Десятки тысяч людей Алустрала, зачастую не дожидаясь сигналов труб и окриков военачальников, споро занялись каждый своим делом. Огромный обоз, ради которого тысячи рабов и «вольнонаемных рабочих» погибли под бичами надсмотрщиков, стал похож на город, подверженный разграблению.

И все же, в этом муравьином хаосе были тайный смысл и высший порядок. Из деревянных балок сооружались помосты для «кричащих дев». Обслуга разгрузила трубы с «оливковым пламенем» и водрузила их на сборные колесные станки. Спешно были приведены к бою метательные машины.

Несмотря на позднюю осень, дождя не было. Стояла ясная холодная погода. Посреди неба болталось яркое безрадостное солнце. Все было как раньше.

Почти все. Потому что над горизонтом, еще недостаточно яркая, чтобы затмить Солнце Предвечное, но уже видимая даже в разгар дня, тускло мерцала Великая Мать Тайа-Ароан.

– Теперь мы знаем все, – Властелин говорил на ходу и его отрывистые фразы стелились за ним почти материальным шлейфом, неохотно растворяясь в застывшем прозрачном воздухе. – Мы знаем их точную численность. Мы знаем их силу, знаем их слабость и расположение их вождей.

Они шли за спинами грютских теагатов, построенных к бою. Над головой Властелина неотступно вился Девкатра, чья тонкая плоть была едва заметно проявлена слабыми лучами Тайа-Ароан и клубилась переменчивым туманом.

Властелин был окружен тремя хушаками. Вслед за ними на невесомой и несокрушимой цепи плелся одуревший от бесконечных полетов Хегуру.

Сарганна под надзором Ийен остался в центре грютских боевых порядков. На вопрос Шотора, не следует ли повторить трюк с огнемечущим «Луком Гестры», который всем так понравился при штурме Орина, Властелин раздраженно бросил, что у них сегодня нет времени на ребячество.

Грютские теагаты были выстроены косым строем, перекрывавшим поле от Линнига до правого фланга алустральского войска. Правее грютов, прикрывая Линниг, стояли две герверитские девеги – все, что удалось собрать под свои знамена Наблюдателю Уезда в обезлюдевшем Междуречье. С этими девегами были три тысячи дугунов, туда же Властелин отослал легкую пехоту из аргинских горцев.

Варанцы, высадившиеся с кораблей на Киаде, подошли с юга и нависли над правым флангом пришельцев угрожающим молотом. К ним, к их военачальнику Гаассе окс Тамаю и сопровождающим его хушакам и направлялся Властелин. По его подсчетам, сражение должно было начаться через четверть часа и вслед за этим закончиться через несколько коротких варанских колоколов.

Шансов на победу с точки зрения классической военной науки люди Синего Алустрала не имели. Они не располагали конницей. Они в два с половиной раза уступали по численности войскам Эры Благодатного Процветания. У них, в конце концов, не было обеспеченных тылов, в то время как Властелин мог позволить себе при необходимости отступать хоть до Океана.

Поэтому Торвент решил не ждать ни мгновения больше. Колесные станки с «оливковым пламенем» еще не достигли переднего края, а Хевры уже размеренным шагом двинулись вперед – прямо под копыта конницы грютов.

«Что они творят, эти самоубийцы?» – подумал Сарганна, глядя как Хевры, пройдя половину разделяющего войска расстояния, перешли на бег. Ну колонна, ну плотного построения, и что с того? В ней от силы пять тысяч. Меньше, чем один полностью укомплектованный теагат.

Сарганна с недобрым прищуром посмотрел на обреченных. Чего ждать? Ай, нечего ждать! Вся первая линия грютских теагатов сорвалась с места и рысью двинулась вперед, вынося фланги вперед по обеим сторонам колонны Хевров.

Хриплый рев рожков. Короткий, короткий и заливистый длинный. В одном слаженном движении пятнадцать тысяч стрел покинули колчаны.

Три коротких вопля боевой меди. Пятнадцать тысяч стрел вошли в натянутые луки.

Один длинный, заливистый лай, от которого стынет кровь в жилах каждого, кто хоть раз слышал его прежде. На Хевров обрушился смертоносный град.

