— Ради Бога. А я пока распоряжусь насчет обеда и предупрежу ребят, что после репетиции у нас состоится... гм-м... подробный разбор спектакля. Неплохо звучит, а?
— Звучит прекрасно, — улыбаясь, одобрила Дженет, подходя к телефону.
— Для чего тебе понадобился Питер? — небрежно поинтересовался Макмиллан. — Что-нибудь личное? Я могу выйти.
— Да нет. Просто хочу предупредить, что меня нет в Сан-Франциско. Улетая, я не сумела связаться ни с ним, ни с Джеком. Какой странный аппарат! Не пойму, где трубка. — Она беспомощно взглянула на Росса.
— Это новая модель, — пояснил тот. — Трубка тебе вообще не понадобится — все будет слышно и так.
Питер подошел к телефону после второго гудка.
— Привет, — поздоровалась Дженет, не называя себя.
— Венди, солнышко! Как поживаешь? Все воскресенье я бродил по берегу залива, обдумывая любовную сцену во втором акте. По-моему, я кое-что нащупал. Получается довольно пикантно.
— Отлично! Я уверена, что Россу понравится. Кстати, он тут, рядом.
— Росс вернулся? Чудесно!
— Нет Питер. Это я прилетела в Нью-Йорк.
— Еще лучше! Может, переберемся туда всем табором? Поразим «большое яблоко»[2] нашим маленьким «Питером Пэном»...
В голосе актера чувствовалось явное раздражение. Ему было невдомек, что Росс слышит его так же хорошо, как Дженет.
— Питер, — поспешно перебила она, желая загладить неловкость, — я возвращаюсь завтра, в крайнем случае во вторник. Как приеду, сразу тебе позвоню. Мне не терпится узнать, что ты придумал со вторым актом. У меня тоже появилась одна идея. Надеюсь, Росс скоро вернется... — Она вопросительно взглянула на режиссера. Вид у него был очень сердитый.
— Я тоже на это надеюсь. Пока, дорогая. До встречи, — попрощался Питер и повесил трубку.
— Мы не слишком продвинулись в твое отсутствие, — пояснила Дженет. — Та сцена во втором акте что-то никак не идет.
Макмиллан не успел ответить, как вернулся Артур.
— Пошли, ребятки. Время — деньги.
По молчаливому уговору, во время перерыва они беседовали только о еде — Артур Уотс был большим поклонником китайской кухни. Он сразу заявил, что хочет отвлечься, а о проблемах шоу узнает вместе со всей труппой.
Покончив с обедом, троица вернулась в зал. Появление Дженет было встречено возгласами радости и удивления. Как она здесь оказалась? Неужели передумала и решила переехать в Нью-Йорк? Лишь Бет, новая исполнительница роли Джоанны, сердито передернула плечами, увидев свою предшественницу.
«Дженет! Какими судьбами?», «Что ты здесь делаешь?», «Какое миленькое платьице!», «Ты надолго?» — раздалось одновременно со всех сторон.
Серые глаза Дженет подозрительно заблестели. Она явно не ожидала такого приема. Вот что значит настоящие друзья! А она их избегала...
— Дженет любезно согласилась приехать, — стараясь перекричать всех, вмешался Артур, — потому что, как вам известно, с нашим мюзиклом не все в порядке. Мы с Россом хотели бы знать ее мнение.
На сцене воцарилась тишина. Как давно Дженет находится в театре? Видела ли она репетицию? И что думает по этому поводу?
Бет так разволновалась, что была вынуждена сесть и даже закрыла глаза.
— Привет всем, — весело начала Дженет. Ей хотелось разрядить обстановку. Она знала то, чего пока не знали они, — что, несмотря на некоторые шероховатости, шоу легко исправить.
Первым делом актриса подошла к Бет и протянула руку. Та неловко ответила на пожатие. Она знала, что, как бы ни старалась, ей никогда не сравниться с сан-францисской звездой. Из-за этого, считала Бет, вся труппа ее недолюбливает. А теперь еще капризная примадонна притащилась сюда, чтобы ее поучать!
— Ты играла потрясающе, — неожиданно произнесла Дженет, целуя дебютантку в щеку. И повторила, обращаясь ко всей труппе: — Бет — настоящая Джоанна.
На их лицах ясно читалось недоумение. Все привыкли доверять мнению Дженет. Она не станет приукрашивать, говорить то, чего не думает. И все же...
