Ну, не знаю, конечно, поэтому или не поэтому, но в эту же ночь подразделение нашей пехоты перешло в наступление, захватило несколько блиндажей и дотов противника… А после командующий приказал найти девушку, которая нас сверху ругала, чтобы объявить ей благодарность… И между прочим, девушки этой мы не нашли. Это, случайно, не вы были?
Т о с я. Нет, не я… Но это была девушка из нашего полка. Катя Ермолаева.
П а в е л. Как вы сказали?
Т о с я. Катя Ермолаева.
П а в е л. Понятно.
С у в о р и н. Вы знаете, я вас слушаю и, кажется, чего-то все-таки не понимаю.
К а п и т а н. А вы, товарищ писатель, еще слушайте, смотрите и удивляйтесь. Такая уж у вас служба.
В а р в а р а. А чему ж тут удивляться?..
С у в о р и н. Помилуйте, это как же — чему удивляться? В нынешнюю войну я впервые выезжаю на фронт. Но я бывал на той войне. Пятнадцатый и шестнадцатый годы я провел на фронте, будучи корреспондентом газеты «Русское слово». Помните, была такая газета?
Т о с я. Здесь никто не помнит эту газету, товарищ писатель. Мы все родились позднее…
С у в о р и н. Да… Ведь я вдвое старше вас. Видите как, вас еще на свете не было, а я сидел в штабе генерала Брусилова, писал корреспонденции… И уж конечно не подозревал, что через три десятка лет забросит меня судьба вот сюда, к вам… Объясните вы мне, ради бога, откуда вы такие появились?
Т о с я. Мы пришли отовсюду — из Осоавиахима, из гражданского воздушного флота, из вузов, из техникумов… Пришли такие молодые, как, например, Нина Токарева, ей было семнадцать лет, вон она сидит, и пожилые, в основном двадцатидвухлетние… У нас тут много москвичей и саратовцев. Были из Киева, из Керчи, из Калинина. Все мы по призыву ЦК Комсомола собрались в городе Энгельсе, на Волге, чтобы потом под Моздоком воевать за Сталинград и Москву, а на Таманском полуострове драться за Керчь и за Киев… Вы слышали про Марину Михайловну Раскову?
С у в о р и н. Разумеется.
Т о с я. Вот она и создала наш полк… Мы все ее любили очень. Хорошая она была — строгая и ласковая… Вот и все. Видите, как я вам много рассказала… А вы, значит, в основном военный корреспондент?..
С у в о р и н. Нет. В основном я писатель, беллетрист, прозаик…
В а р в а р а. А можно вас спросить, какие вы книги написали?
С у в о р и н. Пожалуйста… Я вам кое-что и покажу. Что с собой захватил. Вот. (Передает девушкам несколько своих книг.)
В а р в а р а. Эту книгу вы написали? Это ваша книга?
С у в о р и н. Моя.
В а р в а р а. Да мы же в полку все ее читали. Мы очень любим эту книгу…
С у в о р и н. Приятно слышать.
Т о с я. И это ваша книга? Хорошая книга. Я ее два раза читала.
К а п и т а н. Видите, товарищ писатель, оказывается, вы здесь, на фронте, человек известный. Вас здесь все знают, любят…
С у в о р и н. Вы уж, товарищ капитан, меня не захваливайте.
К а п и т а н. Я вам даже завидую, честное слово. Написали книгу и завоевали любовь…
Т о с я. А вы попробуйте, товарищ капитан, может, и вы сумеете…
К а п и т а н. Что? Завоевать любовь?
Т о с я. Нет. Написать книгу.
Все смеются.
Т о с я (Павлу). А вы тоже писатель?
П а в е л. Нет. Я в основном читатель.
Т о с я. Вы военный?
П а в е л. Да нет…
Т о с я. А почему вы не военный?
П а в е л. Да так уж… Был военный, а теперь невоенный.
Т о с я. Почему?
П а в е л (уклончиво). А я это… освобожден.
Т о с я. Почему?
П а в е л. По состоянию здоровья.
Т о с я. Да? По какой статье?
П а в е л. Вы до войны не прокурором работали?
Т о с я. Нет. Я училась в университете… Так по какой же вас статье освободили?
П а в е л (тянется за сахаром). По десятой… Больше вопросов нет? (Улыбается.)
