«Может, она и моим девочкам угрожала?» – эта мысль окончательно разозлила меня, и я поднялась.

– Простите, но я попросила Клара постоять, чтобы никто не занял моё предсказание. Теперь Клар может садиться!

Дёрнула его за нос, и адепт тут же плюхнулся на свой стул, тяжело отдуваясь и обливаясь потом. Я же посмотрела на шар и твёрдо произнесла:

– Прошу предсказание.

– Госпожа Эстелар? – задумчиво, с лёгким сомнением протянул голос, но тут же прозвучал резко. – Хорошо. Будет вам предсказание!

Прозвучало это угрожающе, но я не боялась. Смотрела на шар и спокойно ждала продолжения. Магистры в академии магии были разными, и к некоторым мои дочери с трудом находили подход, многих боялись, кого-то вообще на дух не переносили, но я всегда говорила, что преподаватели не враги. Как бы то ни было, они пытаются дать знания, чтобы их работа была не напрасной.

Эта дамочка запугивала адептов, чтобы они слушались и хорошо учились, даже такие хулиганы, как Клар. Это самый лёгкий путь добиться дисциплины, а, значит, магнесса не была сильным преподавателем. Такой я сделала вывод с позиции взрослого.

– Сирини Эстелар!

Казалось, что голос раздавался отовсюду, и у меня невольно перехватило дыхание. Не от страха. От восторга! Потому как ниоткуда вдруг посыпались серебристые искры, и сердце дрогнуло от ностальгии.

Я будто на миг перенеслась в свою молодость. Попала домой! Когда в Нелфеде наступала зима, с неба падал такой же красоты снег. В Инлире морозов никогда не было, климат здесь намного теплее.

– Принимай своё предсказание, – прошелестел голос.

Я машинально протянула руку и раскрыла ладонь, желая поймать хотя бы одну «снежинку». Верини вскрикнула и прижала ладонь ко рту, реакцию второй своей дочери я не увидела, так как вокруг меня вдруг разлилась тьма.

Осталась лишь я и светящийся шар, в котором мелькнул тёмный силуэт и прозвучал твёрдый мужской голос:

– Рини?

Силуэт задрожал и поплыл очертаниями, а голос стал множиться, будто многократное эхо:

– Я тебя люблю… убью… убью… убью…

По реакции хамоватого Клара Диззи было видно, как сильно пугались адепты таких предсказаний. Возможно, человечка Эленари тоже пришла бы в ужас. Но теперь я другая. Я – Сирини Эстелар, молодая драконица, обладающая сильной магией и непростым прошлым.

В общем, меня это представление не впечатлило.

Дождавшись, когда голоса утихнут, я молча шагнула вперёд и потянулась к сфере, желая дотронуться до шара. Внезапно раздалось злобное шипение, будто в темноте вокруг меня притаились ядовитые змеи.

Я помедлила секунду, – магистры не станут подвергать опасности детей из самых могущественных родов Инлира! – и всё же коснулась гладкой поверхности. Темнота, сгустившаяся вокруг меня, растаяла без следа, и я снова очутилась в небольшой аудитории.

Вспыхнули светом магические шары, и стало светло, будто днём.

С кафедры неторопливо спускалась невысокая пышная дама. Её серебристые кудри покачивались на каждом шаге, и на плечи сверкающей перхотью оседала серебристая пыльца. Широкое лицо, маленькие глазки и круглый носик картошкой, – магнессу никак нельзя назвать красивой. Одеяние на Файлинде и вовсе было невзрачным, – бесформенная серая хламида длиной в пол и лёгкая чёрная накидка, прикрывающая плечи.

– Трогать шар предсказаний запрещено! – выкрикнула женщина фальцетом, но тут же остановилась и, втянув воздух, шумно выдохнула, а потом произнесла тем самым тихим шуршащим голосом, который я слышала ранее: – Неужели вы забыли, что это приносит несчастье?

– Забыла, – радостно кивнула я и добавила: – Я потеряла память, госпожа.

Она недовольно скривилась:

– Ах, да… Садитесь.

Указала на единственно-свободный стул, который стоял у самой стены, а рядом сидел Глиим. Молодой мужчина неохотно убрал с сидения свою сумку и бросил тоскливый взгляд на Итэни, для которой занял это место. Но подруга моей дочери привычно его игнорировала, и адепту ничего не оставалось, как в очередной раз смириться с ролью тени.

