— По тебе этого не скажешь. В театре ты вел себя так странно...

— Не хотел вмешиваться. Это ведь твой мюзикл, — не совсем правдиво объяснил Росс. На самом деле он молчал, потому что думал о ней. — И всегда будет твоим. Я согласен — Бет играет неплохо, но мне больше нравилась Джоанна в твоем исполнении.

— Мне тоже, — неожиданно призналась актриса.

— Что же в этом плохого? — удивился Макмиллан, увидев, что она хмурится.

— Просто мне будет немного жаль, если мою Джоанну забудут.

— Немного?

— Да. Совсем чуть-чуть. Хотя, как правило, я не обращаю внимания на такие вещи. — «Почему же обратила именно сегодня? Потому что почувствовала себя энергичной, бодрой, полной жизни. И счастливой?»

— Я никогда не забуду, как ты играла Джоанну, — заверил ее Макмиллан.

Дженет повернулась к нему. Ее серые глаза лучились мягким светом.

Любую другую женщину, которая бы так на него посмотрела, Росс не колеблясь поцеловал бы. Особенно ту, которую хотел поцеловать весь вечер. Но он этого не сделал. Момент был упущен.

— Мне пора, — сказала Дженет, делая шаг к двери.

— Ты уезжаешь сегодня?

— Да.

— В какое время? Я пришлю машину.

— Пока не знаю. Не беспокойся, я отлично доберусь сама.

— О’кей. Увидимся в Сан-Франциско в пятницу, а может, в четверг. Еще раз спасибо за то, что помогла с шоу.

— Мне самой это было полезно, — неожиданно сказала она, скрываясь в номере.

Кэтлин взглянула на часы и озабоченно сдвинула брови.

— Кажется, в прошлый раз ты интересовалась временем ровно пять минут назад, — съехидничала Бетси.

— Ты права. Но в Бостоне уже половина четвертого. Они давно должны были позвонить, — извиняющимся тоном произнесла Кэтлин, рассеянно подцепляя вилкой салатный листок и тут же снова бросая его на тарелку.

— Марк знает, что мы в клубе. Он непременно позвонит. Не понимаю, почему ты так нервничаешь!

— Потому что сегодняшнее решение может означать, что через восемь месяцев Марк переедет в Бостон.

— Вернее, вы оба переедете.

— Я совсем в этом не уверена. И пока не знаю, захочет ли он взять меня с собой.

— Да он по уши в тебя влюблен, это же очевидно! Нам даже немного завидно, — сказала Бетси, бросая взгляд на обручальное кольцо, которое появилось у нее на пальце всего два месяца назад.

— Ну а я завидую вам. Вы с Джеффом так давно знаете и любите друг друга. Вы не сомневаетесь, что до конца жизни будете вместе.

— Разве ты не чувствуешь того же по отношению к Марку?

— Чувствую. То есть мне кажется, что чувствую. Но наши отношения начались так недавно...

— И от этого не стали менее романтичными и волнующими, — вставила Бетси.

— Но не стали и более реальными. Подумай, Бетси, мы познакомились, когда у Марка начались нелады с женой. Четыре месяца мы провели в разлуке, чтобы дать ему возможность прийти в себя. За это время мы поняли, что не можем друг без друга. И вот, когда жизнь начала налаживаться, когда мы стали жить вместе, случилась эта ужасная история... — Голос Кэтлин дрогнул. Ей по-прежнему было тяжело вспоминать о том, что произошло в больнице.

— Но каждое испытание делало вас ближе, — философски заметила ее подруга.

— Дело в том, что жизнь — это не череда испытаний. Любовь должна обновляться изнутри, а не потому, что этому способствует очередная встряска. Взять хоть сегодняшний день. Опять внешние обстоятельства — на этот раз Бостон — форсируют события.

— Ты не знаешь, как поступить?

— Я-то знаю, но не уверена, что знает Марк. Он привык осторожничать.

— А чего бы хотела ты? — поинтересовалась новобрачная.

— Полгода... нет, это слишком жирно. Пусть месяц. — Фиалковые глаза Кэтлин подернулись мечтательной дымкой. — Прожить месяц так, чтобы нашей единственной проблемой было решать, кому идти за молоком.

— Я только что провела так месяц, — возразила Бетси. — Должна сказать, это довольно скучно.

