4. Свидание Села рядом, шубки не снимая, куталась платком, говорила: – «за тобой пришла я, жить ко мне пойдем». – Спрашиваю: – что с собою взять-то? что мне уложить? – отвечала: – «не бери ты платья, нам не износить». – Спрашиваю: – что захватим на дом? что у тебя есть? – отвечала: – «ничего не надо, нам не пить, не есть». – А потом задумалась, вздохнула: – «Нет, тебе нельзя», – и в тумане белом затонула млечная стезя. Нашей печки горячо дыханье, ровен огонек – а в глазах расплывшийся в тумане серенький платок. Без тебя мне не носить цветного, сладкого не есть. Приходи скорей за мною снова, чтоб к себе увесть. 3.III.1932 5. Она пришла – Ты готова? так со двора мы, из чужого – к себе домой. – – Погоди, есть малыш упрямый, беспокойный и дорогой. — – У своей здесь ребенок мамы, а твоя – тебя ждет со мной. – – Ты готова — не опечалясь, от земного проснуться сна? – – Погоди, кто со мной скитались – будет им слеза солона. – – У твоих и свои остались, у меня – только ты одна. – – Ты готова – от здешних, прежних без оглядки за мной уйти? – – Погоди до проталин вешних, дай подснежнику зацвести. — – Для чего тебе здесь подснежник? на могилу мне принести? – – Ты готова? очнись, воскресни, ночь кончается, близок свет. – – Погоди, в неволе, в болезни мой последний стих не допет. – – Ты такие там сложишь песни, для которых и слов здесь нет. – – Ты готова? – А наша кошка – искалеченный пыткой зверь? ей без нас в подполье дорожка, на голодную смерть. Не поймет до конца безножка, почему не отворят дверь. – И задумалась, и сказала, легким вздохом грусть затая: – Кто забудет о твари малой, позабуду о том и я. Оставайся, – она сказала и ушла, неслышимая. 13.V.1932 6. Второй прибор Ушла. Давно ль? Уже четвертый год. Вернется ли? Наверное, и скоро. На стол я ставлю чайный обиход: две чашки, две тарелки, два прибора. За каждым, кто займет второй прибор, слежу, как тень: похоже? непохоже? и трехголосен всякий разговор: она б не так, она бы так же, то же. Воспоминаний цепь, кольцо к кольцу, нижу в чужих улыбке, взгляде, жесте – так зверь домашний к новому лицу доверчиво идет на старом месте. И поздним вечером, когда ни стук, ни зов покоя не нарушит, знаю – для запоздалых, для озябших рук второй прибор я на ночь оставляю. О память, память! в мира немоте лишь ты внятна мне, требуя расплаты. В твоих полях колосья зреют — те, что сеяны любовью в час утраты. Придет пора – и ляжет сноп под цеп, и, камнем смолот, соли пьет раствор он. И я на стол поставлю встречи хлеб перед вторым – вновь занятым – прибором. 28.XII.1933 7. «Так посмотреть, чтоб ясно стало вдруг…» Так посмотреть, чтоб ясно стало вдруг, Что не жил до сих пор и вот – родился. Так улыбнуться, чтобы ослезился Проталинами вплынь остылый луг. Так прошептать, чтобы внезапный гром Ударил по сердцу блаженным страхом, Июльским вновь опламенив шарлахом Ноябрьского солнца блеклый хром. И так вздохнуть, единый раз вздохнуть, Что и разлука вечная отпрянет, И бедная любовь из гроба встанет И об руку пойдет в обратный путь. 23.X.1933 «За часом час, за годом год уносит...» За часом час, за годом год уносит Разлуки неминучая река. «Постой, постой» – тревожно сердце просит, «За мной, за мной» – звучит издалека. Всё меньше близких остается рядом. Всё больше милых где-то впереди. О. если бы увидеть зорким взглядом – Кто на ближайшей стал очереди? Чтоб знать, к кому прижаться на прощанье, Кого в тоске не выпускать из рук – Пока волна последнего молчанья Не залила родного сердца стук. Но край обрыва скрыт от нас цветами. За ними – бег смывающей реки. А мы идем и тратим, не считая, Немногие останные деньки. 2.XII.1924 ПОПУТЧИК Брызги ветра и дождевая пыль. Сверху мгла, а снизу непролазно. И попутчик сбоку неотвязно Невегласит диковинную быль. – Ты зачем же пошатилась с людьми, Выходица из земного лона? Древнее исчадие дракона, Имя грозное у туч перейми. – Что ворчит он? некстати, ни к чему… Что уж там… да где уж там… куда там… – Слышишь, как тебе гремит раскатом Рык призыва в заоблачном дому? – Мне сюда, на трамвай, в универмаг – Деньги, ключ, пропуск в распределитель, Сгинь ты, бес-говорун-соблазнитель, На погибель не толкай меня, враг. – Где погибель? посмотри, как бела, Встав до неба, снежная морщина, Зелен замуруд – хребта горбина. Ты ведь тоже там сначала была. Вот он двинет, вот он вздыбит чешую, Рухнет мир в обвал каменоломни. – – Не толкайтеся, гражданка! – Вспомни, Вспомни, вспомни днесь отчину свою. — Да не дамся я лиху-ворожбе, Я бегом домой, я на лежанку. Так с попутчиком веду побранку, Дожидая трамвая буква Бе. Ох, боюсь, лукав, силен хитрый враг – Выманит меня он беззаконно, Кинет в пасть зубчатую дракона – Да и посвистом взвеет снежный прах. 9.X.1933 |
