Герфегест и Хармана воззрились на него с недоумением..

– Сейчас Герфегест скажет: «Скорее вниз, в гавань. Быть может, нам удастся остановить Шета». Так вот я и отвечаю: «Останусь здесь».

– Да, – озадаченно пробормотал Герфегест. – Я действительно собирался сказать так.

– И для того, чтобы знать это, не нужно быть ясновидящим. Достаточно знать тебя, – улыбнулся Торвент. – Я не стану отговаривать тебя, потому что ты упрям и все равно пойдешь туда, чтобы поспеть к высадке варанцев.

– Да, я пойду, – твердо сказал Герфегест. – Потому что так велит мой долг Хозяина Дома Гамелинов и это же велят мне устои Дома Конгетларов. А ты поступай как знаешь.

– Идем, – тронула Герфегеста за локоть Хармана, окидывая Торвента презрительным взором. – Сын Лана надеется, что его шкура будет сохраннее в стенах цитадели.

– Определенно сохраннее, – кивнул Торвент, и в его голосе не бьцю и тени обиды.

Корабли варанцев один за другим втягивались в гавань. Они входили почти беспрепятственно – у Лорчей не было метательных машин вовсе, а немногочисленные стрелометы Гамелинов были сосредоточены для обороны цитадели.

Лагерь Лорчей на плато Поющих Песков выглядел заброшенным. Покинутыми казались и их корабли, ошвартованные вдоль всего полукружия гавани.

«Молот Хуммера», «Голубой Полумесяц» и файе-ланты Орнумхониоров оставались на траверзе гавани, пропуская в нее все новые и новые варанские галеры.

Шет оке Лагин, пристально вглядываясь в палатки и шатры лагеря, в корабли и угловатые рукотворные скалы над плато Поющих Песков, задумчиво покусывал губу. Сражение началось час назад вместе с ревом трубы на «Молоте Хуммера», а пока еще не пролилось ни капли крови. Непорядок.

Варанские галеры тем временем, развернувшись широкой подковой, почти одновременно ткнулись о борта кораблей Лорчей. Воины Шета с победным кличем устремились на абордаж.

На кораблях Лорчей не было никого. Варанцы беспрепятственно захватили все, что можно было захватить. Пустые неприятельские корабли послужили им не более чем причалами. Вскоре первые сотни варанцев ступили на плато Поющих Песков.

Когда в гавани набралось около пятидесяти галер, воины с которых по большей части сошли на берег, Шет тряхнул головой. Что-то не так.

На «Молоте Хуммера» пропели сигнальные трубы. Их песнь остановила другие варанские галеры, которые с северо-запада и юго-востока стекались вдоль берегов Дагаата к гавани. Пятидесяти пока было достаточно.

Напряженное предощущение схватки с жестокими Лорчами отступало. Варанцы разбрелись по лагерю, вспарывая палатки, обшаривая шатры, недоуменно вперяясь в теплый пепел костров. Совершенно нечем поживиться.

Древние строители Дагаата были хитры как лисы, и их хитрости сослужили добрую службу магические искусства Хуммера. Угловатые скалы, которые высились на восточной оконечности плато, вовсе не были сплошными монолитами. В них имелось три прохода. Не зная, что возвышающийся перед тобой каменный утес может отъехать в сторону, ни за что нельзя было догадаться, что за ним находится широкая лестница, уводящая вверх.

Киммерин, Герфегест, Хармана, Артагевд и Пер-рин наблюдали все происходящее в гавани и на плато сквозь неприметную скошенную трещину в скале на высоте сорока локтей над плато. Эта наблюдательная площадка находилась рядом с центральным проходом и соединялась с ним высеченной в скале галереей.

– На большее мы, к сожалению, рассчитывать не можем. Совсем скоро варанцы пошарят как следует по трюмам ваших кораблей, и мы лишимся даже того шанса, который сейчас имеем, – сказал Герфегест, обращаясь к Перрину.

– Ты прав. Пора, – согласился тот.

Они прошли по галерее. Они спустились вниз, к воротам центрального прохода. Там их ждали пятьсот Лорчей. Стройные, поджарые, мускулистые тела, разрисованные охряной, зеленой и черной красками. Короткие широкие мечи, топоры, боевые цепы и молоты. Круглые щиты с длинными кожаными отвесами вниз – от стрел, кинжалов, выпадов клинка. Таким отвесом умелый воин может лишить своего противника даже меча. Если ему повезет, разумеется.

