7. Английский костюм На люди появляется Уверенная и крепкая. Никто и не догадается, Что она маленькая и нелепая. Идут глупые, умные К ней, с весельем и с кручиною. Никто, никто не подумает, Что она любит шоколад с начинкою. День весь бродит без устали – Сама за семью печатями – В поисках дела ли, чувства ли, За ответами или за перчатками. На ночь – гребнем в зазубринах – Не расчешет, точно назло, косм – Замечтавшись о излюбленных, Никем не подаренных Grab apple blossoms. 9.III.1918 8. Халатик Считай часы, считай минутки – Не раздаются ли шаги? Чужие прихоти и шутки, Чужие тайны береги. Ну, а твоя-то где же радость? Вот – папироски, в их дыму. Не надо, ничего не надо С тобою вместе никому. Пускай. Такая честь и часть ей. И ей самой себя не жаль. Могла беречь чужое счастье – Умей беречь свою печаль. 5.IV.1917 9. Затрапезное Некогда подумать о себе, О любви, никем не разделенной. Вся-то жизнь – забота о судьбе, О судьбе чужой, непобежденной. Весь-то день – уборка и плита, Да еще аптекарские склянки. Вся-то ночь – небесная мечта, Бред Кассандры – или самозванки? Долго, долго не ложится тень, Утро настает незванно рано. Но и днем сквозь усталь, пыль и лень Слышны ей – лесные флейты Пана. 4.V.1916 10. Выцветшее синее В поношенной жакетке, В потертых башмаках – А солнце красным метки Нажгло мне на щеках. И не сдержу я клича, Теплом опоена: Я солнцева добыча! Я солнцем клеймена! По жилам бродит-бредит Хмельная кутерьма. И как никто не сметит, Что я сошла с ума – Что я смеюсь и плачу, Как полоумный ветр, Что я корону прячу Под порыжелый фетр! Что это солнце – точно Такое же, как я, И прячется нарочно Под рыжих туч края. 26.IX.1918 11. Серое форменное
Маленькое верное сердце Тяжесть большую переносит – С верой и болью страстотерпца Любит, но не ждет и не просит. Жаль вам его? пройдите мимо, Лаской не тронув, не обидев. Чтите права чужого грима И не узнавайте, увидев. 25.IV.1917 12. Душегрейка Тепло у печки. Слитный запах Цветов и легких папирос. И старый кот на мягких лапах Упрячет в шерстку зябкий нос. И мама в старых теплых туфлях Бредет – ворчит сама с собой: – И всё-то хлам, и всё-то рухлядь, Как мы с тобой, как мы с тобой. Вон дочка, смолоду-то спится, Уж так скромна, ни за порог. – А мне тепло, смешно, и снится Не то жених, не то пирог. 13. Прозодежда Век восемнадцатый ей близок, Стиль Фрагонара и Ватто. Но любит томная маркиза Кафе-глясе, коньяк, авто. И революция хлестнула Ее не очень горячо, – Лишь ножку стройную обула В дубовый крепкий башмачок, Да в руки, вместо чайной розы, Дала ей кожаный портфель. Но всё звучит, сквозь цифры прозы, Всё та же нежная свирель. Всё та же, в новой обстановке, Для Де Грие Манон Леско – Он ей влюбленно и легко Подписывает ассигновки. 14. Теплая шаль В пушистой складки шали привольно завернется, Тому, что есть едва ли, безбольно усмехнется, По комнате холодной рассеянное пройдет, Подумает: — «а скоро и праздник настает. Ждет девушка от друга, от барыни кухарка, А мне-то от кого же на праздник ждать подарка?» Пойдет она и купит подарок дорогой – Зимой – дремотный, белый, мечтательный левкой. Накроет стол нарядно, цветок на стол поставит И с праздником веселым сама себя поздравит, И, радостная, скажет, вдыхая сладкий дух: «Благодарю за память, мой неразлучный друг». II.1920 15. Остатки от сезона На закате в старом парке Сосны в бархат разодеты. Сквозь берез косые арки Золотые смотрят светы. И неясны, и неярки Бледных женщин силуэты. По скамейкам, на дорожках Позабылись и остались. В пальцах тонких, зябких, дрожких Метерлинк или Новалис. На колечках, на сережках Медлит луч, уйти печалясь. Эта – в мрачном черном платье, Та – в прозрачном сне вуали. Но у всех – одно объятье, Всем – один удел печали. И объятье – как распятье Тем, кто ждали и устали. Глубже, строже траур сосен, В небе гаснущем узорясь. Лист березки – вкривь и вкось он, С ветерком залетным ссорясь. И земли, и сердца осень Теневая кроет прорезь. 3.IX.1916.Кисловодск |
