— Я передам ваши слова правительству Душевного Города, — пообещал Фаербрасс. — Но уверяю вас, Хакинг — сильная личность. Он не обделается от угроз каких-то там белых капиталистов и империалистов.

Сэм задохнулся от гнева, а Иоанн выпучил от ярости глаза.

— Да-да, он относится к вам именно так! — сказал Фаербрасс. — И в каком-то смысле Хакинг прав, употребляя эти выражения.

— Неужели и ему чем-то помешал наш корабль?! — закричал Сэм. — А вам известно, зачем мы его строим и какую конечную цель…

Преодолевая гнев, Клеменс со стоном втянул воздух в легкие и почувствовал тошнотворное головокружение. Еще секунда — и он проговорился бы о Незнакомце.

— И какую же цель вы преследуете? — поинтересовался Фаербрасс.

— Никакую, — угрюмо ответил Сэм. — Можете не беспокоиться о своей великой державе. Мы хотим отправиться к истокам Реки, чтобы отыскать секрет всей этой заварухи. И мне как-то все равно, будете ли вы крутить пальцем у виска или хлопать нам в ладоши. Однако я не потерплю критики от человека, который залез на дохлого черного конька и собирает «братьев по духу». Если ему это нравится, пусть продолжает. Мы желаем ему удачи. Хотя лично я считаю интеграцию рас идеальной формой любого сообщества. Да, я родился в Миссури — родился белым в тысяча восемьсот тридцать пятом году! Не потому ли так давится злобной пеной ваш Хакинг? Но факт остается фактом: если бы здесь не появились мы со своей мечтой о пароходе, этим железом воспользовался бы кто-то другой. И тогда вместо прекрасного плавания к далеким берегам люди получили бы кровавые войны!

Мы согласились почти на все ваши требования и дикие цены, хотя могли бы просто приплыть и забрать то, что нам нужно. Король Иоанн извинился за обиду, на которую напросился ваш Абдулла. И если вы думаете, что это для Плантагенета было легко, то вам следовало бы получше учить историю. В своей ненависти к белым Хакинг перегибает палку. Не подумайте, что я обвиняю его. Но здесь ему не Земля! И мы теперь живем в совершенно других условиях!

— Тем не менее люди принесли в этот мир свои отношения, — ответил Фаербрасс. — Вместе с ними воскресли ненависть и любовь, их симпатии и антипатии, предрассудки, убеждения — одним словом, все!

— Но люди должны измениться! Неужели мы изгадим своей злобой и этот мир?

— Вы противоречите своей же философии, — с усмешкой ответил Фаербрасс. — Если все определено с изначальных времен, то Хакинг просто не может изменить своего отношения к белым. Да и почему он должен его менять? Разве вы не встречали здесь расистов, не слышали о граалевом рабстве и неуважении к черным?

— Я не хотел бы спорить сейчас об этом, — сказал Сэм. — Но у меня появилось одно предложение.

Он замолчал и посмотрел в окно. Беловато-серый корпус корабля сиял на солнце, как гигантский алмаз. И этот алмаз принадлежал ему, Сэмюэлю Ленгхорну Клеменсу!

— Почему бы Хакингу не приехать сюда самому? — произнес он окрепшим голосом. — Скажем, с дружественным визитом? Пусть осмотрится и убедится в том, что мы не черти с голубыми глазами, которые задумали поработить несчастных и бедных негров. Возможно, ваш лидер поймет, что избавится от нас гораздо быстрее, если будет помогать, а не мешать Пароландо.

— Я передам ему ваше предложение, — сказал Фаербрасс. — И скорее всего, он ответит на него согласием.

— Мы встретим его с шиком, — продолжал Клеменс. — Я гарантирую салют в двадцать один залп, большой прием, яства, напитки и подарки. Он увидит, что мы не такие уж и плохие ребята.

Иоанн с отвращением плюнул на пол, но ограничился единственным «фу!». Он понимал, что предложение Сэма имеет множество преимуществ.

Через три дня Фаербрасс получил ответ. Хакинг согласился нанести визит после того, как Пароландо и Селинджо договорятся о продаже металлов.

Сэм чувствовал себя как старый паровой котел на миссурийском пароходе. Еще несколько фунтов давления — и его куски долетят до самых небес.

— Иногда я думаю, что вы были правы, — сказал он Иоанну. — Нам с самого начала следовало захватить эти страны и одним махом покончить со всеми спорами.

