Заглянув в круг Монумента, она увидела в лунном свете гостей, собиравшихся на обряд. Многие стояли на земляной насыпи, чтобы лучше видеть. Круг не был забит до отказа, как бывало в прошлом, но, по её оценкам, собралось человек шестьсот. Если откликнется каждый третий, ей хватит.

Она знала, что́ собирается им сказать, но не точные слова. Она часто репетировала речь, но каждый раз она получалась немного другой. Если она пыталась произнести её слово в слово, то начинала запинаться и говорить как заведённая. Нужно было быть естественной, пусть это и рискованно.

Джойа взяла тяжёлый глиняный диск, бывший частью ритуала. На его поверхности был вырезан зигзаг молнии. Затем она выстроила жриц парами, готовых начать. Они с Сэри стояли впереди. Сэри была умна и всеми любима, и вполне могла однажды стать Верховной Жрицей.

Сегодня пение и танцы должны быть безупречны. Джойа хотела произвести впечатление на людей, прежде чем просить их сделать нечто беспрецедентное. «Мы достаточно репетировали, — подумала она, — всё должно быть потрясающе».

На востоке чёрное небо прочертила узкая серая полоса. Толпа в Монументе затихла. Джойа начала песнопение и двинулась вперёд. Оглянувшись, она увидела, что все жрицы двигаются слаженно и в такт. Хорошее начало.

Они вошли в круг, и Джойа осторожно положила глиняный диск перед первым из вертикальных столбов слева от себя, указывая, что сегодня был первый день первой недели нового года. Завтра на него положат ещё один диск. Всего у жриц их было двенадцать, на каждом был вырезан свой символ, и когда все они были использованы, наступало время переходить к следующему столбу и новой неделе.

В конце последней недели, почти через год, Обряд перемещался в центральный овал, и пять разных дисков клали по одному в день перед парными столбами. В году было триста шестьдесят пять дней, и это число было сутью знаний жриц. Джойа знала это так давно, что ей было трудно представить, как обычные люди не могут даже сосчитать до такого числа. Она также знала, что каждый четвёртый год имел дополнительный день, и для этого был особый обряд.

Положив диск, Джойа повела процессию в танце вокруг всего деревянного круга, распевая песнь, в которой перечислялись столбы, пока рассветный свет заливал небо.

Наконец жрицы опустились на колени, всё ещё парами, лицом на восток. Они пели, наблюдая, как восточное небо медленно меняет цвет с серого на бледно-жёлтый, а затем на красный. Потом яркий золотой шар медленно поднялся над краем мира. Для тех зрителей, кто занял правильное место, он появился точно между двумя столбами, словно в дверном проёме. Жрицы запели громче, достигая вершины и умолкая ровно в тот миг, когда нижний край шара оторвался от земли.

После мгновения полной драматизма тишины толпа взревела от восторга, что Бог Солнца вновь сдержал своё обещание.

Теперь Джойе нужно было действовать быстро. Она побежала через центр деревянного круга, а Сэри поспешила за ней. Когда они достигли столбов на полпути, в самой дальней от входа точке, Сэри сложила ладони чашей, Джойа наступила на них, и Сэри подсадила её так высоко, что она смогла вскарабкаться на деревянную перекладину и встать во весь рост.

Такого никогда раньше не было, и люди удивлённо уставились на неё. Некоторые из толпы уже начали расходиться, но обернулись, чтобы посмотреть, что происходит. И Джойа заговорила.

— Скотоводы! Земледельцы! Рудокопы! Гости! У меня для вас весть. — Она научилась говорить зычным голосом, громче и ниже, чем обычно, и, казалось, все её слышали. — Я нашла… — она выдержала паузу. — …самый большой камень в мире.

На их лицах читалось: «Это правда? Интересно, правда это или ложь».

— И завтра я отправляюсь в путь. И я хочу, чтобы вы пошли со мной.

К её ужасу, несколько человек отвернулись и пошли прочь. Она видела, что рискует их упустить. Последние слова прозвучали неубедительно.

Она попробовала снова.

— Мы все вместе отправимся в священное путешествие, чтобы увидеть этот гигантский камень!

Это было лучше. Поднялся ропот интереса.

