— Но это не помогло. Хорошо, что остался жив.

Берк немного расслабился, направив разговор в другое русло.

— Я десятки раз прокручивал случившееся. Мы могли уничтожить карона раствором, используй его во время казни, но… — мужчина запнулся.

Ян продолжил за него:

— Вы не могли знать, что человек обладает силой, способной разрушить созданное тобой поле и вырубить вас всех. Вы должны были выйти на убийцу через его карона. К тому же, ожидание было логичным: после казни карон похож на мужчину сразу после секса, — улыбка вампира разрядила обстановку.

— Знаешь, он всё же бросил его, одного против всех нас, — в голосе Морана Вонг уловил злые нотки. — Да, он помогал ему на расстоянии, но этого мало для той связи, что была у них. Всё же, человек предал своего друга, не вступив в игру открыто. И это говорит об опасности такого врага. Как бы больно ему не было и что бы ни стояло на кону, есть только одно существо, ради которого он пойдёт на всё — он сам.

— Скажи, архаи успел передать тебе хоть что-то через карона? Ведь это был единственный способ выйти на хозяина.

Берк поморщился.

— На этом и строилась вся операция. Я считываю информацию, Неменцев выходит на него, мы ликвидируем карона, затем его друга-убийцу. Когда кароны сцепились, архаи сразу начал трансляцию, точнее, я подключился через него к хозяину и ощутил тьму, глубокую и холодную. Этого никто не мог предусмотреть. Он будто поставил защитный барьер, зная, что мы попытаемся сделать. Но это никому не под силу, тем более человеку. Интересно, будь Арон на моём месте, он бы смог увидеть хоть что-то?

— Сомневаюсь, — ответил Ян с тревогой в голосе.

— Я узнал у Леонида — подобной связи карона и другого существа никогда раньше не было. Как и подобной силы. Арон не смог бы это скрыть.

— Такое невозможно скрыть, власть Коалиции такие вещи контролирует жёстко, по крайней мере, в Ином мире, — с досадой заметил Вонг.

— Да уж, сила психа бьёт все рекорды. Одно зрение чего стоит.

— И это меня пугает. Архаи смотрит глазами карона, но, судя по твоим словам, этот человек видел происходящее со всех ракурсов.

— Так и было. Если б не его подсказки, раствор Леонида уничтожил бы монстра на месте. Точно скажу одно: такого раньше не было.

Тишина опустилась на плечи двух мужчин. Она наполнила воздух напряжением, проникла в кровь, причиняя почти физическую боль.

Ликвидатор коснулся рукой виска, удручённо сказав:

— Меня гложет вопрос: почему мне не дали умереть?

Ян с трудом сдержал удивление, бросил пронизывающий взгляд на Морана, но не сказал ни слова, пытаясь проникнуть в мысли Берка. Сын Ричарда продолжил:

— Если мой спаситель — случайный человек, оказавшийся рядом, то ситуация становится крайне неприятной. Он дал умереть маньяку, архаи, но спас меня. Это бесит.

Вонг с печалью посмотрел на ликвидатора.

— Знаешь, другой на моём месте сказал бы, что ты — псих, но, кажется, я понимаю, о чём речь. Ты не можешь избавиться от личностного подтекста всего происходящего, так?

Берк напрягся от неожиданно резкого поворота.

— Похоже, я прав, — сам себе ответил вампир, покачав головой. — Но что заставляет так думать?

— Нелогичность, абсурдность и нелепость произошедшего в конце, хотя, и начало логикой не блещет.

Ян решил зайти с другой стороны:

— Может, наш незнакомец подключился позже, после так называемого исполнения приговора?

— Нет, я бы почувствовал нарушение защитного поля. При создании кто-то был внутри и самое неприятное — он не отключился, посмотрел всё представление и вмешался в самый последний момент. И никто его не почувствовал.

Вонг тяжело вздохнул:

— В этом как раз и нет ничего удивительного. Сейма была в отключке, архаи мёртв, Пётр ранен, ты… — вампир замолчал, только сейчас он осознал, что мог потерять Морана. Ноющая боль проникла в сердце внезапно. Смерть Ричарда надломила, смерть Берка могла сломать.

Ян подошёл к столику с напитками, наполнил два стакана виски, один протянул ликвидатору.

— Но команда чистильщиков не нашла никаких следов, вообще никаких, — рявкнул Моран, тяжёлым взглядом сверля стену.

Сделав глоток, Вонг почувствовал терпкий вкус, на секунду закрыл глаза, затем тихо произнёс:

— Люди, способные на такое, способны и скрыть своё присутствие, даже не осознавая этого. Энергия подобных сил обладает огромной мощью, особенно в разуме тех, кто не умеет её контролировать.

Берк бросил удивлённый взгляд на учителя:

— Ты тоже видишь некую спонтанность случившегося в конце?

Ян некоторое время молчал, тщательно подбирая слова. Берк пил виски, по-прежнему откинувшись в кресле.

— Спонтанность? Возможно. Но больше склоняюсь к отчаянию. Ты говорил о красной вспышке.

Моран устало произнёс:

— Уверен, это от боли и потери сознания.

— А я вот не уверен, — машинально отметил Ян, сосредоточившись на чём-то внутри себя. Воспоминания тонкими нитями окутали разум, сплетаясь в причудливые образы, туманные и блеклые, почти исчезнувшие в пыли сотен лет.

Берк замер, боясь нарушить глубокое погружение вампира в собственный внутренний мир.

Минуты стекали по стенам, размывая образы произошедшего. Тёмное виски в красивом бокале, девятый вал Айвазовского и женщина, чья сила схлестнулась с его силой в этом самом месте. Моран дёрнулся, поразившись переходу от воспоминаний сегодняшнего дня к прошлому.

«Хоть здесь Фарион не причём», — подумал ликвидатор, ощутив некое облегчение.

Ян вынырнул из воспоминаний с недоумённо-печальным выражением лица, в глазах вампира плескалось недоверие, удивление и тревога с искрами страха перед возможным развитием событий.

— Есть что-то?

Вонг заговорил, тщательно заворачивая мысли в слова:

— Точно сказать не могу. Красный цвет — цвет победы, но почему в твоём случае он кажется вызванным глубоким отчаянием. И знак единения человека и карона по-прежнему не даёт покоя.

Ликвидатор нахмурился:

— А ты не можешь выражаться яснее?

— Нет, — отрапортовал Вонг. — Зато теперь ты понимаешь, какого мне разговаривать с упрямым сыном Ричарда.

Берк вздохнул, но всерьёз злиться на вампира не мог.