Несообразность такого положения красноречивее всяких доводов говорит о необходимости немедленного устройства этой безурядицы. Вопрос в том: кому удобнее принять на себя инициативу этого устройства, обществу или правительству? Неблагоразумно было бы обольщаться надеждами, что существующий разрыв обеих заинтересованных здесь сторон может уступить одному какому-либо распоряжению, имеющему целью сблизить одну сторону с другой, хотя бы и сами они одновременно поняли, что распоряжение это очень важно для взаимной их пользы. Остается заботиться только о том, чтобы те врачи, которые приставлены помогать народу, и те, которые еще ни к чему не приставлены за неимением в России мест, стали в такие отношения к народу, из которых главным занятием их было бы лечение, а не обязанности, сопряженные с потерею познаний, дающих право именоваться врачом de facto.[188]
Первая мысль, которая приходит в голову при этих соображениях, уменьшить пространство районов, вверенных попечениям известного врача, до той соразмерности, при которой врач может поспешить на помощь больному селянину без большой потери времени и без вреда для других больных; при этом количество районов увеличится до очень большой цифры, и этою цифрою определится число действительно нужных нам теперь врачей. Число это, полагаем, будет очень велико, потому что участки должны определяться не только пространством, но и густотою населения. Врачам нужно будет дать жалование не во 190 р<ублей> с<еребром> в год, потому что они не будут уже стоять у денежных источников, известных теперешним городским и уездным врачам. Нужно в каждом участке учредить аптеки, без которых у нас до сих пор еще существуют многие уездные города; а как вольный аптекарь не пойдет в места, не обещающие значительных оборотов, то аптеки придется учредить на счет того, кто примет на себя инициативу устройства рассматриваемого нами дела. Но расходы, потребные на содержание действительно нужного числа врачей и на устройство аптек (без чего при существующем порядке получения лекарств назначение их врачом будет бесполезно), составят такую почтенную цифру, покрытие которой из сумм, составляющих государственный бюджет, невозможно. Кроме того, неудобство правительственной инициативы в этом деле станет осязательным, если мы примем в расчет, что нам нужно не то, чтобы в каждом участке была персона, именующаяся врачом, но чтобы там был действительный врач, приятный народу и способный лечить людей, применяясь и их нуждам, образу жизни и степени умственного развития. Таким образом, нечего и думать привести врачебный вопрос в положение, выгодное для врачебного сословия и для народа, одними усилиями правительства. Позволим себе теперь думать, что правительство, заботящееся о скорейшем предоставлении маленьким городам и селам всех средств пользоваться вречебною помощью в той мере, какою страна может обладать в настоящее время, предоставит введение нового распорядка самодеятельности сел и городов, точно так оно предоставило им содержавшиеся от казны пожарные команды. Охранение от пожаров городского имущества (а между ним и казенного: казначейств, винных подвалов, соляных магазинов) и охранение собственного здоровья жителей составляет ближайшие интересы общин, и потому, как в том, так и в другом случае, полагаться на их заботливость очень основательно. Но рождается вопрос, могут ли городские и сельские общины устроить у себя врачебную часть при совершенном невмешательстве правительства, если оно признает за ними в этом деле полное право. Совершенно могут, если правительство сочтет только нужным сделать одно распоряжение. Из статей, написанных самими врачами в “Современной медицине”, видно, что прежде всего нужно, чтобы врач был врачом, не делаясь чиновником, нужно, чтобы врача полюбил народ. Следовательно, нужно, чтоб врачи не назначались, а скорее, избирались, потому что иначе общества, обязанные принимать врачей, назначенных без их выбора, найдут себя обязанными искать врачебную помощь у лиц, имеющих более прав на их симпатию. Нужно также освободить врачей от обязанности преследовать лекарей-самоучек, ибо долголетний опыт показывает нам, что это не уничтожает так называемого “шарлатанского лечения”, а только ставит самих врачей в неприязненное отношение к народу, привязанному к своим лекаркам и симпатизирующему им как лицам гонимым и преследуемым за свою способность соперничать с врачами, приезжающими “потрошить мертвых”. Наконец, нужно подвергнуть немедленному пересмотру аптечный устав, представляющий ряд беспрерывных стеснений: увеличивать число аптек нельзя; лекарства непомерно дороги. Аптекарская такса — самая несообразная из всех такс, с которыми не могут еще у нас расстаться. Компетентные люди давно указывали на бесчисленные ее недостатки, и наконец в августе месяце прошедшего года медицинским советом издана новая такса, которая, по напечатанному отзыву магистра фармации Э. Классона, “служит новым доказательством, что у нас важные вопросы решаются людьми, мало знакомыми с предметом”.