Кэтлин рассмеялась и тут же умолкла, заметив подходившего к ним официанта с телефонным аппаратом.

— Вас, мисс Дженкинс, — сообщил молодой человек, втыкая вилку в розетку рядом со столиком.

— Марк?

— Привет.

— Тебя приняли! — Она сразу догадалась об этом по тому, как он поздоровался.

— Да! — радостно подтвердил он.

— Поздравляю. Питер Бент Бригем даже не подозревает, что ему крупно повезло.

— Это еще как сказать... — раздалось на том конце провода.

— Но ты ведь согласился, правда?

— Я сказал, что сообщу о своем решении завтра.

— Почему?

— Потому что мне надо обсудить это с тобой.

— О!

Он ждал, что Кэтлин что-нибудь добавит, но она молчала.

— Эй, леди, ты там не заснула? Как насчет ужина у Жерара? Это был ее любимый ресторан.

— С удовольствием, — ответила девушка, гадая, что именно он хочет обсудить. — Хочешь, я закажу столик?

— Я уже заказал. На восемь часов. Постараюсь быть дома в половине седьмого.

— До встречи.

Вернув официанту аппарат, Кэтлин погрузилась в размышления. Марк хочет обсудить нечто — наверняка касающееся Бостона — с ней. А может быть, просто собирается сообщить, что решил и почему. Вероятно, попытается объяснить, почему ему лучше ехать одному.

Он выбрал ее любимый ресторан. Хорошо это или плохо? Он уверен, что она не закатит сцену в публичном месте, впрочем, как и в любом другом. Она с пониманием отнесется ко всему, что он скажет, будучи уверенной, что свое решение он тщательно обдумал.

У него был такой взволнованный, радостный, нежный голос, убеждала себя Кэтлин. Она повторила это про себя бессчетное количество раз, но все равно под ложечкой противно ныло, а предчувствие того, что она могла ошибиться, не покидало ее.

Марк заказал их столик, который располагался в самом углу и был словно отделен от остального зала. «Интересно, как ему это удалось? — удивилась Кэтлин. — Если бы он позвонил Жерару сегодня, заказ вряд ли приняли бы».

Не смея поднять глаза на Марка, она с преувеличенным вниманием наблюдала, как огоньки свечей отражаются в золотистых пузырьках шампанского, и чувствовала на себе его пристальный взгляд.

— Итак... — начал Марк.

— Итак, — эхом отозвалась она, упорно глядя на искрящийся напиток. «Только, пожалуйста, не говори мне, что мы прекрасно провели время, но... или что для начала ты поедешь в Бостон один... Лучше скажи, что пока рано что-то решать — надо подождать до весны...»

— Итак, ты выйдешь за меня замуж?

— Замуж? — повторила она, в первый раз глядя на него в упор.

— Ты как будто удивлена.

— Так и есть, — подтвердила она. Ее фиалковые глаза искрились счастьем. — Ты уверен, что хочешь этого?

— Уверен. А ты, как я вижу, нет, — озабоченно проговорил он.

— Нет, Марк, я тоже уверена. Конечно, я выйду за тебя. — Она пристально смотрела ему в глаза, пытаясь найти в них отражение его сомнений, и не находила. Эти темные глаза смотрели открыто, были полны любви и счастья.

— Когда?

— Когда захочешь. Например, в середине июня. Как раз перед переездом в Бостон.

— Кэтлин, нам вовсе не обязательно перебираться в Бостон. Здесь твои родственники, друзья...

— Но я хочу. Я обожаю этот город. Он очарователен! Такой традиционный, старинный... А кроме того, — лукаво подмигнула она, — мне не терпится рассказать всем, что мой муж — муж! — будет стажироваться по кардиологии у самого Кривого Питера!

— Откуда тебе известна его кличка?

— От Хэла, разумеется. Ушлого стажера Лесли. Это у него я нахваталась вашего жаргона. Массачусетская городская больница называется Общагой, больница «Бет Израэль» — Домом Господа. А доблестный Питер Бейт Бригем — Кривым[3] Питером. Я уже заранее влюблена в медицинский мир Бостона.

— Ты прелесть.

— Как и ты. Тебе ведь хочется к Бригему, правда?

— Больше всего мне хочется жениться на тебе, — уточнил Марк. — А Бостон — это всего лишь глазурь на свадебном торте.