Т о с я. Нет.
С у в о р и н. Когда я еще в Москве был, мне говорили: на этом участке фронта вы увидите много интересного. Это, значит, вас имели в виду… Скажите, а нельзя ли?..
В а р в а р а. Что?..
С у в о р и н. Нельзя ли связаться как-нибудь с политотделом армии, чтобы мне разрешили задержаться у вас?
В а р в а р а. Можно, конечно.
С у в о р и н. А вы не возражаете?
В а р в а р а. Я не возражаю, но это не от меня зависит. Поговорите с командиром полка.
С у в о р и н. А он у вас строгий?
В а р в а р а. Не он, а она.
С у в о р и н. Как «она»? И командир полка «она»?.. Знаете что, капитан, я остаюсь здесь. Я отсюда пока никуда не поеду.
К а п и т а н. Так… Один попутчик отстал. Это все туман наделал. Скорей бы уж он рассеялся, а то я чувствую, я отсюда один полечу.
В землянку входит К а т я. Останавливается, отдает честь.
К а т я. Здравствуйте, товарищи. (Снимает шлем.)
С у в о р и н (капитану). Небесное создание!
Варя и Тося переглядываются.
К а т я (достает папироску и кресало). Погода постепенно налаживается… (Высекает огонь. Вспыхивают две зажигалки.)
С у в о р и н и К а п и т а н. Пожалуйста.
К а т я. Спасибо. Я сама. (Новые попытки. Наконец фитиль загорелся. Прикуривает.)
С у в о р и н. Садитесь, пожалуйста.
К а т я. Ничего, благодарю вас. Не беспокойтесь. (Курит и обеими руками поправляет волосы.)
Павел встает, подходит к Кате, вынимает у нее изо рта папиросу и гасит ее о выступ балки.
(Растерянно.) Вы что это?.. (Отворачивается.)
П а в е л. Не надо вам курить. Это вам не идет. Красивая, молодая девушка — и вдруг курит…
К а т я. Вы извините, но это мое личное дело. (Берет вторую папиросу.)
П а в е л. Катя. Не надо тебе курить. (Берет ее за плечи.)
К а т я. Что еще за Катя?
П а в е л. Катя, не надо тебе курить.
Она резко оборачивается, смотрит на него и всплескивает руками.
К а т я. Павел!.. Паша!..
Тося и Варвара одновременно встают и сразу садятся.
С у в о р и н. Мне подсказывает мой жизненный опыт, друзья мои, что мы являемся свидетелями необычайной встречи…
П а в е л. Да, вы не ошиблись, товарищ писатель. Произошла удивительная встреча. Правда, Катя?
К а т я. Да… Я уж прямо не знаю. Что это?.. Откуда ты явился?
П а в е л. Да вот прилетел.
К а т я. Мы вместе учились в семилетке и в техникуме… А вот сейчас встретились…
П а в е л. Видите, как получилось.
К а т я. Да… Неужели это ты? Прямо не верится, честное слово…
С у в о р и н (встает). Мой жизненный опыт подсказывает мне, что часть присутствующих должна пойти проверить, не рассеялся ли туман…
К а п и т а н. Точно.
Все, кроме Кати и Павла, выходят.
К а т я. Смотри, как получилось, а?.. Чего-то все ушли…
П а в е л. А ты мало изменилась… (Любуется ею.)
К а т я. Нет, это тебе кажется… Я очень изменилась…
П а в е л. А я не вижу.
К а т я. Мало ли что.
П а в е л. До чего ж я удивился, Катя, когда узнал, что ты здесь, в этом полку…
К а т я. Чему ж ты удивился?
П а в е л. Да ведь я раньше за тобой никогда не замечал ничего такого…
К а т я. Чего такого?
П а в е л. Ну, такого, военного.
К а т я. Да. Раньше мы были совсем другие. Учились, задачи друг у друга списывали, песни пели. А сейчас все другое. И мы сейчас уже не те. Мы строже стали, Павел.
П а в е л. Да уж я вижу, вот ты какая…
К а т я. Какая? Самая обыкновенная… У нас все такие, в полку. Все любят Родину, и все ненавидят фрица, и никто не жалеет своей жизни… А ты, наверно, думаешь — девчонки, да?
