Но вершина камня была уязвимым местом. Чтобы сделать выстрел, лучникам приходилось вставать во весь рост, превращаясь при этом в отличные мишени. И вот уже нескольких из них подстрелили. Они падали, а некоторые кубарем летели с камня на землю.

— Сефт! Спускайся! — закричала она, но он в пылу битвы не услышал её.

На камень взобрались новые лучники, и свежие залпы обрушились на земледельцев. Джойа была потрясена отвагой лучников, и это заставило её осознать, что она ведёт себя как трусиха. «Если уж я должна сражаться, то сражаться нужно храбро», — сказала она себе.

*

Сефт увидел, что, приближаясь, земледельцы гнали перед собой коров. Увидев плотные ряды добровольцев, большинство коров свернули в сторону, но некоторые продолжали нестись вперёд, в панике врезаясь в лагерь, расталкивая людей, сея суматоху.

Сефт и Тем спустились с камня. Когда две армии сойдутся в рукопашной, луки станут бесполезны. Сефт бросил свой и выхватил из-за пояса топор, а Тем сменил лук на молот. Они побежали вперёд сквозь толпу, уворачиваясь от коров. Они достигли края лагеря как раз в тот момент, когда туда подоспели земледельцы. Несколько добровольцев бросились бежать, но другие яростно отбивались топорами и молотами. Волна разъярённых скотоводов обрушилась на передовую линию земледельцев, оттеснив их назад.

Но земледельцы перегруппировались и снова атаковали, и на этот раз отступили уже скотоводы.

*

Джойа с ножом в руке двинулась вперёд, испуганная, но полная решимости, и многие другие добровольцы последовали её примеру.

И вот она оказалась в самой гуще битвы. Многих сражавшихся она знала в лицо, но определить, кто перед ней, земледелец или скотовод, если она не знала человека, можно было лишь по направлению его движения.

Рядом с ней земледелец замахнулся молотом на Касса, брата Вии, и Джойа сдуру крикнула: «Не тронь его!», а затем, уже действуя более осмысленно, ударила земледельца ножом. Остриё вошло в предплечье мужчины, и тот выронил молот. Касс, у которого, кажется, были стрелы, но не было лука, вонзил наконечник стрелы в горло мужчины, и тот рухнул на землю.

Джойа впервые в жизни пролила чужую кровь, но вместо того, чтобы осмысливать это, она дико оглядывалась вокруг в поисках Ди. Она увидела, как к Ди бежит мужчина, но Ди уже натянула тетиву и пустила стрелу ему в живот. Тот согнулся пополам и рухнул на землю.

Когда Джойа снова повернулась к врагу, перед ней стоял земледелец с высоко занесённым топором. Его рот был открыт, зубы оскалены, а из горла вырывался звериный рык. Всё, что могла сделать Джойа, лишь закричать. И тут мужчина рухнул, и Джойа увидела позади него скотовода по имени Яран, размахивающего молотом. Яран выглядел довольным собой, но лишь на мгновение, потому что в следующий миг стрела ударила его сзади, пронзила шею и — о, ужас! — вышла из горла.

Джойа поняла, что в суматохе выронила нож. Не найдя его взглядом, она подобрала с земли целую стрелу.

Она не могла сказать, кто одерживал верх в битве, и были ли победа близка вообще.

Она увидела Нерода, который в прошлом году притворился добровольцем и разрушил участок дороги. Он заметил её и, широко ухмыльнувшись, пошёл на неё с кремневым топором. Она отскочила назад, а он споткнулся и пошатнулся вперёд. Не раздумывая, она выставила стрелу ему навстречу. Она целилась в живот, но он так сильно накренился, потеряв равновесие, что его лицо оказалось на уровне стрелы, и она вошла ему в глаз. Джойа инстинктивно надавила сильнее, и стрела глубоко вонзилась в голову Нерода. Он упал на землю. Джойа дёрнула стрелу, но в руке осталось лишь древко без наконечника. Нерод лежал на земле недвижим.

*

Рукопашная схватка была жестокой, люди падали с обеих сторон, но Сефт видел, что натиск земледельцев остановился. Их остановили превосходящие числом скотоводы, имевшие двукратное преимущество. Теперь скотоводы теснили врага.

И тут Сефт оказался лицом к лицу с Труном.

