– Она оставила мне свою драконицу и это. Но ты же понимаешь, что рисунок на моём запястье ничего не значит? Наша метка давно пропала! А это лишь наследство от погибшей девушки…

– Как? – зло перебил Андиан и шагнул ко мне. – Как она умерла?

Я отступила, не давая ему приблизиться, и торопливо предложила:

– Может, спросишь об этом у своей новой жены?

– При чём тут Дайна? – раздражённо поинтересовался Андиан.

Я проигнорировала его вопрос и спокойно продолжила:

– Кстати, заодно уточни, куда делась метка истинности твоей пары. Может, Дайна откроет тебе душу, и вы станете ближе. Я от всей души желаю вам долгих лет вместе. А теперь прощай!

Собралась подняться и уйти так же, как пришла, но бывший муж схватил меня за руку.

– Стой!

Ой, зря он это сделал. Я с невыразимым удовольствием активировала бытовое заклинание, которое защищает от дождя. Капелька огненной магии дракона превратило его в боевое заклинание, и Андиана отшвырнуло к повозке.

Мой бывший муж проломил стенку и исчез внутри, а конь встал на дыбы, сбрасывая возницу, а потом понёсся, не разбирая от паники дороги. И увозя в сломанной повозке, которая подскакивала на каждом камне из-за отсутствия одного колеса, бесчувственного лорда Седри.

Конечно, мне повезло. Андиан не ожидал удара от человечки, поэтому не успел защититься.

Но я всё равно чувствовала глубокое удовлетворение.

Скрипнула калитка, и я резко обернулась, глядя на ошеломлённую дочь.

– Мама? – пролепетала Верини и, схватившись за голову, прошептала: – Ты теперь драконица?!

Мы с дочкой вернулись в дом и устроились в гостиной. Мели принесла нам бодрящего отвара и поставила поднос на столик. Стоило мне потянуться к чашке, как служанка отскочила и торопливо согнулась в поклоне:

– Извините, госпожа! – глухо попросила она.

– За что? – растерялась я, но Мели продолжала молча стоять, опустив голову, и я догадалась: – Если ты о том дне, когда меня выгнали отсюда, тебе не за что просить прощения. Скорее я должна благодарить тебя. Из всех слуг ты единственная проявила ко мне хотя бы малую толику сочувствия.

Женщина помялась и несмело подняла на меня опасливый взгляд:

– Вы на меня не сердитесь?

– А похоже, что сержусь? – спокойно уточнила я.

Она помотала головой и, робко улыбнувшись, попятилась, пока не выскользнула из гостиной. В доме повисла непривычная тишина. Не было слышно ни слуг, ни шагов. Верини покрутила в руках свою чашку и, внимательно её изучая, будто видела впервые, негромко уточнила:

– Это правда? Ты не обиделась на них?

Приподняв уголки губ, я мягко пояснила:

– Я злилась, конечно. На бессердечность бывшего мужа, на предательство подруги… Но больше всего на себя!

Дочка резко выпрямилась и, расширив глаза, воскликнула:

– Но ты ни в чём не виновата!

– Я была излишне доверчива и слепа, – я отрицательно покачала головой и горько добавила: – Из-за этого едва не потеряла самое дорогое в жизни. Тебя и Мирини.

Верини часто-часто заморгала и, отвернувшись к окну, поспешно вытерла щёку. Проворчала в своей привычной надменной манере:

– Где её носит? Неужели, Норманн заставил Мирини писать объяснительную на ста листах?

– И часто ректор так вас наказывает? – неприятно удивилась я.

– Бывало, – дочка сдавленно всхлипнула и неопределённо передёрнула плечами. – Он наказывает всех, кроме тех, кто действительно заслужил.

– Таких, как Мегар и его дружков – Клара и Сорэя? – понимающе усмехнулась я.

Дочь мгновенно передумала плакать. Округлив глаза, она изумлённо ахнула:

– Откуда ты знаешь, что этой троице всё сходит с рук?

– Отец Мегара – тайный советник короля, – подавшись к ней, заговорщически шепнула я. – Ничего удивительного, что под дудку старшего господина Тафта пляшет и ректор магической академии, и многие из магистров…

– Да все пляшут! – возмущённо перебила Верини.

Я не стала её разубеждать, ведь тогда мне бы пришлось рассказать о том, что всё это время мама жила рядом с ними, только в чужом теле. Эту правду раскрывать не хотелось. Ради светлой памяти Сирини, которая подарила мне неожиданное могущество, я сохраню этот секрет.

