— Когда-то мне казалось, что этот мужчина — ты, — промолвила она, расхрабрившись от выпитого коктейля.

— Я? — искренне изумился Марк, явно польщенный.

— Ну да. Я сходила по тебе с ума, и это не было увлеченностью стажера своим ординатором, как ты предполагал.

— Почему же ты мне ничего не сказала?

— Потому что тебе это было неинтересно, а сейчас ты из вежливости делаешь вид, что это не так.

— При чем тут вежливость! — нахмурился он. Неужели он до конца жизни обречен не замечать того, что происходит вокруг?

— Я сходила по тебе с ума, а ты тем временем очертя голову влюблялся в Кэтлин.

— Я действительно безумно люблю ее, — подтвердил он, и голос его потеплел при мысли о невесте. И все же...

— Когда ваша свадьба? — Лесли перевела разговор в практическую плоскость.

— Одиннадцатого июня. Приглашения будут разосланы. Надеюсь, ты придешь?

— В июне я работаю в университетской клинике. Хорошо бы в этот день у меня не было дежурства! — вздохнула она, не уверенная, что ей так уж хочется присутствовать на этой свадьбе.

Они помолчали, любуясь сверкающими волнами и зимней луной.

— Недавно я случайно столкнулся с Дженет, — вспомнил Марк.

— Я знаю. Она мне рассказала. Мне кажется, эта встреча пошла ей на пользу.

— Правда?

— Да. Она как-то успокоилась, повеселела.

— Ей надо найти кого-нибудь.

— Найдет, — уверенно произнесла его собеседница и подумала: «А может быть, уже нашла». Пожалуй, не стоит при Марке упоминать о Россе, тем более что он друг Кэтлин.

Что и говорить, мир тесен.

— Я не смогу прийти на эту помолвку, Росс.

— Сможешь. Это ведь воскресенье. Вечернего спектакля нет.

— Мне не хочется туда идти.

— Я думал, ты с этим покончила.

— Так и есть.

— Тогда в чем дело?

Дженет вздохнула. Ну чего он допытывается? Почему бы ему просто не обнять ее и не сказать, что он все понимает?

— Так в чем все-таки дело? — недовольно повторил он.

— Видишь ли, Росс, мы с Марком причинили друг другу немало боли. Мы взяли на себя определенные обязательства и не сдержали слова. Наши надежды обернулись горечью и страданиями. Мы больше не держим зла друг на друга, но того, что случилось, не поправишь. Мне кажется, Марку немного грустно меня видеть, как и мне его. Зачем же портить людям веселье?

— Ты думаешь, твоему бывшему мужу не понравится, если ты придешь на его помолвку? — не веря своим ушам, переспросил Росс. Он не раз видел Марка и Кэтлин вместе — более счастливую пару трудно было себе представить.

— Да, я так думаю, — подтвердила Дженет. В ее серых глазах застыла печаль. Чувствовалось, что ей не хочется с ним спорить.

Макмиллан тоже предпочел бы не спорить. Ему было бы гораздо приятнее слушать ее смех, гулять с ней по пляжу, разговаривать.

С еще большим удовольствием он занялся бы с ней любовью, но сомневался, как это будет воспринято. Вот если бы Дженет намекнула, чего хочет она сама!.. Пока он выжидал. Следующий шаг должна сделать она. Сделает ли? Она такая чувствительная. И такая робкая...

Он поднялся.

— Ты очень обидела меня, Дженет. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Мне неприятно слышать, что ты не пойдешь со мной на вечеринку только потому, что это, видите ли, опечалит твоего бывшего супруга! Выходит, я для тебя ничего не значу?

— Извини, — с грустью прошептала она. Но Росс ее уже не слышал — он ушел, в сердцах хлопнув дверью.

— Кэти?

— Привет, Росс.

— Как ты думаешь, Марк не будет против, если Дженет придет на вашу помолвку?

— С тобой? — уточнила Кэтлин и, помолчав, осторожно спросила: — Ты ухаживаешь за ней, Росс?

— Не будет ли Марк против, если она придет с кем бы то ни было? — Макмиллан слегка изменил формулировку, намеренно оставив без ответа второй вопрос.

— Разумеется, не будет.

— Может, ты его спросишь?

— Зачем?

