий лоб коснулся шеи ликвидатора. Фарион почувствовала, как Берк прижал её к себе, ощущение покоя накрыло тёплой волной, неся утешение…

— Моя, моя, моя, — страстный шёпот будоражил тишину старого заброшенного дома.

Мужчина жадно целовал свою мечту, свою боль, своё проклятие.

— Пусть на час, но моя, — с губ срывались нежные слова, так несвойственные грубому, жестокому наёмнику.

Адель перекатилась на бок, лукаво улыбнувшись любовнику.

— Забавно, но как мы можем ошибаться в холодности других. Плен стереотипов.

На эту встречу женщина шла, как на эшафот, рисуя в воображении нелицеприятные картины. Но реальность превзошла ожидания: сила, страсть и нежность Неменцева пленили вдову, позволив телу расслабиться и получить наслаждение, а разуму хоть ненадолго отключиться от потока постоянных проблем.

— Чего ты ожидала?

Луна вышла из-за облаков, осветив черты лица летучей мыши… глаза горели недобрым огнём, улыбка хищника играла на губах.

— Кто способен смягчит тебя? — Адель пыталась уйти от ответа, но пристальный взгляд заставил объяснить.

— Я шла отдать долг, — женщина замялась, — точнее, аванс, но всё обернулось иначе.

Пётр грубо перебил любовницу:

— Не утруждай себя объяснениями. Я знаю, зачем ты здесь и ценю твою жертву.

Внезапно взгляд наёмника потеплел. На мгновение сквозь бронированный панцирь кора проскользнул обычный мужчина, мужчина, обнимающий любимую женщину… пусть час, пусть минуту, пусть миг, но за этот миг многие готовы отдать жизнь, но не всем любовь дарована судьбой. И Адель поняла, почувствовала и приняла его любовь. Нежные руки зарылись в волосы, губы коснулись щеки.

— Это не обязательно, я не трону твоего сына, — голос мужчины звучал глухо и надтреснуто.

Адель прошептала Петру прямо в губы:

— Я знаю, но сейчас речь не о Берке.

Поцелуй поразил страстью, женщина прижалась к сильному телу мужчины. Второй раз объяснять свои желания ей не пришлось…

Доминик нёсся по гравийной дороге, совсем не жалея дорогой автомобиль.

«Она и кор. Какая мерзость. Вдова Ричарда Морана опустилась до уровня уличной потаскухи, без разбора прыгающей в постель к первому встречному».

Но оборотень лукавил, лукавил даже в мыслях. Его душила ревность, сжигая уставшее страдать сердце. Его бесила связь Адель не с кором, а связь с самым опасным и неконтролируемом наёмником Иного мира.

Неменцев не был наёмником в полном смысле этого слова: он отличался собственным видением проблем и сам выбирал путь, которому следовал. Кор оставлял за собой право решать: казнить или помиловать. Однажды, поймав беглого заключённого, вместо того, чтобы убить его, Пётр поверил несчастному и заставил всю систему правосудия закрутиться заново. Неменцев не ошибся, парень был оправдан. В другом случае он особо жестоко расправился с невиновной жертвой, нарушив указание Коалиции. В общем, считалось большой удачей, когда планы Петра совпадали с планами власть имущих Иного мира.

Казалось, простое убийство наёмника избавило бы правящие круги от многих проблем, но Ян Вонг видел далеко вперёд. Вампир слишком хорошо изучил таланты кора, например, умение оборотня управлять ситуацией, заставляя других действовать в соответствии со своим замыслом, и, одновременно, подстраиваясь под события. Тигр и хамелеон, боец и интриган, палач и судья, человек и монстр с тысячами масок, но всегда преследующий собственные цели. Бесценный экземпляр Иного мира…

Как же сильно Доминик ненавидел его. Ловкий, сильный, хитрый соперник, всегда выходивший сухим из воды. Чего только стоило организовать зачистку «Тёплого стана» под носом у ликвидатора, да так, что Берк ничего не смог предъявить.

Что она нашла в нём? Конечно, путём шантажа привлечь несчастную женщину. От этой мысли стало особенно тошно: нашёл несчастную, выбор есть всегда.

С тяжёлыми мыслями кружа по дорогам, Доминик потерял счёт времени. Оглядевшись по сторонам, мужчина понял, где оказался: красивый дом и тёплый свет, льющийся из окон, манили к той, с которой начался этот безумный день. Он следил за ней. Подло, но это уже не имело значения.