Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Кавалерия, как это обычно и происходит в кино, явилась несколько позже, чем вовремя.

Из снежной пелены вынырнули два десятка кавалеристов и, распределившись по сторонам перекрестка, с настороженным интересом воззрились на нашу теплую компанию.

– Кто такие? Что здесь происходит? – К аптеке подъехало начальство: жандармский полковник и подполковник-кавалерист в роскошной бекеше лейб-уланского полка.

Я глубоко вздохнул и, приставив «винчестер» к ноге, доложился по всей форме, обратив внимание на то, кто мы и откуда тут взялись.

– Ага! Так вы барона Александра Николаевича сын? – кивнул жандарм, ловко соскочил с коня и, держа его под уздцы, протянул руку для рукопожатия. – Я – полковник Конешевский. Третий департамент Министерства государственной безопасности. Изложите-ка, господин подпоручик, вашу версию произошедшего.

Я вкратце рассказал историю наших с Савкой приключений, заострив внимание на результатах допроса «пленного». Слушая меня, полковник кивал и задавал наводящие вопросы.

– Вы слышали, Андрей Борисович? – обратился он к подполковнику, который во время нашего рассказа тоже спешился и прохаживался по перекрестку, разглядывая место происшествия: «большая буза» назначена именно на сегодня. Какая прелесть!

– Отрадно сознавать, что вы, Владислав Янович, оказались, как всегда, правы! – с изрядной долей иронии в голосе отозвался тот.

– Я понимаю ваше волнение, подпоручик, – вновь обратился ко мне Конешевский, – однако особый приказ по Московскому гарнизону уже вступил в действие. Согласно ему объявлены неблагонадежными пятьдесят пятый, пятьдесят шестой и сто девяносто второй запасные полки, первая запасная артиллерийская бригада и Телеграфно-Прожекторный полк.

– А как же… – я неуверенно кивнул на убитых солдат.

– Мне, подпоручик, тоже весьма и весьма интересно, какого черта тут делают патрули из сто девятосто второго полка!

– Это что же, в мой огород камешек, Владислав Янович? – вступил в разговор подполковник.

– «Это» – просто мысли вслух, уважаемый Андрей Борисович! – недовольно огрызнулся Конешевский. – Итак, подпоручик, оперативная обстановка такова, что большинство проверенных частей использованы для блокирования частей неблагонадежных. То есть Пресня контролируется лишь несколькими заставами, чего явно недостаточно. Посему слушайте приказ: организовать заставу на Малой Бронной, чтобы перекрыть выход из района Тишинки через Владимиро-Долгоруковскую улицу[155].

– Слушаюсь!

– Я оставлю вам десяток гусар из нашего конвоя и распоряжусь прислать подкрепление. Задача ясна?

– Так точно, господин полковник!

Получив под свое начало десяток орлов из Сумского гусарского полка под началом младшего унтер-офицера Бахтина, я принялся за сооружение баррикады поперек Малой Бронной.

Для этого пришлось позаимствовать со двора доходного дома Страстного монастыря пару саней и разбитую ломовую телегу. Управный дьяк, естественно, возражал, ну да мы и не таких видали. Так что помимо аренды стройматериалов я уболтал вредного деда приютить на время гусарских коней – все же зима на улице.

Поверх конфискованных средств передвижения взгромоздили два шестиметровых бревна, заготовленных для ремонта Ермолаевской церкви.

Осмотрев «цитадель», я велел укрепить баррикаду снегом, а потом облить водой. Несмотря на то что гусары были явно недовольны моими изысканиями в области кустарной фортификации, работали споро и довольно быстро возвели нечто вроде снежного городка.

Тем временем, сопроводив подстреленного Гриню в Снегиревскую больницу, к нашей компании вновь присоединился Иван Силантьевич.

– Я уж тут с вами постою. Мой участок-то, – пояснил свое поведение ветеран-городовой.

На часах была половина четвертого утра.

Метель прекратилась, и теперь в свете фонарей медленно кружили редкие снежинки.

Неугомонный Савка дважды бегал к нам домой и доставлял горячего чаю на всех, а в последний раз притащил еще и каравай хлеба.

