Интересно, Ноар способна на смертельные проклятия?

«Не думаю, – рисуя в тетради силуэты, которые мне привиделись в шаре, размышляла я. – Она типичная чёрная вдова, которая хитростью пробирается в спальню мужчин, а потом медленно душит их, обирая до нитки. Скорее отравительница, чем опасная магнесса. Магистр Энедх тоже так считает».

Но что, если все мы ошибаемся?

Едва дождавшись окончания урока, я вскочила и кинулась к выходу.

– Детка, ты куда? – воскликнул татуированный Мегар.

– В туалет приспичило, – ехидно увещевал его Сорэй. – Отстань от девчонки хоть на чуть-чуть. Пойдём лучше в…

Дальше я не услышала, потому что, зажмурившись, взмолилась всем порталам академии, чтобы встретиться с Сияющим грибом.

Когда открыла глаза, поняла, что портал выполняет всё, как задумано, и прозвищ не понимает. Передо мной стоял огромный светящийся гриб, и на его толстой, как ствол столетнего дерева, ножке мерцала изящная полупрозрачная юбочка.

Сомнений не было, что этот гриб весьма опасен.

Наверное, я попала в одну из тайных оранжерей академии. Дочери рассказывали всякие ужасы про это место. Мол, зельевары выращивают здесь запрещённые растения. Некоторые зелёные экземпляры даже могут напасть. Я попятилась, надеясь, что гриб не набросится на меня, не станет плеваться ядовитыми спорами, как вдруг из-за кадки, в которой он рос, выглянул худой мужчина с непропорционально крупной головой.

– Кто вы? – поднимаясь с колен, сурово спросил он. В руках зельевара я заметила тяпку. – Что здесь делаете?

– Господин Эллиандор, – облегчённо выдохнула я и направилась к нему. – Вас-то я и искала. Магистр просил передать вам это.

Вынув из сумки колбы, протянула магистру.

– Так вы Сирини, – смягчился Эллиандор и приглашающе взмахнул тяпкой. – Следуйте за мной.

Мы вышли из оранжереи и сразу оказались в лаборатории. Мужчина подошёл к столу, заставленному баночками, колбами, инструментами непонятного назначения, и тут же высыпал землю и камни в прозрачную склянку.

Щёлкнул пальцами, и её объял огонь. Магистр поочерёдно бросал в пламя сухие веточки, разноцветные цветы, сухие листики. Каждый раз внимательно смотрел, как растение сгорает в пламени, и бормотал что-то невнятное себе под нос.

– Что тут у вас? – услышала я знакомый голос, и сердце тут же подскочило к горлу.

Даже спиной я чувствовала мощнейшую силу этого человека. А в его присутствии становилось так приятно, что становилось стыдно. Неужели я, пятидесятилетняя разведённая женщина, мать двоих детей, влюбилась, как девчонка?

– Фирран, ты вовремя, – не отрываясь от занятия, сказал Эллиандор. – В этой земле…

Я жадно подалась вперёд, желая услышать, какой же яд использовала Дайна.

–…Совершенно ничего особенного.

Разочарованно вздохнув, я обратилась к магистру:

– Господин Энедх, я тут подумала…

Резко развернувшись, внезапно толкнулась с мужчиной:

– Ах!

Он оказался рядом, совсем близко, так, что голова закружилась от аромата пряного мускуса, исходящего от магистра. Фирран посмотрел на меня сверху вниз, и я мгновенно утонула в его удивительных глазах. Борясь с оцепенением, с трудом пролепетала:

– Что, если Дайна использовала смертельное проклятие?

Мы будто остались наедине, и я продолжила смелее:

– Вдруг Дайна отвлекала от себя подозрения, намекая на отраву в воде? Помню, как она сильно расстроилась, узнав о беременности. Может, потому что, не зная о малыше, прокляла отца своего будущего ребёнка? Как вы думаете?

Он смотрел мне в глаза, и моё сердце колотилось всё сильнее и сильнее.

– Фирран! – позвал Эллиандор.

– Кхе, – магистр отступил и дёрнул ворот рубашки. – У тебя здесь так душно. В горле пересохло. Эту воду можно пить?

Он показал на стакан, который стоял рядом с кувшином.

– Да… – ответил Эллиандор, и Фирран залпом осушил стакан. А потом налил ещё, и зельевар крикнул: – Нет!