Г. Классон говорит:
“Рассмотрев таксу с начала до конца, я не нашел ни одного параграфа, из которого можно бы видеть удовлетворительное решение задачи. При назначении новых цен составители руководствовались совершенным произволом: дешевые средства получили высокие цены, другие, стоимость которых выше, должны быть продаваемы дешевле, при третьих назначены две или три различные цены, так что нельзя знать, которою должно руководиться при назначении цен за лекарства”.
В статье магистра фармации Классона приведено несколько доказательств совершенной негодности новой аптекарской таксы. А между тем какой поднимается гвалт, когда кто-нибудь начнет хлопотать о новой аптеке. Нам нечего указывать, какими путями может правительство оказать свое содействие тому, чтобы народ не смотрел на врачей как на чиновников, чтобы аптек было столько, сколько их нужно и сколько их может существовать; тогда не нужна будет и аптечная такса, имеющая смысл только при монополии.
Получая право иметь врачей по собственному выбору и устроивать врачебную часть по своему усмотрению, общество станет в этом вопросе в то самое отношение к правительству, в каком оно стоит к нему в вопросе об учреждении пожарной части. Если захочет, оно останется при тех городских, уездных и окружных врачах везде, где не будет средств или желания заменить их врачами по собственному выбору. В тех же местах, где явилось желание иного порядка и где есть средства к его осуществлению, оно получит возможность осуществиться, и общественный врач примет на себя все обязанности полицейского врача в отношении к правительству (судебно-медицинские вскрытия мертвых тел, осмотры проходящих рекрутских партий и проч.), точно на том же основании, на каком общественная пожарная команда будет отстаивать казначейство, тюремные замки и вообще все казенные здания. Почти нет сомнения, что при той же нерасположенности, которая заметна у горожан к городским, а у поселян к уездным и окружным врачам, городские общины, весьма вероятно, скорее придут к замещению городских ваканций врачами по собственному избранию, без предоставления им всяких служебных привилегий. В этом случае на города можно скорее рассчитывать, потому что в них жители чаще имеют столкновение с врачами, наблюдающими, “в видах охранения общественного здоровья”, за рынками, мясными рядами, овощными лавками, кондитерскими и погребами; в селах эти столкновения реже и ограничиваются почти исключительно случаями судебно-медицинских вскрытий, как народ говорит, “потрошенья”. Оттого в селянине живет только одно чувство боязни к полицейскому врачу, а в горожанине это чувство смешано с другим, более неприязненным чувством, вызывающим у него больше сильное желание иного порядка в устройстве врачебной части. Кроме того, городские общества более сельских знакомы с пользою врачебной науки и обладают большими средствами обеспечить своего врача, от платы которому 190 рублей серебром в год правительство уже должно освободиться. К тому же аптеки в городах могут устроиться скорее, чем в селах, где они не всегда найдут для себя готовое помещение. Таким образом, устройство врачебной части в порядке, соответствующем действительным потребностям общества, в городах несравненно удобнее, чем в деревнях. Но в деревне люди нуждаются во врачебной помощи еще больше, потому что образ жизни поселян и разные бытовые условия их стоят в совершенной разладице с гигиеническими условиями, благоприятствующими человеческой жизни. Смертность поселян в детском возрасте может служить одним из доказательств этого положения.
