– Я прокляла свою мачеху. Использовала редкое смертельное проклятие. Дайна скоро умрёт. Но если отец с ней разведётся и женится на тебе, то... Проклятие не отменить и не изменить. Тогда умрёшь ты!

У меня дар речи пропал. Молча смотрела на свою старшую дочь и не узнавала её. Вид решительный, хотя видно, что Мирини страшно до дурноты. Она прикусывала щёку изнутри и смотрела исподлобья, нервно ожидая моего ответа.

– Я… – Голос сел, и я прокашлялась. Помотала головой, изумлённо глядя на дочь: – Это шутка такая? Ты бы не смогла.

– Почему нет? – она горько усмехнулась и отпустила мою руку. – Если намекаешь, что нам такое не преподают, то я открою тебе глаза. Учебники не единственный способ учиться! Что же до магии, ты права. Моей силы не хватило на смертельное заклятие, поэтому я купила кое-что…

Она замолчала, не договорив, и я тут же насторожилась, высказав догадку:

– У Мегара?

Выражение глаз Мирини мгновенно стало враждебным:

– Откуда ты знаешь?

– Он намекал, – я пожала плечами. – Говорил, что мне выгодно быть его девушкой. Обещал, что стану лучшей ученицей, если останусь рядом с ним. Ясно же, что этот парень торгует чем-то запрещённым. Расскажешь, чем?

Она поспешно поджала губы и опустила голову, а мне оставалось лишь вздохнуть:

– Я всё равно узнаю. Но если ты скажешь сама, то у нас будет общая тайна.

– Ты не сохранишь наш секрет, – судя по ворчливому тону, она в этом не сомневалась. – Ты хочешь подружиться с Верини, а она мечтает догнать меня по успеваемости. Ты расскажешь ей, и моя сестра тоже будет зависеть от Мегара.

Я похолодела от ужаса:

– Это зависимость? – Схватила дочь за руки и тряхнула: – Он даёт тебе какое-то зелье? Может, провёл странный ритуал? Говори, Рини!

Она вздрогнула и как-то странно глянула на меня:

– Не веди себя, как мамочка. Тебе не идёт.

Я поспешно отпустила дочь, хотя очень хотелось добиться ответа любой ценой. Завела руки за спину и постаралась дышать ровнее, чтобы успокоиться. Спешить было нельзя, я могла вызвать подозрения. Ничего. Всё обязательно узнаю, но чуть позже.

– Лучше спроси, почему я это сделала, – странным гортанным голосом произнесла Мирини.

Она посмотрела в сторону дома, и взгляд дочери стал жутким. У меня по спине поползли мурашки, с губ сорвалось:

– И почему же?

И всё же мне пришлось отбросить эмоции в будущее. Я не смогла спокойно принять правду. Едва дыша, смотрела на свою старшую дочь, а в мыслях всё ещё звучал её голос:

«Она убила мою мать».

Снова, снова и снова. Эти слова буквально звенели во мне, а сердце разрывалось на части. Наверное, я перестаралась с применением метода Фиррана, потому что моя кожа будто занемела, а все движения стали заторможенными.

– Что, прости? – с трудом пролепетала я. Язык едва двигался, а губы казались свинцовыми. – Как?

– Не своими руками, конечно, – гадливо скривилась дочь и с ненавистью посмотрела на дом. – Эта женщина узнала мою постыдную тайну и предложила помочь скрыть её от папы. Сказала однажды поддакнуть. Мол, оценки мои стали лучше из-за её вмешательства.

Я стиснула зубы, чтобы сдержать рвущиеся обвинения. Если бы Мирини не согласилась на это, то Андиан не решил, что Дайна может быть его истинной парой. Моя метка не стала бы тускнеть, и мы жили бы счастливо, как раньше.

– Всё началось с маленькой лжи, – признавшись в одном, Мирини, казалось, не могла остановиться. Она уже не озиралась, боясь, что кто-то подслушает, а говорила и говорила: – Но с каждым днём Ноар становилась всё жёстче, а её требования ужаснее.

Я смотрела на дочь, у которой по щекам катились крупные слёзы, и сердце разрывалось от любви и сочувствия к ней. Но при этом хотелось хорошенько отшлёпать!