— Бет играет превосходно. Она просто другая Джоанна — не та, которой была я. Но и такая трактовка имеет право на существование. Ты ведь не видела меня в этой роли? — уточнила Дженет, обращаясь к молодой артистке.
— Нет, — словно извиняясь, пролепетала та.
— И это хорошо. Проблема заключается в том, что остальные актеры... — Дженет сделала паузу и впервые за все время посмотрела на Росса. Он кивнул, довольный. Он уже понял, куда она клонит. Более того — он был полностью согласен. Ободренная его улыбкой, Дженет пояснила: — Остальные видели, как я играла Джоанну, и продолжают вести себя так, словно на сцене я, а не Бет. Но Джоанна-Бет — совсем другая; значит, и ее партнеры должны измениться. Вы должны приспособиться к новой исполнительнице, как в свое время приспособились ко мне.
— Но как? — послышался недоуменный вопрос, за которым угадывалось невысказанное: «И зачем?»
— Во-первых, вы должны признать право Бет на собственную интерпретацию роли. Наблюдая первую сцену, такую непохожую на то, что я делала, я едва сдерживалась, чтобы не воскликнуть: «Что она делает? Кто ей позволил?» А потом я попыталась взглянуть на происходящее глазами публики, понять, может ли Джоанна быть такой, какой ее пытается сделать Бет. Именно пытается, потому что... — Дженет на мгновение умолкла и решительно докончила: — ...потому что никто из партнеров не оказывает ей поддержки.
Наступила гробовая тишина. Бет украдкой вытирала слезы, надеясь, что их никто не видит. Макмиллан думал: «Дженет права. Но как примирить такие противоположности?»
— Я не участвую в вашем мюзикле. Может быть, я вообще больше никогда не сыграю Джоанну. Так что вполне вероятно, что золотым стандартом станет исполнение Бет, а не мое.
— Что же нам теперь делать? — раздался робкий голос.
— Начнем сначала. Первым делом попросим Бет рассказать, какой она видит Джоанну. Я уверена, что она уже пыталась это сделать, но никто ее толком не слушал. Я права?
Несколько человек нехотя кивнули. Еще бы Дженет ошибалась!
— Итак, послушаем Бет. Потом подробно разберем каждую сцену. Я постараюсь объяснить, в чем вижу недостатки, где и что можно изменить. Изменения минимальные, но необходимые. Если этого не сделать, шоу закончится провалом. Если же все пойдет гладко, вы прогремите на весь Нью-Йорк, — с улыбкой закончила она.
Кто-то рассмеялся, кто-то с облегчением перевел дух. Обстановка явно разрядилась. Между тем Дженет украдкой бросила взгляд на Уотса. Не сердится ли он за то, что она вторглась на его территорию? Ведь подобный «разбор полетов» издавна считается прерогативой режиссера. Но нет, вид у Артура был совсем не сердитый. Казалось, он даже рад, что все так легко разрешилось.
День клонился к вечеру. Бет наконец дали возможность высказаться и впервые внимательно выслушали. Неудачные сцены были пройдены по нескольку раз. Постепенно все проникались мыслью, что то, что им предстоит, не только выполнимо, но и чрезвычайно интересно. Они не просто копировали сан-францисскую постановку — они создавали новую, со своими оригинальными характерами и трактовкой. Им все было по плечу.
Работа затянулась до двух ночи. Никто не заметил, как пролетело время, никому не хотелось уходить домой. Только Стейси, которая появилась в театре в семь и молча просидела рядом с Россом четыре часа, в конце концов сдалась и уехала, не дожидаясь окончания репетиции.
Такси доставило Макмиллана и Дженет в «Плаза». Расплатившись, Росс вошел в вестибюль следом за нею.
— Ты ведь здесь не живешь, — спохватилась она, когда они поднимались на лифте.
— Хочу удостовериться, что с тобой ничего не случилось. Уже поздно.
— Ты очень любезен.
Открыв дверь, Дженет остановилась на пороге. Почему Росс молчит? За весь вечер он не произнес ни слова. Неужели она сделала что-то не так?
— Как по-твоему, все прошло хорошо? — с тревогой осведомилась она.
— Хорошо? Да ты просто гений! Все остались довольны. Наше шоу станет гвоздем сезона. Все отлично! — с энтузиазмом воскликнул Макмиллан.