— Конечно, — вкрадчиво ответил Иоанн. — Теперь вы поняли, что бывшая графиня Хантингтона не собирается уступать. В ее жилах течет кровь моего врага, эрла Хантингтонского. Кроме того, как и все религиозные фанатики, она может переупрямить даже осла. Душевный Город взял ее под свою защиту, и Хакинг объявит нам войну, если мы нападем на Селинджо. Получив вездеход, он стал еще более сильным и наглым. Впрочем, мне не хочется говорить о ваших ошибках. Я не собираюсь вас в чем-то упрекать. Сейчас нам надо выпутаться из этого затруднительного положения, и мне кажется, я кое-что придумал…

Сэм перестал шагать по комнате и вопросительно посмотрел на Иоанна. Тот что-то замышлял. Тени зашевелились в полумраке, кинжалы выскользнули из ножен, в воздухе пахнуло ледяным дыханием интриг, и вот-вот должна была пролиться кровь. На сцену вышел мастер своего дела.

— Только не подумайте, что я веду без вас какие-то переговоры с Иэясу, — сказал Иоанн. — Просто у меня есть канал информации, и я им пользуюсь. — Он поудобнее устроился в кресле с высокой спинкой и томно взглянул на «пурпурную взрывчатку» в своей кружке. — Так вот, я уверен, что Иэясу, который стал сейчас действительно очень сильным, хотел бы начать какой-нибудь новый поход. Более того, он будет рад, если это послужит нашей обшей выгоде. Одним словом, он может сделать нам одолжение — за некоторую плату, конечно. Речь идет об амфибии, или летающей машине. Вы же знаете, как ему хочется полетать на аэроплане. Или вы этого еще не знаете?

Если он нападет на Селинджо, мы отметем любые претензии Хакинга. А если Душевный Город объявит японцу войну, их армии настолько ослабят друг друга, что мы сможем вытереть о них ноги. К тому же мне довелось узнать, что Чернский заключил тайный договор о взаимопомощи с Хакингом и Тай-Фаном. Война с Иэясу ослабит их позиции и усилит наш статус. Мы завоюем все окрестные земли или, по крайней мере, сделаем то, что захотим. Во всяком случае, вы больше не будете иметь нужды в бокситах и вольфраме.

Этот череп под копной рыжевато-коричневых волос, очевидно, был заполнен комом ядовитых червей — червей, которые питались гнилью, интригами и обманом. Его изворотливость порою вызывала восхищение.

— Скажите, а, заходя за угол, вы еще не встречались с самим собой? — спросил Клеменс.

— Что? — возмущенно воскликнул Иоанн. — Еще одно из ваших невразумительных оскорблений?

— Поверьте, ваше величество, такого комплимента вы еще от меня не слышали. Но вернемся к делу. Все, о чем вы говорили, — только теория. У Иэясу нет никакого повода для нападения на Селинджо. Они ему никогда не угрожали. Кроме того, их страны разделяет шестьдесят миль.

— А когда это для вторжения на чужую территорию требовался повод? — возразил Иоанн. — Достаточно уже того факта, что Селина продолжает направлять в его страну миссионеров. Должно же когда-то лопнуть терпение, правда?

— Прекрасный план, — согласился Сэм. — Конечно, я никому не позволю вовлекать Пароландо в подобные дела, но если Иэясу решит немного повоевать, то что же мы можем поделать?

— Вот видите! А вы еще называли меня бесчестным!

— Да, тут мы ничего не можем поделать! — повторил Клеменс, притушив сигару. — Если ситуация сулит какую-то выгоду для корабля, надо идти на риск!

— Только не забывайте, что боевые действия могут задержать отправку грузов из Душевного Города, — напомнил Иоанн.

— Наших запасов хватит на неделю. Хуже всего дело обстоит с древесиной. Впрочем, война будет вестись к югу от нас, и Иэясу мог бы поддерживать поставки даже во время сражений. Мы взяли бы тогда на себя валку леса и перевозки. А если у нас будет пара недель до начала вторжения, мы успеем создать дополнительные запасы руды, предложив Душевному Городу более высокие цены. Можно пообещать Хакингу маленький аэроплан. Наш гидросамолет почти готов, и мы прекрасно обойдемся без пробной модели. Но вы, конечно, понимаете, что я высказываю только предположения…