Но было поздно.

Господин Энедх опасливо понюхал пустой стакан и покосился на Эллиандора:

– В кувшине разве не вода? Стакан же рядом стоял.

– Вода… – протянул Эллиандор. – Но…

Он виновато покосился на магистра.

– Говори уже, – потребовал Фирран.

– Я что-то туда случайно капнул, – тот возвёл глаза к потолку. – Но не знаю, что.

– Как не знаешь? – опешил магистр.

– Так получилось, – Эллиандор потешно пожал плечами и широко улыбнулся, показывая большие щели между мелкими острыми зубами. – Ничего смертельного, уверяю. Возможно, будет немного неприятно. Но при такой малой дозе пройдёт само за несколько дней.

– Ясно, – сдерживая гнев, буркнул Фирран и взял меня за руку. – Спасибо, что проверил землю.

– Да не за что, – беспечно отмахнулся тот.

Магистр потянул меня за собой и, воспользовавшись порталом для преподавателей, привёл в небольшое помещение, где стоял большой стол, кресло и широкий удобный диван. Я предположила, что это личный кабинет магистра. Широкое окно закрывали плотные шторы, и свет давал лишь небольшой магический шар, плавающий под потолком.

Я повернулась к мужчине:

– Магистр…

И осеклась, заметив в его глазах невыносимый голод.

– Я… – прохрипел Фирран и сжал мои плечи. –…Больше не могу молчать. Я люблю вас, Эленари!

И подался ко мне, прижимаясь губами к моим.

«Я тебя люблю… убью… убью… убью…», – прошелестело в мыслях.

Вздрогнув, я отпрянула и во все глаза уставилась на магистра:

– Я знаю, Фирран! Знаю, что случилось с… Погодите. Как вы меня назвали?

Мужчина дышал всё чаще и, пожирая меня потемневшим взглядом, стискивал мои запястья с такой силой, что ожгло кожу.

– Эленари, – жарко прошептал Фирран. – Я люблю вас! Слышите?

– Прекрасно слышу, – мягко согласилась я и, опасливо глянув на дверь, понизила голос: – Магистр, зовите меня Сирини. Помните? Я – Сирини Эстелар.

– Сирини? – произнёс он, и на этот раз в голосе мужчины не было обжигающего жара. – Дочь Тера и Соларини Эстелар.

– Верно, – сохраняя спокойствие, кивнула я.

Только мне было совсем не спокойно. Что же такое ядрёное капнул Светящийся гриб в кувшин? Почему Фирран признался мне в любви? Может, там приворотное зелье? Но магистр произнёс моё имя. Не юной красавицы, в тело которой он меня перенёс, а жалкой человечки, от которой отказались все, кого та беззаветно любила.

«Или это зелье правды? – опалило другой мыслью. – Он сказал, что не может больше молчать».

Быть такого не могло! И пусть сердце колотилось, я больше поверю в то, что магистр поместил меня в душу своей погибшей любимой. Это было бы логично, но думать так было неприятно. И всё же отступать не хотелось, поэтому я решила уточнить:

– Вы сказали, что любите меня.

– Люблю, – с болью выдохнул мужчина.

Я снова опасливо покосилась на дверь и, подавшись к магистру, шепнула:

– Которую меня? Сирини или Эленари?

Вместо ответа Фирран снова жадно прильнул к моим губам. Но на этот раз не ужалил милосердно коротким поцелуем, а завладел мной, жарко наседая и проникая языком между зубами. По телу прокатилась волна огня, и казалось, что я вот-вот вспыхну и сгорю без следа.

Не хотелось сопротивляться. Не собиралась отталкивать. И на миг даже стало неважно, кого на самом деле видел перед собой мужчина. Даже если эта вспышка неконтролируемой страсти спровоцирована неким зельем, мне было всё равно.

Я ощущала себя желанной. Единственной. Любимой! И это чувство живительной влагой растекалось по каждой клеточке моего тела, наполняя душу безграничным счастьем. И даже исцеляло боль от глубочайшей раны, которую оставил мне Андиан страшным ударом в спину.

– Люблю тебя… – не открывая глаз, нежно прошептал Фирран.

Я затаила дыхание, ожидая, какое же он произнесёт имя, как вдруг под натиском мужской хватки с треском лопнул браслет, подаренный мне дочерью, и между пальцами магистра заструилась кровь.