Элиен сдержанно кивнул и решился перебить своего учителя:

– И именно потому я не могу понять, откуда их воины набрались храбрости, откуда взялись у них такие мощные луки и, главное, неуязвимые люди-птицы. Ты ведь не знаешь, учитель…

– Знаю, Элиен. Гаиллирис открыл мне случившееся в своем бесчувственном первопричинном пламени.

Взгляд Элиена утонул в оранжевых листьях огня. Впервые в жизни он задумался о смысле огненного служения и ощутил нечто вроде сожаления. Девять лет прошло с тех пор, как он стал помощником Сегэллака, младшим жрецом. Уже пять лет он – Белый Кузнец Гаиллириса.

Но все это время он не чувствовал огня, не понимал его стихии. Он был чересчур умен, чтобы верить, и относился к своим обязанностям как к пустому ритуалу. Никогда он не видел в огне событий далеких и близких, никогда не получал знамений, и даже сон на Сагреале его гордыня истолковала превратно.

– Я видел, как ты спасся, и видел, как погиб мой сын, да произрастет стройной сосной семя его души в Святой Земле Трем! – продолжал Сегэллак. – Я видел все.

– Я больше не могу терпеть, Сегэллак. Убей меня. Сегэллак убрал со лба седую прядь и положил руку на плечо Элиена.

– Если я убью тебя, – совсем тихо сказал Сегэллак, – Урайн будет доволен.

Конечно же слова Сегэллака были истиной. Шет окс Лагин по-прежнему остается в плену у Октанга Урайна, гибель войска на Сагреале осталась неотмщенной, гервериты торжествуют победу, Харренский Союз посрамлен. Смерть Элиена ничего не исправит, только усугубит и без того тяжелое положение Харрены.

– А я не хочу, чтобы Урайн был доволен, – продолжал Сегэллак. Пламя жертвенника, приобретшее цвет облаков на закате, взметнулось к потолку, облобызав кедровые балки. – Я не хочу, чтобы все было так. Я не хочу твоей смерти. Победа и поражение всегда идут рука об руку. Нельзя думать, что бывает одно без другого. Ты можешь победить!

Голос Сегэллака грохотал под сводами капища, невидимый ветер раздувал его длиннополые одеяния. Элиен встал и подошел к учителю, простирающему руку над жертвенным огнем.

– Что мне теперь делать? – тихо спросил Элиен.

Перед его мысленным взором проносились видения, смутно различимые сквозь Туман Фратана. Правый берег Сагреалы, усеянный трупами павших, кони со вспоротыми животами, обуглившиеся палатки, Славное Знамя в истоптанной траве. Набухшие почки, забрызганные кровью. Мертвец с выжженным сердцем, предлагающий ему власть над Сармонтазарой. Белые губы Гаэт.

– Ты пойдешь в Таргон, к Эллату. Расскажешь ему обо всем. Мудрый Пес Харрены поможет тебе.

С этими словами Сегэллак наклонился, поднял меч и подал его Элиену.

– Ты выковал его год назад. Даже черная сила, которой полны Воины Хуммера, не смогла сломить его. Верни его ножнам и иди. Ему не суждено обратиться против своего хозяина.

Сын Тремгора вышел из капища. У ворот его ждал неотступный Крум. Элиен с теплотой заглянул ему в глаза.

– Хорошая животина, умная, – сказал он ласково. – А твой новый хозяин дурак. Умереть хотел. Кто б тебя после этого кормил, а?

571 г., Двадцать первый день месяца Белхаолъ

В ласарском порту стоит неумолчный гомон. Только что в него вошли пять больших варанских галер, и теперь они одна за другой швартуются у главного причала. Восторженные вопли чаек, грохот якорных цепей, скрип уключин.

С галер сходят степенные варанские воины, и вместе с ними на причалы вырываются засидевшиеся за время путешествия мальчики. Сотня отпрысков лучших семей со всего Варана вмиг захватывает причалы, улюлюкает, задирается друг к другу.

По заведенному обычаю к ним выходят представители всех городов Союза, выходит Кавессар, выходит почтенный Сегэллак и его воспитанники.