– Однажды я отказалась подчиняться и заявила, что сама во всём признаюсь отцу, – утирая мокрые щёки, с трудом проговорила Мирини. – Дайна тогда рассмеялась и сказала, что заявит, будто это ты меня надоумила. Мол, у жалкой человечки не хватало силы поддержать дочерей, поэтому она пошла на обман. И сообщила, что драконица за такое откупилась бы штрафом, а человечку казнят…

Не выдержав, она беззвучно разрыдалась и уселась на корточки. Обхватив себя руками, начала раскачиваться из стороны в сторону и болезненно стонать. Моё сердце пропустило сразу несколько ударов, и я, опустившись, торопливо обняла дочь.

– Тише, тише… – Погладила её по голове и, опасливо глянув на дом, посоветовала: – Перекинь эти эмоции на потом.

Мирини молча помотала головой и, подняв заплаканное лицо, попыталась улыбнуться:

– Не могу.

– Почему? – с сочувствием уточнила я.

Да, Мирини поступила плохо, но она моя любимая дочь. И она не единственная, кому злодейка Ноар заморочила голову. Я тоже верила этой змее! А ребёнок ещё наивнее.

– Я слишком много и часто перебрасывала боль на потом, – шёпотом поделилась Мирини. – Больше не получается. А проживать их боюсь… Читала, что в таких случаях даже дракон может упасть замертво.

У меня кольнуло в груди от ужаса, и я прижала к себе дочь.

«Нет, нет, нет! Я не дам тебе умереть! Надо спросить магистра… Он знает. Он спасёт мою Мирини!»

– Когда маму выгнали, – бесцветным голосом продолжила дочь, – я посчитала, что это хорошо. Представляешь?

Она горько хохотнула и сжалась в комок:

– Подумала, что теперь Ноар до неё не доберётся. Что мама будет в безопасности… Поддержала отца в этом решении. Убила маму собственными руками… Я…

Странно булькнув, Мирини замолчала, а я испугалась, что дочь не выдержит тяжести вины и вскрикнула:

– Ты не виновата!

– Тише, – сдавленно попросила Мирини. – Дайна услышит.

– Поверь, – жёстко ухмыльнулась я. – Ей сейчас не до того.

Взяла дочь за плечи и с силой тряхнула её, добиваясь внимания. Глядя в глаза, проговорила как можно жёстче и увереннее:

– Ты не убивала маму.

«Она жива!» – хотелось добавить, но это было тайной, и пришлось сдержать рвущиеся признания.

– Она умерла от горя, – зло выпалила Мирини. – Думая, что от неё отвернулись собственные дети. Как тебе? Разве я не стерва, убившая собственную мать?!

– Нет, – я покачала головой. – Ты запуганный ребёнок, который сбился с пути. А взрослые не протянули тебе руку, не помогли выйти к свету. Ты ни в чём не виновата.

Губы Мирини задрожали, глаза снова наполнились слезами, и я прижала дочь к себе.

Она долго плакала, а я мягко поглаживала трясущиеся плечики и шептала всякие успокоительные глупости. Моя бедная дочь пыталась меня защититесь, как могла, а я-то думала, что она стеснялась своей жалкой и слабой матери. Было страшно представить, как отчаянно Мирини всё это время, прошедшее с моей «гибели», ненавидела себя.

Дверь дома распахнулась, и на пороге появился Андиан.

– Сирини! – низким рычащим голосом позвал он. Я испугалась, что мужчина вот-вот обратится драконом. – Иди за мной!

Таким злым бывшего мужа я ещё не видела. Вскочив, машинально закрыла собой враз побледневшую дочь и громко ответила:

– Уже иду, господин Седри.

Обернувшись, убедилась, что Мирини уже спряталась за розовым кустом, как застыла, не дыша при виде своей младшей дочери. Верини стояла совсем недалеко, но растения скрывали её хрупкую фигурку, поэтому мы за разговором не заметили, что нас уже не двое.

Судя по тому, как исказилось личико моей младшей дочери, и насколько яростно пылали её глаза, Верини ничего не упустила из слов своей старшей сестры.

«О, нет…»

Надо бы остаться с детьми и прояснить недоразумение, но бывший муж всё ещё ждал меня. А я не понаслышке знала, как Андиан ненавидит ждать. Он мог подойти и, схватив меня за руку, силой увести в дом, но тогда заметил бы дочерей. Поэтому я шепнула:

– Там Верини. Кажется, она всё слышала. Пожалуйста, не ссорьтесь.

И, побежала к дому. Андиан так одобрительно наблюдал за мной, что мне стало не по себе. Злость мигом улетучилась, а взгляд мужчины смягчился. Бывший муж смотрел на меня почти так же, как когда-то на юную и влюблённую в него Эленари.