— Считай, что это мой каприз.

— Ладно. А ты сам-то придешь?

— Пока не знаю. Хотелось бы. Сообщи мне заранее, что скажет Марк. Договорились?

— О’кей. Я тебе позвоню.

Позвонила она накануне вечеринки.

— Марк сказал примерно следующее: «Конечно, она может прийти...»

— Понятно. — Росс не дослушал. Теперь это не имело значения. Решение свое он уже принял.

— Нет, погоди, это еще не все. Он сказал: «Конечно, она может прийти, но нам обоим будет немного грустно видеть друг друга».

— Вот, значит, как. — Макмиллан помолчал. — И тебя это задело?

— Нет. Он сказал то, что думал. Если бы подобное случилось со мной, мне, наверное, тоже было бы грустно встречаться с бывшим супругом. Вступая в брак, люди принимают на себя определенные обязательства, — почти дословно повторила Кэтлин то, что он уже слышал от Дженет.

Присутствовал ли Росс хотя бы на одном вечернем представлении «Питера Пэна» после той злополучной ссоры, Дженет не знала. Во всяком случае, она его не видела. Не было его и в воскресенье на дневном спектакле.

Когда она вернулась домой, уже почти стемнело. Дженет переоделась, взяла карманный фонарик и пошла к океану.

Приехав часом позже, Макмиллан обнаружил, что коттедж пуст. Вооружившись автомобильным фонарем, он направился в эвкалиптовую рощу, в которой с недавних пор знал каждую тропинку.

Вначале ему показалось, что это шумят чайки или ветер. Но какие чайки ночью? Прислушавшись, он понял, в чем дело. До него доносились чарующие звуки любовной песни из «Джоанны».

Росс остановился. Он явно вторгается на чужую территорию, в святая святых. Он уже как-то просил Дженет спеть для него здесь, в естественном театре, принадлежащем ей одной, но она отказалась.

Он подождал, пока песня смолкла, и только тогда окликнул певицу.

— Росс? — донесся издалека удивленный голос Дженет. Приглядевшись, он различил в темноте слабый свет фонарика.

— Привет! — закричал он, размахивая собственным фонарем. — Можно к тебе?

— Я пойду навстречу.

Как только они оказались рядом, Росс распахнул объятия и Дженет, задыхаясь, упала к нему на руки.

— Ты сводишь меня с ума, — сказал он с улыбкой.

— Ты не пошел на вечеринку?

— Я понял, что собирался пойти туда, только чтобы быть с тобой, — объяснил он, целуя ее волосы. — А раз ты здесь, значит, и мне там делать нечего.

Она осторожно высвободилась, обвила его шею руками и прильнула к губам. Поцелуй длился долго и был таким страстным, что оба забыли о холодном ночном ветре.

— Дженет, Дженет, — прошептал Макмиллан, отрываясь наконец от ее рта. — Что с тобой делать? Ты сводишь меня с ума.

— Так люби меня, Росс, — ответила она так тихо, что он усомнился, правильно ли ее расслышал.

Но стоило им лечь на росистую траву, ее тело прильнуло к нему с такой готовностью, что все сомнения развеялись. Теперь Росс точно знал, чего хочет Дженет.

Июньское солнце пробивалось сквозь легкие зеленовато-голубые занавеси спальни. Его теплые лучи нежно коснулись Дженет и разбудили ее. Осторожно, чтобы не потревожить Росса, она выбралась из постели.

Прокравшись на кухню, она поставила на плиту кофейник и в ожидании, пока кофе будет готов, вышла на веранду. Свернувшись клубочком в своем любимом плетеном кресле, Дженет закрыла глаза, наслаждаясь всем сразу — нежарким утренним солнцем, легким ветерком с океана, приятно холодившим ее тело сквозь ночную рубашку, таинственным шелестом эвкалиптов и задорными криками чаек, приветствовавших новый день.

Прелестный, восхитительный денек! Как раз под стать ее настроению — свежий, чистый, полный ожиданий и надежд.

Дженет прерывисто вздохнула. Господи, какое счастье!

— Доброе утро, — раздалось у нее за спиной. Она обернулась и увидела Росса с двумя дымящимися чашками в руках. Подав ей кофе, он устроился в кресле напротив.