– Спасибо за предсказание, – поблагодарила я магнессу и направилась к Глииму.

Адепты смотрели на меня с подозрением, а Файлинда с раздражением. Видимо, моя реакция оказалась для неё неприятным сюрпризом. Недовольно цокнув языком, она вернулась на кафедру. Мирини придвинулась ко мне вместе со стулом, чем обрадовала Глиима, который надеялся на то, что Итэни тоже присоединится к нам. Наклонившись, шепнула:

– Ты что в шаре-то увидела?

– Госпожа Драконар! – взвизгнула Файлинда.

Она развернулась так резко, что взметнулись серебристые кудри, и вокруг взвилось серебристое облачко. Моя дочь крупно вздрогнула и, вскочив, вытянувлась в струнку. Магнесса отчётливо скрипнула зубами и прошелестела загадочным голосом, который явно тщательно репетировала:

– Спрашивать о чужом предсказании запрещено! Оно может перейти на вас. Желаете?

– Нет, – излишне поспешно ответила Мирини. – Прошу прощения, госпожа.

– К шару! – позвала та.

Пока Мирини поднималась на кафедру, Файлинда сняла накидку и стряхнула с неё серебристую пыль. Та заискрилась над шаром, и одно за другим начали возникать полупрозрачные силуэты. Это окончательно убедило меня, что «предсказания» – лишь форма запугивания.

– Расскажите основные типы смертельных проклятий, – велела магнесса, и моя дочь растерянно застыла. – Что смотрите? Прошло не так много времени с прошлого семестра. Неужели знания уже выветрились из вашей головы? Так-так. Проверю каждого!

– В первое же занятие? – жалобно застонали адепты.

А я рассматривала силуэты, мерцающие в серебристой пыли. Смертельные проклятия? Внезапно в памяти промелькнуло воспоминание, которое казалось не моим, а будто подсмотренным в замочную скважину.

И я словно услышала тот самый голос, что был в видении:

«Я тебя люблю… убью… убью… убью…»

Что, если это не предсказание? Что, если это – подсказка из прошлого Сирини?

У меня сердце подскочило к горлу. Если предположить, что Файлинда всё же предсказательница, а не просто пускает серебряную пыль в глаза, то частично её устрашающие видения могут быть верными. Или нет?

– Что же я слышала, и почему мне это кажется знакомым? – прошептала, рассматривая силуэты.

Прислушалась к неуверенному голосу моей старшей дочери.

– Третий тип смертельных проклятий…

Тут она сбилась и с мольбой глянула на Итэни, та повернулась и махнула своему поклоннику, а Глиим зашептал на всю аудиторию:

– Удушающий кокон…

– Вижу, у нас появился желающий продолжить рассказ, – прерывая его, ехидно прошелестела Файлинда и сделала приглашающий жест рукой. – Прошу, юноша, поднимитесь. Мы все внимательно вас слушаем.

Адепт встал, неуверенно помялся на месте, а потом осторожно уточнил:

– Магнесса Файлинда, почему вы спрашиваете про смертельные проклятия на уроке провидения? Даже на занятиях по боевой магии мы не изучали их, поскольку применение таких проклятий карается смертной казнью. Магистр Тарвис упомянул их лишь вскользь, заметив, что он обязан дать нам перечень, но на экзамене этого вопроса не будет. Мы даже не записывали!

– Но… – вкрадчиво прошелестела магнесса.

Осеклась и внезапно подскочила на месте. Странно булькнула и, выпучив глаза, уставилась на меня так, словно увидела перед собой мертвеца. Я повела плечом, желая стряхнуть с себя её безумный взгляд. Будто ощутив это, Файлинда нахмурилась и резко отвернулась.

– Верно, – протяжно прошипела она. – Пусть эту тему с вас магистр Тарвис спрашивает. И зачем я это вспомнила?

– Глиим, спасибо, – неслось отовсюду, и напряжение мгновенно спало.

– А то я уже испугался.

– И я…

Поднялся шум, а мне стало интересно, почему магнесса заговорила о проклятиях, да ещё после представления, которое устроила мне. Меня не отпускало предчувствие, что я заглянула в прошлое девушки. Что, если родители Сирини погибли от смертельного проклятия? Тогда…