У каждого воина в руках сейчас была глиняная фляга с Медом Поэзии.

– Время! – сказал Перрин своим воинам.

– Время! – подхватили они.

Сотни фляг в одном слаженном движении коснулись обветренных губ, и сотни глоток приняли дурманящий напиток. Сотни фляг спустя несколько мгновений грянули оземь, разлетаясь в глиняную пыль.

Перрин протянул две фляги Герфегесту.

– Это на вас четверых.

Герфегест сделал отстраняющий жест рукой.

– Идущий Путем Ветра вступает в битву с чистым рассудком. Ему нет смысла затуманивать голову зельями.

Перрин пожал плечами и собирался было вышвырнуть фляги прочь, но Хармана остановила его.

– Хозяин Гамелинов может поступать как ему заблагорассудится, но мне лично пара глотков придется очень кстати.

– Я тоже не откажусь, – Киммерин протянула руку к фляге.

– Давай сюда свое пойло, глава Дома Лорчей, – за показной простотой в обращении Артагевд пытался скрыть беспокойство, охватившее перед битвой все его естество.

– Это другое дело, – довольно осклабился Перрин.

Герфегест с изумлением смотрел, как Хармана жадно приникла к фляге, крупными солдатскими глотками вбирая Мед Поэзии.

– Ну ладно, ладно, – наконец не выдержал он. – Хозяин Дома Гамелинов не должен идти против всех.

– Смерть или победа! – воскликнул Герфегест, принимая флягу из рук Харманы.

«Победа», – неожиданно откликнулось тихое эхо. Лорчи, ободренные добрым предзнаменованием и

Медом Поэзии, разом ударили оружием в щиты. Они рвались в бой, и теперь ничто уже не могло сдержать бешеный натиск идущих Путем Льда.

Артагевд подошел к каменным воротам и ударил в них костяным молотком. Каменный монолит беззвучно разошелся в стороны. Лорчи и их предводители вырвались на Плато Поющих Песков.

Варанцы, расслабленные бесцельным блужданием по заброшенному лагерю, с ужасом видели, как в скалах образовалось три огромных прохода, и через них на Плато вырвались страшные полуголые люди, покрытые загадочными узорами. Расстояние было слишком малым, чтобы воины Шета успели хоть сколько-нибудь изготовиться к схватке. Спустя мгновение первая залма пришельца из Сармонтазары обагрилась кровью.

Смертельный удар принадлежал Герфегесту. Против него вышел тучный черноглазый воин с алебардой. Толстяк самоуверенно рубанул по пустому месту, где мгновение назад появился высокий человек с черными лебедями на стальном нагруднике, и не успел он сообразить, куда же подевался его противник, как меч Герфегеста выпустил из него лишний жир пополам с кровью.

Мед Поэзии дарил телу Хозяина Гамелинов восхитительное тепло отваги. Герфегест слышал каждое движение врагов, он чувствовал их страх и их ненависть. Неожиданно для самого себя Герфегест припал на одно колено рядом с трупом зарубленного варанца и, окунув палец в его горячую кровь, нанес на левую щеку четыре косых черты. Он посвятил себя танцу стали и отныне был слит с ним в одно неразрывное целое.

Хармана, появившись рядом с Герфегестом, метнула два «крылатых ножа», и двое варанцев, выронив мечи с позолоченными рукоятями, перестали представлять опасность для ее опрометчивого возлюбленного.

Герфегест, Хармана, Артагевд и Киммерин решили твердо держаться в бою друг друга. Каждый из них по отдельности, кроме, пожалуй, Артагевда, не Столь искушенного в рукопашной, стоил десятка бойцов, но вместе их сила умножалась десятикратно.

Варанцев в сухопутном бою отличают образцовое искусство перестроений, стойкость и дисциплина. Особенно если они чувствуют за спиной спасительные палубы своих кораблей.

Отступив к гавани, варанцы перестроились в плотный боевой порядок, и теперь Лорчам, чьим преимуществом до сей поры была внезапность, предстояло вести правильное сухопутное сражение, до которого они были не такие уж и большие охотники.