Юркими и скользкими червячками в мозг Сэма просочилась тревога. Кто знал, о чем сейчас думал коварный Иоанн? Тем не менее его предательская натура могла проявиться только после спуска корабля на воду. А Сэм полагал, что на строительство парохода уйдет несколько лет. Умом он понимал, что причин для волнений не было, но тревога не отпускала, и Клеменса по-прежнему терзала бессонница.

Вздрогнув всем телом, Сэм проснулся и открыл глаза. Его сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться из тисков ночного кошмара. Сырой воздух проникал через щели в бамбуковых стенах и сочился из-под циновки, прикрывавшей вход. Дождь стучал по листьям на крыше хижины, а где-то в горах гремел гром. Его отдаленным раскатам вторил мощный храп Джо Миллера.

Сэм сладко потянулся и вдруг, испуганно вскрикнув, сел. Его рука коснулась чужого тела. Далекая молния на миг рассеяла мрак, и он увидел смутные очертания фигуры, сидевшей на корточках у его постели. Знакомый баритон тихо шикнул и произнес:

— Тебе не стоит беспокоиться и звать на помощь титантропа. Я позаботился о том, чтобы он спал до рассвета.

Судя по его словам, этик каким-то образом уловил тот мимолетный взгляд, который Сэм бросил на тонкую перегородку хижины. Неужели он мог видеть даже в кромешной тьме? Клеменс взял сигару, лежавшую на маленьком столике, и вежливо спросил:

— Вы не будете против, если я закурю?

Гостю потребовалось на ответ так много времени, что Сэм даже удивился. Сияние от нити накала в его зажигалке не могло осветить лица Незнакомца. К тому же этик наверняка носил маску или какое-то защитное устройство. А может быть, ему не нравился запах табачного дыма? Возможно, он боялся сказать об этом, чтобы данная особенность не привела впоследствии к его опознанию. Но кто его будет опознавать? Очевидно, те этики, которые искали в своей среде отступника. Незнакомец говорил, что таких существ, как он, на планете всего двенадцать. Узнав о контактах Клеменса с их сородичем, они могли подвергнуть Сэма допросу, выпытать все детали этого разговора и выявить отступника по антипатии к табаку.

Он не стал высказывать вслух своих предположений, решив придержать их при себе для возможного дальнейшего использования.

— Хорошо, кури, — наконец сказал Незнакомец.

И хотя Сэм ничего не видел в густой темноте, ему показалось, что гость отодвинулся подальше от постели.

— По какому случаю этот неожиданный визит? — спросил Клеменс.

— Я хотел предупредить тебя, что нам придется расстаться на долгий срок. Мне не хотелось, чтобы ты неверно понял мое длительное отсутствие. Я не бросаю тебя, а просто уезжаю по делам, о которых бесполезно говорить, ибо они недоступны твоему пониманию. Отныне ты будешь действовать на свой страх и риск. И если возникнут какие-то неприятности, я уже ничем тебе не помогу — даже косвенным образом.

В настоящий момент у тебя есть все, что нужно для строительства корабля, а по моим расчетам эта работа займет не меньше десятилетия. В решении технических проблем пользуйся смекалкой и изобретательностью. Одним словом, выкручивайся как можешь. Я больше не могу снабжать тебя необходимыми материалами и помогать вам в сражениях с захватчиками. Ты даже не представляешь, как я рисковал, сбросив сюда метеорит и рассказав о расположении бокситов и платины.

Здесь находятся другие этики — не из числа Двенадцати, а их помощники. Они будут наблюдать за тобой, но не станут вмешиваться. По их мнению, твой корабль не представляет какой-либо опасности для эксперимента. Конечно, они предпочли бы, чтобы ты вообще не нашел железа. Им хочется, чтобы земляне приняли путь духовного, а не технологического развития. И я могу вообразить, как они забеспокоятся, когда вы «откроете» залежи платины и бокситов. Однако им не позволено влиять на ход процесса.

Клеменса охватила паника. Он впервые понял, что, несмотря на ненависть к этику, ему требовалась его моральная и материальная поддержка.

