Бок о бок с морскими пехотинцами стояли ряды пистолетчиков — мужчины и женщины в серых дюралевых, похожих на угольные ведра шлемах, украшенных плюмажами из человеческих волос, густо покрытых жиром, в пластиковых кирасах и кожаных сапогах до колен; талии были перетянуты широкими поясами, на которых висели кобуры с пистолетами «Марк-4».

Позади красовались копьеносцы; за ними лучники; на одном фланге находилась группа солдат с базуками.

Несколько отступив от рядов, на фланге отряда стоял колосс, одетый в сталь, держа в руках тяжеленную дубину, которую Сэм мог приподнять лишь обеими руками, да и то с большим трудом. Официально Джо Миллер был телохранителем Сэма, но он всегда сопровождал морских пехотинцев в подобных торжествах. Главная его функция заключалась в том, чтобы наводить страх на местных жителей.

— Но как всегда, — говаривал Сэм, — Джо перебарщивает. Он ведь и без того приводит их в ужас одним фактом своего присутствия.

Этот день начинался так же, как и все другие дни, но его ждала совсем другая судьба. В этот день «Минерва» должна была атаковать «Рекс грандиссимус». Казалось, Сэм должен был по этому поводу ликовать. А он не ликовал. Ему была ненавистна мысль, что прекрасный корабль подвергнется уничтожению — тот самый корабль, который он проектировал и строил с такой любовью. Более того, его еще лишали счастья лично отомстить королю Иоанну.

С другой стороны, так оно было куда безопасней.

На правом берегу Реки, примерно в полукилометре от них горел костер. Он освещал похожий на гриб питающий камень и бросал кровавые отблески на белые одежды толпившихся там людей. Туман над Рекой был сегодня тоньше и стоял ниже, чем это бывает обычно в здешних широтах. Он должен был исчезнуть сразу же, как только солнце покажется из-за гор. Небо уже светлело, восход стирал сверкающие гигантские звезды и газовые облака.

Согласно обычной процедуре, появление «Огненного дракона-3» — бронированного катера-амфибии — должно было предшествовать спуску второго моторного бота. Когда катер подошел к месту, где корабль должен был перезарядить свой батацитор, командир амфибии приступил к переговорам с местными властями о пользовании двумя питающими камнями. В большинстве случаев такое дело власти только приветствовали; вознаграждением им служила возможность насладиться видом колоссального корабля на столь близком расстоянии.

А те местные жители, которые протестовали, обнаруживали, что их питающие камни временно конфискуются. Сделать с этим они, конечно, ничего не могли, так как корабль обладал несравнимым преимуществом в огневой силе, хотя Клеменс применял ее лишь в исключительных случаях. Когда, например, ему приходилось отражать нападение, Клеменс старался по мере сил избегать массовых избиений. Как правило, нескольких очередей, выпущенных в воздух из крупнокалиберных пулеметов, стрелявших пластиковыми пулями 80-го калибра и приводимых в действие пароходной паровой машиной, вполне хватало, тем более что пулеметчиков поддерживала бронированная паровая амфибия, курсировавшая вдоль берега. В подавляющем большинстве случаев убивать вообще никого не приходилось.

В конце концов, что теряли аборигены от того, что два питающих камня использовались еще кем-то да еще и временно? Никто ведь не обязан был лишаться своего завтрака — на ближайших камнях всегда оказывались свободные лунки, которые могли принять граали небольшого числа дополнительных потребителей. Большая часть тех, кто оставался без завтрака, даже не беспокоили себя прогулкой к другим грибам, а довольствовались охами и ахами, рассматривая вблизи этот потрясающий воображение корабль.

Четыре огромных электромотора корабля потребляли невероятное количество энергии. Раз в день большая металлическая «шапка» должна была надеваться на какой-нибудь питающий камень, возле которого останавливался корабль. Пока моторный бот отвозил граали экипажа корабля к другому камню, лебедка, укрепленная на втором катере, поднимала «шапку» и надевала ее на верхнюю часть питающего камня. Когда тот разряжался, энергия по толстому кабелю передавалась в батацитор. Последний представлял собой громадную металлическую коробку, занимавшую место между котельной и главной палубами. Исполняя функцию конденсатора, батацитор запасал энергию впрок. Когда нужно, он отдавал ее, теперь уже играя роль батареи.