К четырем прибыло обещанное полковником подкрепление в лице учебной пулеметной команды с пулеметом Гочкиса на здоровенной треноге[156]. Чудо французской инженерной мысли имело длину два метра, массивный бронзовый радиатор и снаряжалось двадцатичетырехпатронными обоймами, вставляющимися сбоку. Вдобавок оно потребляло французские патроны «8х50Р Лебель», которых в наличии имелся небольшой железный ящик с тремя десятками снаряженных обойм.

Хотя, конечно, «дареному пулемету в дуло не смотрят», и как ни крути, это был серьезный аргумент на данном этапе классовой борьбы.

Распределив свои «войска» на дежурство, я присел в дворницкой монастырского дома попить чаю.

Время – пять утра, а революции все нет и нет…

7

Хуже нет, чем ждать и догонять!

Вот, стало быть, сижу я, жду революции и пытаюсь догнать: что делать-то? Горячее питье способствовало более активной работе мозга, особенно если это крепко и хорошо заваренный настоящий листовой чай.

А в кого я, собственно, собрался стрелять? Пулемет приготовил, солдат расставил…

Ладно, предположим, если пойдет гопота с Тишинки и из трущоб у Нобелевских складов. Дезертиры, цыгане и прочие… Громить будут, грабить…

В этом случае все просто и понятно…

А если пойдут с крестами да хоругвями, как в нашем 1905 году?

Что тогда? Ведь лично я классовым шовинизмом не страдаю и простых людей за быдло не держу, пока они не докажут обратного.

А гусары да пулеметчики – моя застава – будут ли стрелять?

Тогда на Дворцовой площади, в первую русскую революцию, гвардейская пехота открыла огонь без раздумий. В этом мире ничего подобного не было, но общее падение доверия к власти, связанное с войной, никуда не делось. Да и можно ли считать расстрел мирной демонстрации признаком высокого боевого духа?

Существует еще один вариант развития событий: если нас атакуют организованные и вооруженные рабочие дружины. Стачки и забастовки в последнее время проходят как по нотам, и наличие боевых отрядов не исключено.

Тогда мы долго не продержимся: могут дворами обойти…

Так что же?

Бить или не бить – вот в чем вопрос!

Первые выстрелы прозвучали со стороны Пресни в пять минут шестого утра. Сначала это были отдельные редкие хлопки, далеко разносившиеся в предрассветной тишине. Через некоторое время разгорелась интенсивная перестрелка, затем все стихло – и после небольшой передышки началось заново…

Беспорядочный перестук винтовочных выстрелов накатывал волнами, пока наконец в него не вплелись звуки пулеметной стрельбы и гулкие и раскатистые выстрелы пушек.

В голове промелькнула мысль, что как-то все слишком быстро дошло до артиллерии.

Не к добру это…

К семи часам бессистемная стрельба доносилась сразу с нескольких сторон, а впереди за 3-й Пресненской частью занималось оранжевое зарево большого пожара…

– Склады товарные подожгли… – сиплым голосом проговорил Иван Силантьевич и перекрестился. – Пошла потеха!

Со стороны Александровского вокзала длинными очередями замолотил «максим». Судя по темпу стрельбы – мишеней там было много, и боеприпасов не экономили.

Перестрелка постепенно приближалась…

Резко и неожиданно подал голос пулемет в районе Кудринской площади – коротко и зло, а потом залился длинной очередью на половину ленты.

– Приготовиться! – махнул я рукой Бахтину и взял «винчестер» на изготовку.

Однако в узком, скудно освещенном ущелье Владимиро-Долгоруковской улицы никакого движения пока не наблюдалось.

Тем временем бой слева от нас разгорался все сильнее – пулемет тарахтел непрерывно.

А потом – раз, и вновь наступило затишье, прерываемое редкими винтовочными выстрелами.

Что там происходит – неизвестно. Да и спросить не у кого: не будешь же названивать в штаб гарнизона, а то и округа, дабы ознакомиться с оперативной обстановкой.

вернуться

155

Ныне – улица Красина.

вернуться

156

Имеется в виду станковый пулемет «Hotchkiss» Mle1914.

66
{"b":"174230","o":1}