— Будем надеяться, что ничего плохого не произойдет, — сказал Сэм. — Но сегодня я чуть было не лишился жизни и железа. Если бы не Джо и не этот парень Одиссей… — Внезапно он замолчал, а потом воскликнул: — Постойте! Одиссей утверждал, что с ним говорила женщина! Этик-женщина, понимаете?

Из темноты донесся смешок.

— Какое это имеет значение?

— Большое! Либо вы не единственный отступник, либо умеете менять голос. Или, возможно, вам приходится вводить меня в заблуждение. Допустим, в этом деле участвуют все этики, и сейчас вы плетете нить интриги для каких-то собственных целей. В таком случае мы просто инструменты в ваших руках!

— Я не обманываю тебя и не желаю обсуждать твои нелепые предположения. Если ты или другие мои избранники будут схвачены и допрошены, ваши ответы приведут моих коллег в замешательство…

Внезапно послышался шорох.

— Я должен идти. Полагайся только на самого себя. Удачи.

— Подождите! А что, если у меня ничего не получится?

— Тогда кто-то другой построит корабль — хотя мне хотелось бы, чтобы это сделал ты.

— Значит, я все-таки инструмент. Орудие в руках Бога! Если лезвие ломается, нож выбрасывают и заменяют другим, верно?

— Я не могу гарантировать тебе успех. И я не Бог.

— Черт бы вас всех побрал! — закричал Сэм. — Почему вы не могли сделать все так, как было на Земле? У нас имелась настоящая смерть, которая освобождала людей от мук и боли, мирской суеты и угрызений совести. Все это оставалось позади. Сбросив оковы плоти, мы становились свободными, как вольный ветер в горах. Но вы снова надели на нас эти цепи и бросили в мир, где мы даже не можем убить самих себя. Вы отняли у людей смерть и тем самым обрекли их на вечные адские страдания!

— Не так уж все и плохо, — ответил этик. — Многим здесь живется лучше, чем на Земле, или по крайней мере не хуже. Искалеченные, слепые и убогие, больные и истощенные получили у нас здоровье и молодость. Вам не надо больше беспокоиться о хлебе насущном, проливая пот и слезы в поисках еды. Большинство людей питаются гораздо лучше, чем в прошлой жизни. Но по большому счету я согласен с тобой. Воскрешение из мертвых — это преступление, величайшее преступление из всех возможных. Поэтому мы…

— Верните мне Ливи! — заплакал Сэм. — Верните мне моих дочерей! Разделив нас, вы сделали их для меня мертвыми. И лучше быть мертвым, чем переживать эту вечную разлуку! По крайней мере, я не терзал бы себя картинами их возможных страданий! Откуда мне знать, может быть, их сейчас насилуют! Может быть, их сейчас избивают и подвергают пыткам! На вашей планете столько зла! Здесь осталось лишь самое ужасное, что существовало раньше на Земле!

— Я сделаю все, что будет в моих силах, — сказал этик. — Но на их поиски могут потребоваться годы. У меня нет времени на объяснение всех сложностей этой задачи. Я должен уйти до того, как кончится дождь.

Сэм поднялся и пошел вперед, вытянув руки.

— Остановись, — прошептал этик. — Ты уже касался меня однажды!

Сэм замер на месте.

— Так вы найдете Ливи и моих девочек?

— Да. Можешь положиться на мое слово. Только помни… на розыски могут уйти годы. Допустим, к тому времени ты уже построишь корабль, проплывешь миллионы миль и вдруг узнаешь, что я нашел твою жену на другом конце Реки. Мне действительно под силу разыскать в этом мире любого человека, но я не могу привести сюда твоих дочерей и жену. Тебе придется добираться до них самому. И как же ты поступишь? Повернешь корабль и потратишь еще двадцать лет на обратный путь? А что скажет по этому поводу твоя команда? Я сомневаюсь, что они согласятся с таким решением. К тому же, если ты поплывешь за своей женой, нет никаких гарантий, что она останется на прежнем месте. Ее могут убить, и она перенесется куда-нибудь в другое место, еще более далекое и недоступное.

— Проклятье! — прокричал Сэм.

— Кроме того, люди меняются, — продолжал этик. — Отыскав свою жену, ты можешь обнаружить, что она уже не испытывает к тебе прежних чувств.