Сэм Клеменс сошел на берег и поговорил с местным вождем, который понимал эсперанто. Этот универсальный язык деградировал тут до формы, которую Сэму было трудно, а иногда и просто невозможно понять. Он важно поблагодарил вождя за его любезность и вернулся на корабль на своей личной небольшой моторке. Через десять минут «Огненный дракон-4» вернулся с грузом наполненных граалей.

Чтобы доставить туземцам максимум удовольствия, засвистели свистки, зазвенели звонки, и корабль медленно пошел вверх по Реке. В столовой на главной палубе Сэм и Гвенафра восседали во главе большого стола, по длинной стороне которого помещались девять человек. Старшие офицеры, за исключением того, который был на вахте, уже занимали свои обычные места. Отдав несколько распоряжений, касающихся сегодняшнего дня, Сэм отошел к бильярду, чтобы сыграть пару партий со своим титантропом. Джо не очень ловко обращался с кием и с картами из-за своих огромных лапищ, и Сэм почти всегда обыгрывал его. Победив Джо, он затем с удовольствием сражался с более опытными противниками.

В 7.0 °Cэм должен был заняться инспектированием корабля. Он ненавидел ходьбу, но настаивал на ней, ибо хорошо понимал пользу физических упражнений. Кроме того, инспекции помогали поддерживать на корабле военную дисциплину. Без муштры и инспекционных проверок команда быстро превратилась бы в толпу грязных шпаков. А они обнаглели бы и принялись фамильярничать с начальством даже во время вахт.

— Я командую строптивым кораблем, — хвастался Сэм. — Во всяком случае, команда у меня строптивая, хотя еще ни разу никто не был пойман на вахте в пьяном виде.

В это утро инспекция, однако, не состоялась. Сэма вызвали на мостик, так как радист получил сообщение от «Минервы». И прежде чем Сэм вышел из лифта, радар засек некий объект, приближающийся от гор по левому борту.

Управляемый аэростат возник из солнечного сияния, будто серебряное яйцо, только что снесенное солнцем. Для ошеломленных людей на берегах, которые в большинстве своем не только не видели, но даже не слыхали о воздушных кораблях, он казался жутким чудовищем. Без сомнения, кое-кто из них счел, что это корабль, на котором прибыли те могущественные и таинственные существа, которые возродили их из мертвых. Возможно, кто-то из таких приветствовал его появление со смешанным чувством восторга и ужаса, надеясь, что до объяснения всего случившегося с ними теперь рукой подать.

Как удалось «Минерве» так быстро отыскать «Марка Твена»?

Огромный речной корабль тащил за собой большой, похожий на воздушного змея аэростат, поднимавшийся выше гор и несший на себе передатчик, который посылал мощные разряды в виде точек и тире. Харди — штурман «Минервы» — знал примерное местоположение судна из карты, лежавшей на его столе. За годы плавания «Марк Твен» послал множество сообщений, позволивших ученым Пароландо следить за его маршрутом. Кроме того, «Парсеваль», обнаружив корабль визуально, тут же послал радиограмму, которая дала «Минерве» возможность более точно определить местонахождение «Марка Твена».

Получив почти одновременно данные о местоположении «Рекса», капитан «Минервы» выяснил, что судно Иоанна Безземельного находится почти на одной прямой с кораблем Сэма, лишь немного западнее последнего. «Рекс» плыл всего лишь в 140 километрах, если следовать по этой прямой, как спина прусского офицера, линии. Если же путешествовать по Реке, то кораблю Сэма пришлось бы пройти не менее 571 195 километров, или 355 000 миль, прежде чем он добрался бы до того места, где сейчас был «Рекс».

Грейсток, пользуясь передатчиком в гондоле управления, попросил у Сэма разрешения пройти над самым «Марком Твеном». Голос Сэма по радио звучал на редкость глухо и невыразительно.