Ни один смертный не мог похвастаться тем, что знает Дагаат как свои пять пальцев. Горхла – тоже.

Кратчайший путь к Озеру Перевоплощений. Он уже однажды Ходил по нему. С Ганфалой. Он знал его. Но это было сравнительно давно. За это время многое могло измениться. Ибо такие места, как Священный Остров, тем и знамениты, что изменения – это единственное постоянство, на которое ты там можешь рассчитывать.

И все-таки на деле нужную тропу удалось отыскать быстрее, чем опасался Горхла.

Они не взяли с собой никого. Быть может, это было глупо. Но взбираясь по почти отвесному уступу на площадку, подле которой начиналась тропа, вымощенная шершавыми зелеными плитами, они не думали об этом. Горхла лишь исполнял свой вассальный долг и данное Сиятельному князю обещание сопровождать его. А Шет оке Лагин думал только о том, как успеть вогнать Семя Ветра в Озеро Перевоплощений быстрее, чем Хевры высадятся на берег.

Шет оке Лагин знал, что подле Озера, представляющего собой не что иное, как миниатюру мироздания со всеми землями, островами и лесами, его будет ждать Герфегест. Скорее всего там будет и Хармана – женщина, которую он и сам с радостью взял бы себе в жены. Женщина, чьи волосы и фигура, чьи глаза и губы вызывали у Шета оке Лагина такое волнение в крови, которое в иное время и в ином месте непременно вылилось бы в любовное соитие. Но не теперь. Теперь ему придется убить ее. Как и Герфегеста.

Шет оке Лагин не видел, как его войска, успешно преодолев сопротивление передовых отрядов Лорчей и Гамелинов, подошли к крепости с трех сторон, как осадные лестницы взметнулись ввысь.

Два штандарта нес флагман Ваарнарка. Первый – синий тунец. Второй – символ гибнущей Империи и погибшего Ганфалы – полумесяц. По-прежнему полумесяц.

От Хранящих Верность оставалось только шестнадцать файелантов – два уже нашли свою гибель среди отвесных скал на южном фасе гавани.

Корабли Хевров тоже шли под двумя знаменами. На первом, родовом, были изображены три головы – Мудрость, Сдержанность, Воля. Второе знамя несло черных лебедей Гамелинов.

Хевры не тратили время зря. Полумесяц на файе-лантах Ваарнарка означал только одно – Орнумхо-ниоры по-прежнему служат Ганфале. Орнумхониоров следует уничтожить.

Воины на кораблях Орнумхониоров что-то кричали, но все звуки тонули в штормовом грохоте. Хевры даже не пытались понять, что происходит. А когда тараны их кораблей вломились в борта файелантов Ваарнарка, заговорило оружие. И лязг стали был убедительнее любых слов.

Они возникли на тропе, опоясывающей Озеро Перевоплощений, и его воды, почувствовав близость Семени Ветра, тяжело вздохнули.

Как и думал Шет, их уже ожидали.

В десяти шагах от них стояли Герфегест, Хармана, Торвент. В руках Хозяева Гамелинов сжимали мечи Стагевда, Торвент был вооружен двуручным топором. Почти таким же, как и Горхла. Шет улыбнулся.

– Давно не виделись, милостивые гиазиры. Хозяева Гамелинов промолчали. Шет отметил про себя, что Хармана сегодня особенно прекрасна. Сиятельный князь давно подметил за смелыми людьми эту странную особенность – быть прекрасными в минуты смертельной опасности.

– А вы что здесь делаете, молодой человек? – издевательски вздернул брови Шет, обращаясь к Тор-венту. – А-а, понимаю… Вы – тот регент, который якобы знает, что делать с Семенем Ветра, да?

Разговор продолжения не получил.

Потому что в этот момент разделявшее их пространство исчезло. Шету показалось, что тропа с немыслимой быстротой втянулась ему под ноги, и вместе с этим Хозяева Гамелинов возникли совсем близко. В их руках разом сверкнули мечи Стагевда.

Шет оке Лагин, как никто другой, знал, на какие удивительные и ужасные превращения способны Измененные Места, одним из которых, безусловно, являлись окрестности Озера Перевоплощений. Он очень чутко ощущал жизнь ткани мироздания в Измененных Местах. Он был готов ко всему.

