— Мне очень жаль, что все это пришлось скрывать от тебя, — сказал Бёртон. — Но надеюсь, ты понимаешь, насколько это было необходимо? Ведь если бы я рассказал тебе все, этики схватили бы тебя так же, как схватили меня. Они прочли бы твои мысли и узнали бы, что ошибались в своих предположениях, будто стерли из моей памяти все важные сведения.

— Они этого не сделали бы, — сказала Алиса. — И такая мысль вряд ли могла взбрести им в голову.

— Откуда ты знаешь, что они этого не сделали бы? — спросил Бёртон. — Ты же все равно потом ничего не смогла бы вспомнить.

Эта мысль ее потрясла. Но все равно до самого завтрака Алиса не сказала Бёртону ни слова.

Все события происходили при совершенно непривычных погодных условиях. Обычно солнце быстро прогоняло туман. Весь день в тропической зоне небо безоблачно, а в умеренных зонах — вплоть до второй половины дня. После обеда, как правило, в умеренных зонах быстро набегали облака, минут пятнадцать шел дождь, а потом облака расходились.

Но в это утро черные массы туч заволокли все пространство между солнцем и поверхностью планеты. Сверкали молнии, будто осколки ясного неба, простершегося над тучами, проваливались сквозь них. Гром бормотал где-то подобно гиганту, спрятавшемуся за горами. Свет приобрел странную мертвенную коричневато-желтую окраску. Лица людей, собравшихся вокруг питающего камня, выглядели так, будто их покрыла ржавчина.

Казз и Бесст согнулись над едой и искоса бросали взгляды по сторонам, будто ожидая появления нежеланного гостя. Казз пробормотал на своем родном языке:

— Медведь-Что-Собирает-Бедствия уже грядет… Бесст только что не стонала:

— Надо найти хижину, чтобы спрятаться. Нельзя оставаться у воды, когда слышен грохот его шагов.

Все остальные тоже выглядели так, будто были готовы искать убежище. Бёртон встал и громко сказал:

— Минуту внимания! Я хотел бы узнать, не пропала ли у кого-нибудь из вас лодка?

— А в чем дело?

— Двое из моей команды вчера дезертировали, так что, возможно, они украли лодку, чтоб бежать отсюда.

Забыв о приближающейся буре, толпа разбежалась, чтобы осмотреть берег. Через минуту какой-то мужчина явился и сообщил, что его долбленка исчезла.

— Ну, теперь они успели уйти далеко, — сказал Казз. — Но куда же они ушли — вниз или вверх по течению?

— Если тут действует сигнальная система, — ответил Бёртон, — то мы могли бы выяснить это очень скоро, разумеется, при условии, что они не вылезли на берег и не спрятались в холмах.

— Что же мы будем делать, Дик? — спросила Алиса. — Если мы останемся здесь и будем их искать, мы не сможем попасть на «Рекс».

Бёртон с трудом сдержал себя, чтоб не ткнуть ее носом в желательность воздерживаться от повторения всем очевидных замечаний. Алиса все еще кипела, и не было смысла доводить ее до взрыва.

— Монат и Фрайгейт сегодня могут забиться в какую-нибудь дыру, а ночью выползти из нее и украсть другую лодку. Глупо даже пытаться изловить их. Нет, мы лучше попытаемся попасть на борт колесного корабля. А те двое когда-нибудь обязательно попадутся нам на дороге, и если это случится…

— Мы разорвем их на кусочки? — спросил Казз. Бёртон пожал плечами и развел руками:

— Не знаю. У них есть выбор. Или они упадут мертвыми, или начнут врать. И пока мы не достигнем Башни…

И тут вмешалась Алиса, с глазами, затуманенными давней мечтой:

Бёртон усмехнулся:

— Браунинг признал бы… должен был бы признать… что обстановка на этой планете куда удивительнее, нежели в его фантастической поэме. Мне понятны твои чувства, даже если Браунинг и высказал их раньше тебя, Алиса. Отлично, итак, мы идем к Темной Башне.

— Я не понял, о чем говорила Алиса, — сказал Казз. — А вообще-то, каким образом мы попадем на борт того корабля?

— Если у короля Иоанна найдется для нас место, я предложу ему драгоценный подарок — наши «дармовые» граали. Такой дар способен соблазнить даже самое бескорыстное сердце.

— А если мест у него нет?

Бёртон замолчал надолго. То, что стучалось в его мозг — чувство, будто он пропустил наличие тесной связи между агентами, — снова вернулось к нему в те минуты, когда Алиса читала стихи. А теперь он видел, или ему казалось, что видит, ту вещь, которая так долго беспокоила его: цепь, связывающую всех агентов воедино.

Как они опознают друг друга? Ну, с Монатом проблемы нет, он не нуждается в особых знаках для идентификации. Но какой же тайный сигнал могли использовать для идентификации другие люди-агенты?

Если б они обладали способностью неандертальца, то могли разработать негативный сигнал — отсутствие знаков на лбах своих коллег. Однако предположим, что у них такой способности нет. Спрюс очень удивился, когда узнал об оптическом таланте Казза. Хоть прямо не высказался, но по манере поведения можно было понять, что он в жизни не слыхал о такой штуке. По-видимому, для того чтобы определить или расшифровать эти символы, придавая им неизвестное Бёртону значение, использовались машины. Вероятно, это делалось в предвоскресительной капсуле или там, где находится их штаб-квартира.

Значит, раз они не видят символы невооруженным глазом, у них должны быть другие способы опознавания.

Предположим… Ну, просто предположим, ради удобства, что таким сигналом является дата смерти. Тот период времени, в который никакие земляне не воскрешались, во всяком случае на этой планете… Согласно Монату, Фрайгейту, Руаху и Спрюсу, такой датой является 2008 год.

А что, если дата неверна? Что, если она относится к несколько более раннему периоду времени, чем 2008 год?

У Бёртона не было ни малейшего представления о том, какова эта истинная дата, хотя он никогда не встречал никого, кроме самих агентов, кто сказал бы, что он жил после 1983 года. Теперь он будет спрашивать каждого человека из конца XX века, с которым встретится. И если 1983 год действительно последний, когда кто-то умер, значит, он может быть полностью уверен, что все, указывающие более поздний срок смерти, и есть агенты.

Тогда… возможно, что этики придумали легенду, которая позволяет им узнавать друг друга почти немедленно. Это легенда, что они жили в 2008 году. И конечно, у них наверняка подготовлена детальная фальшивая версия событий между 1983-м или какой-то другой более поздней датой и 2008 годом.

А это может означать, что россказни арктурианца об уничтожении почти всего населения Земли в тот год — ложь. Вернее всего, этой ужасной бойни попросту не было. Все, что Бёртон слыхал о событиях 1983–2008 годов, вероятно, чистая выдумка. Да, но Монат-то существует! Ведь всем ясно, что его происхождение внеземное. И нет никаких причин не верить, что он прибыл с одной из далеких планет.