— Он находится в дне пути отсюда, в Северных Холмах, и я отправлюсь завтра. И если вы сильны и здоровы, вы должны пойти со мной. Потому что мы идём не просто посмотреть на камень. Знаете, что мы собираемся сделать? С самым большим камнем в мире? Мы принесём его сюда!

Поднялся гул голосов. Теперь они были по-настоящему заинтересованы. Она почувствовала трепет от своей власти над их вниманием.

— Мы отправляемся в священную миссию, чтобы угодить Богу Солнца. Мы обвяжем верёвками самый большой камень в мире. И мы принесём его домой, к Монументу!

Она чувствовала, что они приходят в возбуждение.

— Это будет тяжёлая работа, — сказала она. — Пусть откликнутся только здоровые и сильные. Никаких лентяев. Никаких любителей дремать на солнце. Никаких слабаков, что легко сдаются. Только люди, полные рвения и любви к приключениям!

Теперь некоторые из них уже поднимали руки.

— Вы со мной?

Толпа взревела.

— Торгуйте сегодня. Пируйте с нами этим вечером и слушайте сказителей. Делайте, что хотите, этой ночью. И если вы храбры и сильны, приходите сюда, к Монументу, завтра на заре. Вы придёте?

Раздался одобрительный крик.

— Не опаздывайте! — воскликнула она. — Выходим с восходом солнца!

Она спустилась с перекладины.

— Ну как? — спросила она Сэри.

Сэри, раскрасневшаяся, задыхаясь от волнения, выдохнула:

— Они тебя любят!

— Но будут ли они любить меня завтра?

— О да, — ответила Сэри тоном человека, дающего клятву.

— Надеюсь, ты права, — сказала Джойа.

*

Снаружи Монумента, когда Ани наблюдала за начинающейся торговлей, к ней подступил Скагга. Его лицо было багровым, глаза выкатились. Он был так возмущён, что брызгал слюной, когда говорил. Гневным, вызывающим тоном он спросил:

— Сколько добровольцев, по-твоему, Джойа собирается увести в Северные Холмы?

Несколько человек поблизости обернулись, чтобы посмотреть, из-за чего шум.

Ани тихо сказала:

— Право, Скагга, ты не имеешь права так со мной разговаривать. Я не позволю ни тебе, ни кому-либо ещё запугивать и допрашивать меня. Где твои манеры? Говори со мной вежливо или не говори вовсе.

— Послушай…

— Что ты обычно говоришь при встрече?

Он выглядел нетерпеливым и раздражённым, но всё же произнёс:

— Да улыбнётся тебе Бог Солнца.

— И тебе, Скагга. А теперь скажи мне спокойно, что у тебя на уме.

— Число людей, которых Джойа собирается взять в свою безумную затею.

— Если это дело для старейшин, нас должно быть больше двоих. — Ани не собиралась позволять Скагге разбираться с ними поодиночке. — Давай позовём хотя бы Кеффа.

Кефф был неподалёку, разговаривал с мастером по изготовлению стрел. «Живот у него снова растёт, — подумала Ани, — признак того, что погода этим летом наладилась». Она поймала его взгляд и помахала рукой.

— В чём дело? — спросил Кефф.

Скагга обратился к нему:

— Когда мы, старейшины, обсуждали затею Джойи, сколько добровольцев, по-твоему, она должна была взять в Северные Холмы?

— Не уверен, что у меня было точное представление, — сказал Кефф. — Почему ты спрашиваешь?

— Да ладно, у тебя же было какое-то понятие. — Скагга показал обе руки, указал на обе ноги и снова показал обе руки. — Столько?

— Больше, — сказал Кефф.

— Вдвое больше?

— Возможно.

— Втрое?

— Самое большее.

— И, видя реакцию на её утреннюю речь, сколько этих ликующих юнцов она оторвёт от работы?

— Я не знаю, — сказал Кефф. — И ты не знаешь.

— Вот именно, — торжествующе произнёс Скагга. — Мы не знаем. И поэтому я считаю, что мы должны установить предел. Иначе это выйдет из-под контроля.

— Полагаю, это разумно, — сказал Кефф.

Сердце Ани ушло в пятки. Джойа будет в ярости. И кто мог сказать, сколько людей понадобится, чтобы сдвинуть гигантский камень?

— Какой предел ты предлагаешь? — спросила она.