– Что делает Сарганна? – Властелин на мгновение остановился и бросил взгляд через правое плечо.

– Воюет, – безучастно бросил Фарг.

– Кто приказал? – серьга в ухе Властелина подмигнула зеленой искоркой.

– Он получил волю воевать от тебя, батя, – напомнил Фарг.

– Ладно, идем, – кивнул Властелин. Он вспомнил, что на прощание разрешил Сарганне действовать на свое усмотрение. Запрещены были только отход и, разумеется, бегство.

Хевры, испытав на себе ярость грютских стрел, остановились. Передние ряды припали на одно колено, уперев в землю высокие щиты. В задних наметилось некое подозрительное шевеление, но Сарганна пока не мог сообразить, из чего оно происходит.

Неожиданно над строем Хевров вознесся в небеса какой-то с виду легкий и безобидный предмет. Пролетев шагов сто пятьдесят, он упал где-то в гуще конных лучников теагата Улагса.

Сарганна напряг взор и разглядел едва заметный красноватый туман, который заклубился среди фигур всадников. Ясно, какая-то колдовская дрянь, но какая именно?

Потом над теагатом Улагса разнесся нечеловеческий крик боли, вырвавшийся разом из нескольких глоток. Сарганна увидел, как несколько человек упали под копыта коней.

Вслед за этим легкие переносные камнеметы Хевров выпустили разом четыре горшка с Туманом Огненной Травы.

Это послужило сигналом для Пелнов. Восемь тысяч воинов самого могущественного Дома Алустрала двинулись Хеврам на подмогу. За щитами первых рядов Пелнов скрывались шестнадцать колесных станков с «оливковым пламенем».

Хармана, Герфегест, Горхла, Элай и император знали, что им ни в коем случае нельзя разлучаться. Если даже им по плечу противостоять темному могуществу Властелина и его приспешников, то лишь всем разом, собранным в единый кулак Силы.

Туман Огненной Травы, к счастью, произвел в рядах грютов грандиозные опустошения. Но решающее слово принадлежало отнюдь не этому диковинному средству, запасы которого были весьма скромны.

Властелин и пятеро хушаков тоже собрались вместе. На правом фланге войска, у Сарганны, явно творилось что-то неладное.

«Пора начинать, пока грюты еще в настроении сражаться», – подумал Урайн.

– Гаасса, твои готовы?

– Готовы, – не без гордости кивнул Друг Вольной Провинции Варан.

Девкатра перестал увиваться вокруг своего хозяина и стремительно взмыл вверх. Его глаза стали глазами Властелина.

Хушаки разом обнажили мечи. Извлек Коготь Хуммера и Властелин.

– Слеза Намарна почернела! – закричал перепуганный Элай.

И впрямь, продолговатый магический кристалл из Десницы Мертвых замутился клубящимся непроглядным мороком.

– Ага! – возликовал Горхла.

Карлик сорвал запечатанную воском крышку с серебряного сосуда на трех змеевидных ножках. В сосуде недвижимо покоилась ртуть, налитая до середины.

Горхла одел кольчужные рукавицы. Затем карлик схватил Слезу Намарна и положил ее на поверхность ртути. Кристалл стремительно повернулся. Его тонкий конец указывал на стык варанских и грютских боевых порядков. Теперь они знали, где находится Властелин.

И в этот момент над окраиной леса за спиной алустральского войска заклубился оранжево-черный морок.

Властелин начинал сражение по-настоящему.

День, прежде ясный и безоблачный, обнажал свой истинный лик, имя которому было Ужас.

Солнце молниеносно задернулось багровой дымкой и потускнело, обращаясь из сверкающего золотого авра в кровавый зрак Хуммера. Блуждающая звезда Тайа-Ароан разгорелась над восточным пределом мертвенным холодным светом. В ее лучах проявлялась истинная сущность Девкатры, поднявшегося над бранным полем на высоту орлиного полета.

Теперь все решали считанные мгновения. Пелны, не дожидаясь императорского приказа, привели в действие разом все трубы с «оливковым пламенем».