7. «Метнулась пугливой кошкой…» Метнулась пугливой кошкой, Зацепила скупые фортки, Постучала галкой в окошко, Растворила дверные створки, Мигнула зайчиком в луже, Расплескалась синей канавкой – И дразнит: а последней стужи Не боится первая травка! 6.IV.1918 Желтые 1. «И в тихой дали, в неба глуби…» И в тихой дали, в неба глуби Такая нежность и покой, Как светлый кто-то белизной Сквозь голубую мглу проступит – И он всем полем нас полюбит, Нам улыбнется всей рекой, И отпускающей рукой Нас примирит и приголубит. Ах, это тот, кого на свет Каким названьем ни уродуй – Зови природой иль погодой – Большой талант, большой поэт Кончает осени сонет Очаровательною кодой – Под вечер дней, на склоне лет. 21.IX.1918 2. «Березка растет высоко…» Березка растет высоко, Ветки наклонив низко. И до неба недалёко, И от земли-то близко. Ей сверху – лазурь и алость, Снизу – тьма и прохлада. И – слабость то или жалость, А всему она рада: Полоскам на белом платье, То ли кружеву в косах, Тому ль, что скоро лежать ей На вечерних на росах. Невольно, светло красуясь, Ждет: придет он и взглянет – Кто, жадно ею любуясь, Насмерть ей сердце ранит. 23.VII.1917 3. «Бесцветный день – оторванный листок…» Бесцветный день – оторванный листок В расплывчатости тающих кристаллов. А где-то дней ликующих исток Горит зарей пылающих кораллов. Пустых речей – бряцающих кимвалов – Чужих людей томительный поток. А где-то есть – единственный Качалов И есть – о, есть – Ахматова и Блок. Вся жизнь, вся жизнь – разорванные ткани, Немой души расколотые грани, Слепой мечты разбитая эмаль. А где-то есть всё то, всё то, что снится, Что никогда, нигде не повторится. И, если есть – мне ничего не жаль. 7.VIII.1915.Кисловодск 4. «Кривыми улицами непролазных…»
Кривыми улицами непролазных Идти до тайныя черты И видеть в лицах безобразных Лик непорочной красоты. Внимать, как с веток листья вязу, Хрустя, совьются и замрут – И видеть в щелях черных пазух Его весенний изумруд. Всё, всё, что на земле ни сталось – Таить, как некий вдовий сон: Одежды темныя линялость Сменить на пурпур и виссон. И вот – дойдешь до той до грани, Там остановишься и ждешь – Когда же сущей правдой станет Твоя пророческая ложь? 23.IX.1917 5. «Зашумели, зашуршали…» Зашумели, зашуршали Листья у крыльца – Это платья побросали Братья-месяца. И бегут – под землю лестниц Не замел бы снег. Только самый крайний месяц Замедляет бег: Жалко листьев яркий пояс, Поздних ягод-бус, И кусает, беспокоясь. Золотистый ус. – А и мать-земля скупа шить, Изорвешь – латай, Сентябрем уйдешь под пажить Оборотит в май. И с тобою той весною, Новым платьем чист, Станет по пояс травою Оброненный лист. – 22.IX.1918 6. «Вечерни солнца конченная треба…» Вечерни солнца конченная треба. Пути на запад облачные метки. В чужом саду, в заброшенной беседке Под вечер успокоиться и мне бы – И видеть сквозь темнеющие ветки Полоски еще розового неба. Последний звон – на ивах, на вербах ли, Куренье смол игольчатым кадилом. Ах, на моем далеком юге, снилось, Родные тополя сильнее пахли, И я о севере грустила милом Острее – там, в забытой белой сакле. Как непохожи там и здесь природа, Здесь – Антигона, там же — Клеопатра. Но здесь я у подножия Алатра, У темной грани светлого восхода, Но ближе здесь небесного театра И высь и даль украшенного свода. Вечерняя прохлада нежить рада Чужого сада тихую беседку. Пора идти. Еще мгновенье взгляда — И снимок спрятан в темную кассетку. Но я его возьму, когда мне надо, В моих стихов узорчатую сетку. 6.VIII.1917 «Иерофант ли знаком знания…» Иерофант ли знаком знания, Иль слова магией поэт – Равно напрасно ловят грани Я Неуловимый тайносвет. Равно искусства сети гибкие И знанья шаткая ступень – Не емлют тайны вечно зыбкия, Чужого сердца светотень. А там – чернавка, позабытая У придорожного крыльца, Глазами сказки видит скрытое От мудреца и от певца. Игра ли то слепого случая, Закон ли вещей глубины, Но все созвездия, созвучия – В девичьи косы вплетены. 30.XI.1915 |
