СКАЗКА ГОРОДА На перекрестке Лель подошел к Снегурке – Там, где пестрит афишами забор. Он – в кожаной скользкой куртке, Она – в суконном tailleur [1]. – На «Двенадцатой Ночи» вы уже были? – Нет, я боюсь вечерней темноты. – Двенадцатая ли, ты ли? – Единственный, это ты. – Слышали, опять голодный бунт в Коломне – Не говорите, кошмар наяву. – Приснившаяся, напомни. – Я помню, но не зову. – Февральский сахар, а по карточкам марта. – В августе, значит, получим за май. – Ты – случай? красная карта? – Проигранная. Прощай. – Уезжаю, не зная, куда назначат. – Мне сюда, на Сретенку. Добрый путь. – Ты – Встреча моя. Удача? – Ты вспомнил? поздно, забудь. С завязанными глазами, точно в жмурках, Догнать – не догонит марта апрель. Потерянная Снегурка, Растерянный, глупый Лель. 13.III.1918 ЛИСТИКИ Зеленые 1. «Да что ж это за листики весенние…» Да что ж это за листики весенние. Раскрытые так трепетно и молодо? Им – синее небес благоволение, Им – солнечное, праздничное золото. А мы-то, мы – домов своих теснинами, Асфальтовыми теми тротуарами – Мы сушим их, мы душим их невинными, Мы делаем их блеклыми и старыми. И все-таки, стыдяся и досадуя, Со всяческой расценкою и мерою, Мы плачем перед ними – нежно радуясь, И молимся им – горестно не веруя. 18.V.1917 2. «Светлый диск в кольце туманном…» Светлый диск в кольце туманном, Бледный в бледном круг – Ляжет поздно, встанет рано Мой небесный друг. Ночью бродит, луч наводит На крыльцо в саду – Смотрит, кто ко мне приходит И кого я жду. Днем над домом незнакомым, За чужой стеной – Метит облачным изломом Шаг неверный мой. Нас обоих верно тянет К той же кривизне – И покоя нет, и сна нет Ни ему, ни мне. 27.I.1915 3. «В окно влетели стайкой белою…»
В окно влетели стайкой белою – Ночной налет, дневной наряд – И надо мною, онемелою, Вершат им ведомый обряд. Коснутся плеч моих усталости – За ними крылья в серебре. Коснутся сердца темной алости Покоем неба на заре. Ах, пыль земли забыть умела я И видеть только высоту, Где раскрывались крылья белые, Все на свету и на лету. 10.VII.1917 4. «От звезд норовя занавеситься…» От звезд норовя занавеситься, Под облачный спрятаться плат, Заря загляделась на месяца Бродячего краешек лат. Хоронит за ближней осинкою Свои пересветы венца, Туманною кроет ширинкою Несносную алость лица. – Когда бы не копья те звездные, Не те потайные ключи — Послала за ним бы и поздно я Косые, цветные лучи. – Но жить ей впотай заповедано, Небес на краю, под замком – И латнику бледному вслед она Махнет рукавом – ветерком. 14.X.1917 5. «С неба шел, на землю падал…» С неба шел, на землю падал Летний дождик, частый, меткий, И друг к дружке жались рядом Две березки, две соседки: – Не побило бы нас градом, Не помяло бы нам ветки. – И бежали старым садом Две сестренки-малолетки, И смотрели робким взглядом Из жасминовой беседки: – Ай, не трогай, дождь, не надо, Мы же крошки, мы же детки. – Дождь смеялся, на земь, на дом Водяные метил сетки, Дождь пролился водопадом И сквозь солнце брызгал, редкий. И равнялися нарядом Две березки, две кокетки. А сестренки были рады Мокрой травке-разноцветке. 6. Нездешний В путанице поворотов, Разбегающихся дорожек – Спрашиваю прохожих, Изредка молвит кто-то, Бросит на ходу: «не знаю», Торопко пробежит: «не здешний». Это – цветопад вешний По ветру облетает, Бледные сквозные хлопья – Белые лепестки черешни. Это – мечта утешней В матовом сне опия. Это – моя Утопия Оттепели поспешней. Это ее, кромешней Зыби, мути, топи, я Про водами встречаю. Вот это что — «не знаю», Вот это кто – «не здешний». 20.II.1918 |