У предводителя земледельцев в одной руке была дубина, а в другой зажат кремневый нож. Он замахнулся дубиной на голову Сефта и приготовился нанести удар ножом. Но Сефт был быстр и отступил назад. Дубина Труна просвистела по воздуху, никого не задев, и Трун пошатнулся. Сефт занёс топор, но тут ему вспомнился сон, когда у Труна оказалось лицо его отца. Сефт замешкался. В это мгновение другой земледелец шагнул вперёд и замахнулся на Сефта каменным молотом. Сефт опустил топор на нападавшего за миг до того, как молот ударил его в левые рёбра. Нападавший рухнул, и из его шеи хлынула кровь.

Сефт обернулся в поисках Труна, но тот исчез.

Внезапно луну заслонила туча, и всё вокруг потемнело. Теперь стало ещё труднее понять, враг или друг перед тобой. Наступило затишье. Рядом с Сефтом снова появился Тем.

— Земледельцы пятятся, — сказал он. — Мы побеждаем?

Пятиться они стали всё быстрее, а потом и вовсе побежали, и Сефт услышал голос, похожий на голос Труна, кричавший:

— Отступаем! Отступаем!

Сердце Сефта подпрыгнуло. Скотоводы победили.

Некоторые погнались за бегущими земледельцами, валя с ног каждого, кого могли догнать, но у Сефта на это не хватило духу. Он обнял Тема за плечи.

— Дай мне опереться на тебя, — сказал он. — Рёбра ужасно болят.

Через некоторое время скотоводы прекратили погоню и вернулись, крича и смеясь, упоённые победой и радуясь тому, что остались живы.

*

Джойа была оглушена, напугана и измучена. Она смотрела на трупы на земле, зная, что должна что-то с ними сделать, что ей снова нужно взять всё в свои руки. Добровольцы, ликуя, собрались у камней.

Джойа пришла в себя, и её стремление к порядку вернулось. Она велела добровольцам заняться мёртвыми.

— У нас нет времени сжечь их всех, — сказала она. — Мы должны предать их погребению по древнему обычаю предков — небесному погребению.

Некоторые из них знали о небесном погребении, но другие никогда о нём не слышали.

— Мы должны построить помост, выше человеческого роста, достаточно широкий для всех тел, — сказала она. — Сефт покажет нам, как. Затем мы споём песнь мёртвых и оставим их птицам.

Решение практической задачи вернуло её к жизни.

Некоторые из старших добровольцев немного разбирались в целительстве и занялись ранеными скотоводами. Промывали раны, перевязывали их листьями и закрепляли повязки побегами.

К ней подошёл Сефт. Он шёл медленно, прижимая руку к груди, словно от боли. Однако говорил он с обычной уверенностью.

— Тем строит помост, — сказал он. — Но есть другая проблема. У нас двадцать убитых и примерно столько же раненых, которые слишком ослабли, чтобы тащить камень. Мы также оставили людей охранять дорогу. У нас здесь четвёртый и пятый камни, но нам не хватит людей, чтобы двигать их оба.

— Возьмём людей с пятого камня, чтобы пополнить отряд на четвёртом? — спросила Джойа.

— Да.

— Но что делать с пятым камнем?

— Отряд, тянущий первый камень, должен был прибыть к Монументу вчера. С опозданием на день из-за разрушенной дороги. Если они снова выйдут сегодня утром, то к полудню будут здесь. Некоторые из них смогут пополнить поредевший отряд на пятом камне.

— Хорошо, — сказала Джойа.

— Дорога пострадала в битве, но не так сильно, как я боялся, — сказал Сефт. — Большая часть сражения прошла к западу от камней. Я пошлю Тема и нескольких человек проверить и починить её.

Работа продлилась до рассвета. Затем все собрались у погребального помоста.

Джойа и Ди стояли бок о бок и смотрели на тела.

— Это я их погубила, — тихо сказала Джойа.

— Это сделали земледельцы! — возразила Ди.

Джойа пропустила это мимо ушей.

— Это я собрала всех добровольцев, — сказала она. — Я вела их в походе, следила, чтобы они были сыты, и убедила их тащить гигантские камни. Не будь меня, они были бы сейчас дома, со своими семьями, завтракали бы. Но они мертвы, и мертвы потому, что сделали то, о чём я их просила.

Со слезами, струившимися по лицу, она произнесла слова погребального обряда, а затем запела, увлекая за собой остальных. Никогда прежде она не слышала, чтобы песнь мёртвых пели сотни голосов. Пение изменило всё. Музыка разносилась над Великой Равниной, и дух Джойи воспрял вместе с этими звуками. Она стряхнула с себя тоску, и её решимость возродилась. Когда песнь подошла к концу, она возвысила голос и сказала: