Пяткин встал и протянул руку Симе:

— А с вами я бы лично хотел, так сказать, поговорить.

Покачав головой, Сима отвернулась. Ступая босыми ногами по нагретым за день мосткам, она услышала за спиной шепот Пяткина:

— Может быть, вечерком посидим и, так сказать, обсудим…

Что именно собирался обсудить Пяткин, Сима так и не узнала. Раздался шумный всплеск, и «заслуженный мастер спорта», поскользнувшись на мокрой доске, рухнул в воду.

От мостков до берега было не более пяти шагов.

Появившись на поверхности, Пяткин с искаженным от страха лицом выпустил изо рта мощный фонтан и, крича что-то неразборчивое, держа в зубах соломенную шляпу, по-собачьи поплыл к берегу.

— Смелей! — доносились голоса с мостков. — Дышите носом!

— Переходите с кросса на бросс!..

— Выше таз!..

Сергей подошел к Симе. Она смеясь смотрела на Пяткина, который уже благополучно вскарабкался на берег.

Отряхнувшись, надев шляпу, Пяткин неизвестно кому погрозил кулаком и, оставляя за собой мокрые следы, рысцой побежал по берегу.

Когда он скрылся за поворотом, Сергей, отсмеявшись, церемонно поклонился Симе:

— Пошли прыгать, мадам Баттерфляй.

1959

Антон Иванович Скворцов из Сухуми вернулся прямо на дачу.

Из письма главного бухгалтера он знал уже о том, что новый начальник, обязанности которого до отпуска временно исполнял Антон Иванович, должен появиться в конторе со дня на день.

Антон Иванович решил приступить к работе с понедельника, но жена категорически возражала, аргументируя тем, что понедельник тяжелый день. Антон Иванович согласился с женой, позвонил со станции в город и вызвал машину на вторник.

Во вторник рано утром у ограды дачи остановилась голубая «Победа».

— И что его принесло в такую рань?! — с досадой проворчал Антон Иванович и, накинув поверх пижамы плащ, вышел на улицу.

— Ты что, Гриша, осатанел, что ли, так рано приехал?

Дверца открылась, и Антон Иванович увидел, что за рулем сидит не Гриша, а какой-то незнакомый водитель.

«Не иначе новый начальник своего шофера с собой приволок», — подумал Антон Иванович и спросил:

— Из конторы?

— Так точно.

— Подождешь.

Утренний туалет занял у него не больше часа. Загорелый и свежевыбритый, он появился на террасе. Жена уже приготовила завтрак.

Лицо Антона Ивановича выражало строгую усталость. Казалось, что это выражение лица он надел вместе с пиджаком.

— Товарищ водитель!

— Я вас слушаю. — Водитель вышел из машины.

Это был молодой человек в полувоенном костюме, стройный и подчеркнуто опрятный.

— Как тебя звать, голубчик?

— Степан Михайлович.

— Понятно. Вот что, Степа, — деловито сказал Антон Иванович, — не в службу, а в дружбу, проверни-ка ты мне, милок, одно физкультурное мероприятие. Возьми лопату и накопай вон там картошки на грядке. Управишься, закусишь, да и поедем.

— Ну что ж, это можно, — весело согласился водитель и взял лопату.

Жена Антона Ивановича тянула чай из блюдечка и любовалась супругом, который после отпуска стал уже совершенно неотразимым мужчиной.

— Антоша, — сказала жена, — ты его попроси, пусть он заодно воды принесет из колодца.

— Сейчас. Степа!

— Я вас слушаю.

— Довольно копать. Видишь, вот ведерки стоят. А вон колодец. Сообрази и действуй…

Водитель взял ведра и пошел за водой. «Исполнительный малый», — подумал Антон Иванович и повернулся к жене:

— Лиза, налей-ка ему стопку и закусить дай.

Водитель принес воды. Вытирая платком руки, он остановился у террасы.

— А ну-ка, заходи, садись, — пригласил Антон Иванович.

— Спасибо. Я уже позавтракал.

— Давай-ка за здоровье начальства.

— Не пью. Спасибо.

Антон Иванович выпил один.

— Понятно, — сообразил он, — правильно. Водителю пить не положено. А то вдруг нарушение, милиционер подойдет и скажет: а ну-ка, дыхни, а ну подавай сюда права!

