«Был вечер утру солнца равен…» Был вечер утру солнца равен – Пронизан светом каждый миг, И в старой лавке старый раввин Перебирал страницы книг. «Находит Бог свои утраты На дне морей, в песках пустынь, И возмещает седьмикраты Он оскорбителям святынь. Но если мы падем на лица Свои у страшных Божьих ног – Он отомстит и примирится: Не вечен гнев, но вечен Бог». Лоскутьев темные отрепья, Бумаги шелест, звонкий торг – И строгих рук великолепье, И глаз экстатика восторг. А рядом – город: в шума лаве Гудит мотор, звенит трамвай. О, старый равви, мудрый равви, Напрасных снов не вызывай. Смерть поколенья – смерть и Бога. Что новый род – иной кумир. Но наша в вечности дорога. Не вечен Бог, но вечен мир. И будем век мы тщиться всуе Сойти с дороги слепо той, И ужасаясь, и любуясь Мирскою буйной лепотой. И нам у сонных побережий Покоя смерти не вкусить, Моляся Времени, о еже Нам нашу вечность износить. 20.VIII.1917 ВО ВЛАСТИ СЛОВ И мед, и яд – слова очарования. Кто знает их – премудр и тайновещ. Всегда – о, да – прекраснее название, Чем названное – чувство или вещь. Безумный маг великого молчания Заветную снимает пелену – И сам тогда во власти волхвования, У чар своих, у слов своих в плену. И видит он сияние мечтания, И молит он: – Прекрасное, ко мне! – И слышит он: – не то, не там, не та, не я, – И гнется он под тяжким знаком Не. Очерчен круг. Дневной неволе – дань ее: Условностей заученный словарь, Бесценных книг дешевые издания, Небесных тайн житейский календарь. В страстную полночь страсти и страдания Дано одно – смотреть и целовать. А те слова – те страшные, названия – На них темна заклятия печать. 28.II.1913 «Есть слова – не от уст к устам…» Есть слова – не от уст к устам, – Ласковые, как небо летом, Радостные нездешним светом, Вспыхивающим только там. И не знаем мы даже, где там Есть слова от сердец к сердцам. Есть слова – как кровь на клинке, Жалящие отравным жалом, Ранящие слепым кинжалом, Острые – как стекло в песке, Страшные – как бичи отсталым. Есть слова – от тоски к тоске. Ласковые – нам снятся сном, Облачные – летят бесследно. Яростные – навек, победно, Резанным на меди письмом, В памяти остаются бледной – Выжженным на душе клеймом. 20.VII.1917 ЛИШНИЕ ОГНИ
Обессиленных рук перегиб уже не гибок – От несметных пожатий, объятий кандалов. И устали уста – от бесчисленных улыбок, От раздельности слов, одинаковости слов. Примелькались глазам лоскуточки имитаций – Обветшалое вымыслом творчество само – Световые эффекты небесных декораций, Видовые картины земного кинемо. Спят, остынув, сердца – и холодный сон глубок их, И покоен их отдых от стольких поз и фраз, От исканий, скитаний, страданий одиноких, От трагических фарсов, от грима и гримас. Притаились, притихли, замолкли и застыли – В тишине, темноте, пустоте, навек одни. Мировые метели в купели звездной пыли Затушили неверные, лишние огни. 17.I.1915 ЕВГЕНИЮ АРХИППОВУ В тесной темнице заточнику не спится: Ликов незримых немые голоса, Плещет ли, блещет ли вещая зарница, Ставит ли, правит ли Арго паруса. Дышит, кто слышит, дыханием сирени, Стебли колебля, колышутся цветы. Мнятся ли, снятся ль блаженные колени Пенорожденной, явленной Красоты. Голос незвонкий, что волос тонкий, нитью Льет неотлитно, не внять ему нельзя: Пленный и тленный, к великому разлитью Млечного вечно пути твоя стезя. Ржавых затворов заплаканная зелень, Плесень в узорах – претворены, смотри: В злато и жемчуг заоблачных молелень, В ладан и смирну кумирни «Там – внутри». Дремлет, не внемлет, объемлет – не приемлет Звука в молчаньи и знака в темноте. Пленником семь лет – и будет им он семь лет, Майской и райской не верящий мечте. 26.VIII.1916.Кисловодск «Замаскированных и ряженых…» Замаскированных и ряженых Несвязный круг, неровный шаг. И не узнать, кем строй налажен их, И кто там друг, и кто нам враг. Случайно скованными парами Обручены-обречены, Своими чарами-кошмарами С чужими снами сплетены. И редко, редко, на мгновение – Ни с кем не слитое звено – Мелькнет непризнанного гения Неузнанное домино. И реже, реже, неприметная, Никем не принятая вновь, Неутолимо безответная. Пройдет Единая Любовь. И вскрик, и взгляд, бесцельно брошенный, Оплачет призрачную даль – Теней немилых круг непрошеный, Круженья лишнего спираль. 19.VIII.1915. |