А дочка не могла успокоиться:

– Знала бы ты, что эти трое вытворяют! Им даже магистры не указ! Папа лишь отмахивался, когда я просила вмешаться. Приказывал терпеть. Мол, после академии мы будем работать с Тафтом при дворе, и нельзя портить отношения… А какие там отношения?! Я каждый день ходила на занятия в страхе, что сегодня Мегару станет скучно, и он решит поиздеваться надо мной!

Её будто прорвало! Верини жаловалась на хулиганов не меньше часа. Я спокойно выслушала всё, что накипело у дочери, а потом взяла её за руки и мягко попросила:

– С этого дня сразу говори мне всё, что тебя тревожит. Я вас с Мирини в обиду не дам!

Губы дочки задрожали, глаза наполнились слезами.

– Мама… – лишь смогла выдохнуть Верини.

Я обняла её, и она расплакалась. Мы долго сидели, прижавшись друг к другу. Верини всхлипывала, а я гладила её по голове и шептала успокоительные слова. Раздался сигнал, свидетельствующий, что у нас гости. В гостиную неуверенно заглянула Мели:

– Госпожа… Э-э… Мирини вернулась. Впускать?

– Что за глупый вопрос? – искренне возмутилась я и торопливо поднялась. – Разумеется!

Мирини ворвалась в дом и застыла, глядя на меня так, будто увидела привидение:

– Мама?

Следом за моей старшей дочерью вошёл Фирран.

Мы с магистром обменялись быстрыми взглядами. Я посмотрела на него с волнением, мужчина ответил едва заметной улыбкой, и у меня отлегло от сердца. Фирран обещал помочь Мирини, и он это сделал. Моя дочка не погибнет, если на неё обрушится весь груз переживаний, которые она отбрасывала на потом.

– Приятно видеть вас, магистр Энедх, – поприветствовала я гостя, показывая, что при детях буду держать с ним дистанцию. – Что привело вас в наш дом?

– Прошу прощения за неожиданное вторжение, – принимая правила игры, Фирран почтительно поклонился. Выпрямившись, взглядом указал на Мирини. – Я проводил для вашей дочери индивидуальное занятие. Это был сложный и выматывающий урок, поэтому после подвёз Мирини домой. Надеюсь, вы не сердитесь.

– Что вы, – с чувством выдохнула я, больше всего на свете желая сейчас обнять мужчину. – Я вам очень благодарна!

Фирран снова ответил мне улыбкой, таящейся на кончиках губ, и у меня быстрее застучало сердце. В воздухе разлилось напряжённое молчание, которое никто не хотел нарушать первым. Дочери уже недоумённо переглядывались, и я торопливо предложила:

– Может, хотите бодрящего отвара?

– Благодарю, я с удовольствием останусь на ужин, – таким же тоном ответил Фирран.

Я подавилась воздухом, а магистр как ни в сём не бывало повернулся к Мирини:

– Мне показалось, или повозка припадала на правую сторону?

– Возможно, что-то с колесом… – неуверенно пролепетала старшая дочь.

– Пожалуй, я воспользуюсь любезным приглашением вашей матери, а пока пошлю возницу за мастером, – с удовольствием подытожил Фирран и поклонился: – Я скоро.

Он вышел из дома, и будто кто-то отпустил туго натянутую тетиву.

– Мама! – Мирини бросилась ко мне и повисла на шее. – Мамочка!

Она захлебнулась рыданиями, и к старшей присоединилась младшая дочь. Она подбежала и обняла нас с Мирини. Я тоже не выдержала и расплакалась. И эти слёзы смывали с наших душ обиды и недопонимания.

– Прости, – всё повторяла Мирини. – Прости меня, мама! Я не хотела…

– Родная моя, – я гладила дочь по голове. – Я не злюсь. Всё позади. Теперь я с вами.

– Но как?.. – успокаиваясь, Мирини, отстранилась и вытерла щёки рукавом. – Как тебе удалось вернуться?

– Она разрушила магический щит папы и поставила свой, – тут же похвасталась Верини. Старшая дочь посмотрела на сестру, как на сумасшедшую, и та возмутилась: – Я правду говорю! Своими глазами видела, как мама магией поднялась над землёй. И как ударила папу… Наша мама теперь драконица! А ты не заметила?