Двенадцатилетний Элиен среди них. Почти двенадцатилетний. Элиен знает – да, Сегэллак объяснял это тридцать три раза, – что Харрену и Варан связывают узы древнего родства, что многие из городов побережья были некогда основаны варанскими колонистами, что дружба двух народов и во дни мира, и во дни войны служит предметом зависти для всей Сармонтазары и что завтра будет положено начало новому поколению Братьев по Слову. Он знает все это, но сейчас варанцы для него – неведомые чужаки, а с чужаками надо держать ухо востро.

Элиен испытующе глядит на галдящую варанскую братию, на драконьи пасти галер, на непонятные надписи, выведенные вдоль их невысоких бортов. Три года учил своих воспитанников Сегэллак варанскому языку, теперь они немножко умеют 6олтать и несколько лучше – читать, но знакомые буквы на бортах галер не складываются в привычные слова.

От этих надписей веет тайнами седой древности, когда мир был исполнен магических сил и одним словом можно было остановить стотысячное войско. Но сейчас – так учил Элиена Сегэллак – все это ушло в прошлое и не вернется никогда.

Среди всех мальчиков выделяется один – более спокойный, более сдержанный, с таким же задумчивым и отрешенным взглядом, как и у самого Элиена. Вот, вот он – его достойный противник в завтрашних состязаниях.

Не долго думая и не спрашивая разрешения у своего учителя, Элиен подходит к нему и, с силой хлопнув по плечу, говорит, с трудом сочетая слова сложного варанского языка:

– Мое имя Элиен. Назови свое. Тот исподлобья глядит на задиристого ласарца и наконец отвечает с расстановкой:

– Шет окс Лагин.

– Я запомню его завтра, – кивает Элиен и, страшно собой довольный – очень здорово он поговорил с этим варанским выскочкой! – возвращается к наставнику и остальным.

– Я вижу, ты уже разыскал своего Брата по Слову, – улыбается Сегэллак.

– Брата? – Элиен искренне удивлен. – Этот варанский поц станет моим братом?! Но ведь все решается жеребьевкой!

– Человеческая воля сильнее жребия. А за “поца”, о змееязыкий Элиен, ты сегодня вечером десять лишних раз проведешь бой с моей тенью.

О ужас! В этот момент он жалеет, что не завязал с утра узлом свой непокорный язык.

577 г., Двадцать второй день месяца Белхаоль

Состязания удались на славу.

Они бежали традиционную дистанцию – вокруг стен ласарской цитадели, – и Элиен пришел вторым, а Шет окс Лагин первым, и с отставанием на добрых десять шагов за ними прибежали все остальные.

Они метали копья – и копье Элиена на полнаконечника опередило копье Шета окс Лагина, а далеко за ними воткнулись в землю сто девяносто восемь копий других участников состязаний.

Они переплывали ласарскую гавань – и только им двоим, Элиену и Шету окс Лагину, хватило сил достичь Маяка Айланга. Остальные сдались, и их подобрали лодки смотрителей состязаний. Трое упрямцев утонули.

Они были лучшими. Но двум победителям нет места на одних состязаниях. Поэтому им предстоял поединок, который решит все. Дрались при полном вооружении, которое каждый был волен выбирать себе сам. Элиен предпочел легкий таркитский меч для левой руки, длинный харренский – для правой. Шет окс Лагин – секиру на удлиненном древке, и все.

Естественно, оружие было совершенно тупым, их тела надежно защищались плотными кожаными доспехами с овчинным подбоем, на головах были шлемы с решетчатыми забралами. И все же это был настоящий бой. Помимо крепких ушибов, можно было заработать и перебитую ключицу, и сломанную ногу, и – если совсем уж не повезет – свернутую шею.

Правила были просты: делать что угодно, как если бы против тебя вышел заклятый враг. Проигрывает тот, кто признает чужую победу, подняв забрало, либо тот, кто хотя бы одной ногой выступит за пределы круга, в котором происходит поединок.

Они вошли в круг под одобрительный свист зрителей и стали друг напротив друга, крепко расставив ноги. Шет окс Лагин едва заметно улыбнулся Элиену уголком рта. Элиен ответил сдержанным поклоном.