— Вот именно, — подтвердил водитель.

— Мне-то, я полагаю, можно, как пассажиру. А? Как думаешь? Мне права не предъявлять.

Антон Иванович выпил, закусил огурчиком и встал.

— Ну, по коням!..

Когда они въехали на шоссе, солнце начало пригревать сильнее. Антон Иванович смотрел на водителя, который напряженно сидел за рулем, не отрывая глаз от дороги.

Антон Иванович достал из портфеля коробку папирос «Абхазия». На коробке была нарисована пальма на фоне моря.

— На-ка вот, возьми. Это я оттуда привез. С юга.

Водитель сунул папиросы в карман.

— Спасибо.

— Ну как он, новый начальник-то? Строгий?

— Как вам сказать? Пожалуй — да.

— Работу требует?

— Обязательно.

— Новая метла чисто метет, — заметил Антон Иванович. — Слушай-ка, Степа, давай тормозни. Выйдем пройдемся.

— Времени много. Неудобно. Там вас, наверное, посетители дожидаются.

— Ничего. Чем дольше посетитель ждет, тем начальству авторитета больше.

— Как же так?

— А вот так. Останавливай.

Водитель остановил машину. Антон Иванович вышел. Вдоль шоссе тянулся молодой лесок, тронутый осенним огнем.

— Ты смотри — живопись!.. — Антон Иванович жмурится от солнца. — Какие там, к лешему, посетители, когда кругом природа такая. Я тебе по секрету скажу, не такой уж я работник, чтобы без дела помер. Ходят к нам люди, ходят. Одному ремонт, другому ремонт. А я что, железный, что ли?

Водитель взглянул на ручные часы.

— Человек придет, — продолжал Антон Иванович, — а я ему говорю: «Заходите через недельку. Сейчас не могу. Срочно вызывает руководство» — и так пальцем наверх укажу. Дескать, высокое руководство. Ну и, безусловно, у человека уважение и, можно сказать, трепет. Видит, не с мальчиком дело имеет… Понял?

— Понял. Давайте поедем все же.

— Заводи!..

Не доезжая до конторы, Антон Иванович скомандовал:

— Стоп! Сойду. Малость проветрюсь. А то новое начальство скажет: а ну, дыхни!.. А я приду, скажу — в главк забежал. Начальство подумает: вот ведь, бродяга, прямо горит на работе.

В контору Антон Иванович явился через час. Поздоровавшись с секретаршей и выслушав комплименты по части загара и внешнего вида, он спросил:

— Новый у себя?

— Сейчас будет. Вышел на минутку.

— Ничего человек?

— Симпатичный. И характер веселый.

Антон Иванович вошел в кабинет, сел в кресло для посетителей и закурил. Оглядывая знакомую обстановку кабинета, он увидел на столе начальника коробку папирос «Абхазия».

«Ведь это что, — покачал головой Антон Иванович, — Степка-то, оказывается, подхалим. Не успел явиться, а уже начальству папиросы поднес!»

Размышления Антона Ивановича прервал скрип двери. В кабинет вошел водитель.

— Ты что же это, голубчик, — ехидно сказал Антон Иванович, — я тебе подарок сделал, а ты его начальству сунул!..

— Что вы, это мои папиросы.

— Твои папиросы?.. А стол чей?

— И стол мой. Вы меня извините, товарищ Скворцов, я шофер-любитель. Месяц, как получил права. И вот при каждом удобном случае езжу. Огромное удовольствие получаю!.. Вот и сегодня решил проехать за город. Потому раньше времени и прибыл.

Антон Иванович вытер платком лоб.

— Ну, и как, Степан… Михайлович, — чугунным голосом спросил он, — как машина?

— Очень славная машинка. Приемистая. Восемьдесят километров идет — не чувствуешь.

— Вы меня извините, — сказал Антон Иванович, — я сегодня…

— Нет, это уж вы меня извините, что я сейчас заставил вас ждать, — Степан Михайлович улыбнулся едва заметно, одними глазами, — я в главк выезжал…

«Издевается!» — подумал Антон Иванович и сказал:

— Ничего. Я тут сидел, как говорится, курил…

— Да, кстати, позвольте вернуть вам папиросы. Я ведь не курю, товарищ Скворцов.

— Правильно делаете, — жалобно сказал Антон Иванович и взял протянутую ему коробку.