«На Лявоновой рубахе вышиты голубки…» © Перевод М. Комиссарова На Лявоновой рубахе вышиты голубки; Я за то их вышивала, что целует в губки. На Семеновой рубахе вышиты листочки; Я за то их вышивала, что целует в щечки. На Софроновой рубахе вышиты подковки; Я за то их вышивала, что целует в бровки. 1915 или 1916 СКИРПУСЯ © Перевод А. Кочетков Ой, пошла наша Скирпуся на базар Поглядеть, какой повывезли товар: То ль ворона, то ль сова, То ль Скирпусенька-вдова. Продала она коня, Сторговала селезня, Селезнечка хохлатенького, Молодого да ладненького. От покупки от такой Извелась она душой: Селезнечек умывается, Сам глядит да озирается, Озирается на улочку, Не приметит ли где уточку, Селезнечек — Ивашечка, Он целуется с Наташечкой. 1915 или 1916 АГАТА © Перевод А. Кочетков Быстро шла я… И вспомнить-то жутко: Жгли у ратуши ведьм городских. «Глянь, Агата, — вдруг шепчет Марутка,— Ты встречала красавцев таких?» Рыцарь ехал задумчив, спокоен, Золотой колыхался шелом, — Как Георгий святой, славный воин, Был он строен и ясен челом. Не забыть мне той встречи мгновенной… Ах, когда б еще раз повидать И коня, и убор драгоценный — Всю знакомую гордую стать! День за днем я сижу у оконца, Нить пряду, проклиная кудель, И гудит, всё гудит веретенце, Словно в поле далеком метель. Ах, зачем, почему омрачила Я свои молодые года: Ах, зачем, почему не спросила, Кто такой он и едет куда! Лишь узнать бы — фигурку из воска Милым именем я окрещу, Выйду в поле и на перекрестке Я заклятье свое нашепчу. И сквозь посвист, сквозь бурю ночную, Под напев придорожных ракит Я так близко, так близко почую Набегающий цокот копыт. Пусть вовек не вернуть мне покоя, Пусть спасенье свое погублю, Только знаю — увижу его я И окажу наконец, как люблю! 1915 или 1916 «Когда полосу огневую…» © Перевод А. Кочетков Когда полосу огневую На западе солнце проводит, Оставивши башню немую, В свой сад королевна выходит. Вот шмель прогудел бархатистый, Вот — мушка, нежней изумруда. Высоты лазорево-чисты… Вдруг птичка спорхнула оттуда. Спорхнула — и звонко запела, Что есть и весна, и мечтанья, И жизнь, и любовь без предела, И первая боль расставанья. Тоскливо глядит королевна,— Проснулись мечты молодые… Король озирается гневно, И хмурит он брови седые. 1915 или 1916 «Молодые года…» © Перевод Н. Глазков Молодые года, Молодые желанья, Где там горе-беда? Только радость свиданья. Помнишь только красу И черты дорогие: Золотую косу И глаза голубые; Темный сад-виноград И под яблоней встречи, Жгучий, огненный взгляд И горячие речи. Будь вся жизнь молода Вечно светлыми днями! Пролетайте, года, Золотыми огнями! 1915 или 1916 «Выхожу во двор пустой и сонный…» © Перевод Б. Иринин Выхожу во двор пустой и сонный. Грустно в нем, но радостно мне всё ж. Как не счесть нам звезд в ночи бездонной, В сердце светлых мыслей не сочтешь. Много знал я горечи с тоскою, Что щемила, мучила и жгла… Всё прошло, всё утекло водою, — Молодость осталась, не прошла! 1915 или 1916 «Стужа, мрак… И опять я хвораю…» © Перевод П. Кобзаревский Стужа, мрак… И опять я хвораю, В сердце мыслей докучных угар. Заварить бы горячего чаю, Разогреть бы скорей самовар! Запоет он и тонко и тихо, Засияет внизу огоньком, И развеется темное лихо Над согретым моим уголком. 1915 или 1916 «Вижу, пора позавидовать бедному Марку…» © Перевод А. Кочетков Вижу, пора позавидовать бедному Марку. Юность плывет, и мечты без следа улетели. Эх, да и кто ж надоумил суровую Парку Нитку мне прясть из такой незавидной кудели? Тихо гуденье и пенье ее веретенца, Тянется, тянется длинная серая нитка, Тянутся серые дни без просвета, без солнца. Нет, не дождаться мне счастья, добра и прибытка! Хоть бы не серую — черную ты выпрядала, Пусть поднесла бы мне горя — да полную чарку; Только и горя такого изведал я мало. Вижу, пора позавидовать бедному Марку. 1915 или 1916 |