Когда клинки Хозяев Гамелинов были готовы вонзиться в его горло, огромный замшелый валун по правую руку от Сиятельного князя взвился мельчайшим песчаным бураном.

Когда Хармана и Герфегест пришли в себя, ни Шета, ни Горхлы перед ними не было.

– Я здесь! – крикнул Сиятельный князь, смеясь. Шет оке Лагин стоял на вершине расщепленного словно бы молнией ствола приземистой северной сикоморы, локтях в десяти над землей. Его вид был дик и противоестественен. Так не может стоять человек – лишь оболочка человека, наполненная Хуммеровой мощью. И в его руках Герфегест увидел обломок посоха Ганфалы со стальным полумесяцем.

Взор Хозяина Гамелинов заволокла багровая пелена. Было это здесь или не здесь, полгода ли назад или в прошлой вечности… Тропа, Озеро Перевоплощений, гневный взгляд Рыбьего Пастыря, Заклятие Конгетларов…

Тогда посох Ганфалы вспорол его горло. Герфегест принял смерть в наваждении, чтобы вспомнить все и решиться на возвращение в Алустрал.

– Ты помнишь это! – торжествующе воскликнул Шет оке Лагин, и стальной полумесяц, раскрутившись в смертельном танце, устремился к горлу Герфе-геста. Здесь и сейчас.

Идущий Путем Ветра успел пустить меч «бражником». Полумесяц был обречен встретиться с гудящим клинком его меча и исчезнуть в небытии.

Но все произошло иначе. Полумесяц Ганфалова посоха прошел сквозь его клинок, как стрела проходит сквозь туман, и блеснул в последний раз в наполненных страхом глазах Хозяина Гамелинов.

Герфегест продержался на ногах еще несколько коротких мгновений, с ужасом осознавая, что из его раскрытого, как устрица, горла стремительным потоком вытекает алая горячая кровь. И вместе с нею уходит жизнь. Ему стало страшно и холодно. Он осторожно завалился набок и лег, подобрав ноги к груди. Тело Хозяина Гамелинов пыталось из последних сил удержать малые крупицы тепла, которые еще оставались в нем. Тщетно.

Торвент ничем не мог помочь Хозяину Гамелинов. Потому что топор Горхлы, временами подрагивая и слегка размазываясь в гудящем воздухе Измененного Места, в любое мгновение мог раскроить ему череп.

Небольшая, выложенная по кругу цветными камешками поляна, на которую зашвырнула Торвента и Горхлу странная прихоть искажающегося пространства, стала ареной последнего боя молодого регента.

Все в этом мире текло, все изменялось. И изменения эти приходили в него столь быстро, что Торвент не успевал осознавать их. Он успевал лишь уходить от смертоносной секиры Горхлы и порою подставлял под нее свой двуручный топор.

– Ты еще не понял?! – крикнул ему карлик, вонзая секиру в то место, где еще мгновение назад находился Торвент.

– Что?! – хрипло выдохнул Торвент, пытаясь достать Горхлу в глубоком выпаде.

– Ты можешь убить меня, я могу убить тебя – и это ничего не решает! Сейчас все – в руках Шета!

– Скажи мне, Горхла… – топор Торвента, который наконец-то приноровился к странной рукопашной манере карлика, вырвал клок мяса из плеча Горхлы, – почему ты идешь вместе с Шетом? Почему ты с ним?

– Я иду не вместе с ним, а рядом с ним. Здесь есть разница.

Хармана убрала руку со лба неподвижно лежащего Герфегеста и поднялась на ноги, подбирая второй меч Стагевда, оброненный Хозяином Гамелинов.

На расщепленном стволе Шета уже не было. Да и самой сикоморы тоже не было. Вместо нее в воздухе зияла мерцающая угольно-черная пасть. Измененное место обнажало свои непостижимые клыки.

Хармана была бела как полотно. На ее правой щеке горела одинокая злая слеза. Только что ее возлюбленный пал бездыханным. Исчез, словно под землю провалился, Торвент. Гибло все, что было привычным, любимым, ненавидимым. Вместо этого из самых недр Дагаата, клокоча, подымалась неведомая мгла. Хармана не видела, но чувствовала неумолимое приближение страшных изменений.

– Госпожа Хармана из Дома Гамелинов? Вы что-то обронили…