В отсутствии проницательности Доминика нельзя было упрекнуть.

— Или ты боишься того, как он отреагирует… после предательства.

Улыбка хищницы заиграла на чувственных губах. Перевоплощение — один из многочисленных талантов Адель Моран.

— Мне нравится твоя прямота… И да, ты отчасти прав. Я боюсь и за него, и его реакции.

— Утешает одно: твой сын — воспитанный вампир.

Лицо женщины стало каменным:

— Бывают минуты, когда я жалею об этом… нет ничего страшнее, чем его холодное, равнодушное молчание.

Две одинокие фигуры смотрели в небо, ставшее чёрным. Пришло время поговорить о главном.

— Что ты решила по поводу Петра?

На лице женщины проступила маска игрока, умеющего терпеть боль поражений.

— Я сделаю всё, что он захочет в обмен на обещание не убивать Берка.

Доминик с силой сжал кулаки.

— Всё?

Адель всмотрелась в лицо оборотня, слабый свет фонаря играл в холодных глазах.

— Всё, Доминик. И секс не будет исключением…

Мужчина сжал зубы, движение не укрылось от взгляда вампира. Леди Моран спокойно заметила:

— Ты не в силах заставить Петра действовать по нашим законам… и никто не в силах, даже Коалиция. Ты знал его условия и согласился с ними… А я знаю своего сына, который нарвётся на неприятности, когда всё начнётся… Он хочет найти убийцу отца и может попасть под перекрёстный огонь, а остановить ликвидатора способна только смерть. На переговоры с Неменцевым Берк не пойдёт, да и я не хочу этого… Поэтому, обеспечу безопасность сына своими методами.

Адель резко отвернулась.

— Пётр — человек слова, — черты красивого лица исказились злобной решимостью, — я добьюсь того, что Берк не погибнет в результате его операции и всего, что с ней связано.

Отрывистый смех прозвучал неестественно.

— Браво! Я недооценил тебя. Заставить этого монстра работать в защиту Берка, да так, что он это и не сразу поймёт — задача невыполнимая, но, похоже, ты с ней справишься, — в голосе оборотня звучало презрение.

Сильная рука властно легла на плечо Адель. Тонкие женские пальцы нежно, но твёрдо коснулись мужского запястья, сбросив непрошенную гостью. Чуть хриплый голос прошептал оборотню в самое ухо, дразня горячим дыханием:

— Может, ты и считаешь меня шлюхой, но твоей я не буду.

Карие глаза излучали гнев, обдавая Доминика огнём и… вызывая ещё большее желание.

Убедившись в причастности рыжего мужчины к серии самоубийств, Макс принял трудное решение: рассказать обо всём Джули. С одной стороны, «агент 007» не хотел подвергать хрупкую, беззащитную девушку опасности, которую влечёт данное знание, но с другой — кусочки пазла кровавой драмы явно связаны с подразделением, являющимся местом работы Фарион.

Начались трудности — попытки приблизиться к девушке не увенчались успехом. Макс останавливался, как вкопанный, в метрах десяти-пятнадцати от неё и не мог сделать ни шагу. Необъяснимое явление…

Однажды ему почти повезло. Мужчина подкараулил Фарион, позвал по имени и, сложив руки в молитвенном жесте, замер в ожидании. Не понимая происходящего, Джули сделала шаг навстречу бывшему любовнику, Макс отступил… её шаг вперёд — его назад… Раздражённая брюнетка бросила в сторону несчастного испепеляющий взгляд и ушла в противоположном направлении.

«Что ж, придётся позвонить».

Такер с улыбкой осматривал нанесённый ущерб и виновницу данного ущерба, довольно лежащую посреди сломанной кровати.

— Давно у меня не было по-настоящему выходного дня, — улыбнулся змей и, уверенно подвинув Марью, улёгся рядом.

Киллер с интересом принялась рассматривать любовника (тремя часами ранее им было не до этого). Рыжие волосы, властные, красиво очерченные губы, ярко выраженная линия скул и глаза… зелёные, сводящие с ума глаза, способные заманить жертву, как безвольного кролика и привести к своей участи… От него веяло опасностью, дикой, животной, неконтролируемой силой, но и чем-то ещё, что тщательно скрывалось за жестокой, змеиной сущностью.

«Будь я человеком, — Иванова улыбнулась собственным мыслям, — нырнула бы в омут, не раздумывая. Ну, и, конечно, заставила его пострадать».

Забавно, но Такер также рассматривал Марью, менее откровенно, но всё же… Идеальное тело, идеальная внешность, идеальный киллер с холодными, серыми глазами… её взгляд — бездна смерти, тьмы и расчёта…

«Будь я человеком…» — змей прервал странную мысль, смысл думать о несбыточном… Лицо Фарион внезапно всплыло в памяти очень отчётливо, сердце мужчины болезненно сжалось…

— Этот шрам ты получил при жизни? — вопрос Марьи оборвал воспоминания. Девушка указывала на левую бровь оборотня.

Такер коснулся рубца.

— Нет, это твой ликвидатор постарался. Правда, в то время он им ещё не был.

В серых глазах зажглись озорные искорки.

— Расскажи.

Мужчина улыбнулся.

— Рассказывать нечего. Арон подарил мне магический нож, после знакомства с которым на теле обитателей Иного мира остаются шрамы. В очередной раз, выясняя отношения с Берком, — Такер смущённо запнулся, — в общем, я получил удар своим собственным ножом.

Давно эта комната не слышала такого громкого, заразительного женского смеха. Парень попытался оправдаться:

— У Берка тоже красуется шрам на правом плече. Ты не видела?

Марья мотнула головой, что означало — нет.

Удивлению оборотня не было предела:

— Так ты действительно не спишь с ним?

— Нет, — но что это: в голосе девушки Такер уловил грустные нотки.

Желая утешить, а, может, обидеть, змей и сам не мог понять, но продолжал разговор, не меняя темы:

— У Берка странное представление о сексе.

Брови киллера поползли вверх.

— А ты откуда знаешь? — в голосе слышалось недоверие.

— От Арона, — последовал спокойный ответ.

Иванова сложила два и два.

— Конечно, Мелисса. По человеческим меркам я веду себя, как шлюха, но только в плане тела… А эта дрянь продаётся со всеми потрохами.

Женщина фыркнула, но всё же выдала:

— Так что у тебя по поводу представления о сексе моего шефа?