Но я помотала головой и жалобно посмотрела на Фиррана:

– Что ещё он мог сделать с моей девочкой? – По щекам полились слёзы. – А я ничегошеньки не знала. Даже не представляла, насколько ей тяжело! Моя дочь не могла пожаловаться. Даже кому-то рассказать… Всё, что оставалось, так это сбрасывать эмоции в будущее. И она едва не погибла от этого!

– Т-с-с! – Фирран сел рядом и обнял меня за плечи: – Это лишь предположение.

Вздохнув, я обречённо возразила:

– Теперь всё стало понятно. Ещё недавно все события казались странными и несвязанными друг с другом, но сейчас всё сложилось в одну чудовищную картину.

Подняла голову и посмотрела на Фиррана:

– Мне ещё показалось странным, что Глиим… Помните его?

– Адепт на одном курсе с Мирини, – подсказывая, вмешался Теневод.

Я повернулась к Калдраану и кивнула:

– Он был влюблён в мою дочь. Ходил за ней хвостиком… Но в определённый момент вдруг стал увиваться за Итэни. Без ссор, без расставаний. Тогда я не придала этому значения. Парнишка просто показался мне легкомысленным. Но теперь понимаю, что его резкая смена объекта влюблённости произошла, когда Мирини начала лучше учиться.

Магистр нахмурился:

– Подозреваешь, что Мегар приказал Глииму влюбиться в его сестру?

– А потом появилась Сирини, – задумчиво продолжила я. – Мегар попытался её опоить, но ничего не вышло. Это заинтриговало его.

– Почему ты думаешь, что он давал тебе пепел? – неожиданно заинтересовался эльф.

Я уклончиво, даже сейчас не желая раскрывать детскую тайну мальчика, которую он попытался защитить таким образом, ответила:

– Были причины.

Я была зла на Мегара и обеспокоена судьбой дочери, но главным виновником считала старшего господина Тафта, который так бездумно вложил в руки зарвавшегося юнца страшное оружие. Он бы ещё смертельное заклинание младенцу всучил!

Вздрогнула, вспомнив о проблеме Мирини.

– Что такое? – насторожился Селестий и посмотрел на меня так пристально, будто мог читать мысли. – Что-то ещё вспомнили?

– Да, – я отвела взгляд, не желая раскрывать секрет дочери.

Фирран обещал решить эту проблему, и я ему верила. Не стоило открывать тайну Лунной нити. Я не доверяла эльфу и боялась его могущества. Он мог стать ещё более страшным монстром, чем Тафт. Возможно, тайный советник использовал пепел, чтобы как раз ограничить разрушительную силу блондина.

Но что-то нужно было ответить, и я произнесла:

– Ребёнок Дайны. Скорее всего, он не от Андиана.

Селестий наклонился и заглянул мне в лицо:

– Почему вы так думаете?

Я показала ему метку, которая сияла ярче, чем когда-либо.

– Поэтому. А ещё это может быть связующим звеном. Ведь Дайна откуда-то узнала, как изготавливать пепел? Что, если она воспользовалась этой тайной, чтобы ни в чём не нуждаться? Находила жертву, поила пеплом, рушила семью и выходила замуж.

– А после обескровливала супруга и готовила пепел для новой жертвы? – подхватил Калдраан. Щёлкнул пальцами: – Умно!

– Но почему она не использовала его на вас? – вкрадчиво поинтересовался Селестий.

Я дёрнула уголком губ:

– Кто же тратит драгоценный яд на никчемную букашку?

Фирран поднялся и, заложив руки за спину, прошёл к одной из арок. Резко обернувшись, он процедил:

– Если предположить, что Дайна беременна от Иврина, то становится понятно, как этой женщине удавалось уходить от возмездия.

– Думаешь, она и его опоила? – ахнул Колдраан. – Невозможно!

– Или так, – уверенно кивнул Фирран, – или замешаны чувства.

– У Дайны? – саркастично уточнила я. – Чувства?

– Тогда эта женщина обвела вокруг пальца самого опасного дракона королевства, – произнёс Селестий и холодно засмеялся.

Признаться, у меня от его смеха волоски на руках дыбом поднялись!

Как бы ни относилась к Ноар, в этот момент я ей даже чуточку посочувствовала.

Не хотелось бы мне иметь такого врага, как Лунная нить.

После разговора мир перевернулся с ног на голову. А, может, наоборот. Потому что события прошлого обрели новый смысл. Кристально-прозрачный! И передо мной открылась картина истинного положения вещей. С того дня я немало размышляла над этим.

Тафт, и его чудовищная невидимая паутина, с помощью которой он управлял миром, оставаясь в тени, как истинный паук, повергали в шок. Чтобы питать своё ужасающее могущество мужчина не щадил ни своего тела, ни магии, ни дракона.

Дайна же любила в этом мире только себя и не была способна обескровливаться даже ради больших денег. А вот делать это с другими не брезговала и практиковала. Скорее всего, пепел, который готовила Ноар, был намного слабее. Но его хватало для того, чтобы очаровать чужого мужа и приструнить слуг.

Вряд ли Тафт был осведомлён о проделках своей тайной любовницы, иначе Селестий бы не смеялся, как сумасшедший. Даже спустя несколько дней, только вспоминая лицо эльфа в тот момент, спина покрывалась холодным потом.

Лунная нить обладал опасной магией, но не мог использовать её во вред, ведь он целитель. Но даже самого доброго человека можно довести до края, если пленить его волю и управлять жизнью. Каждый день я ждала, что Селестий отомстит обидчику через его любовницу, но всё было тихо.

В моём доме тоже царил порядок. Дочери прилежно посещали академию, слуги беспрекословно слушались, бывший муж не объявлялся. О бывшем муже и Дайне Ноар вообще ничего не было слышно. Наша жизнь протекла по новому руслу. Каждый новый день был похож на предыдущий. И мне это нравилось!

– Мам, идём завтракать! – заглянув в спальню, позвала Мирини.

Как всегда, этим утром я тоже спустилась за ней в столовую, где мы проводили много времени вместе, а после завтрака приказала Мели:

– Принеси перчатки. Я провожу дочерей в академию.

– Спасибо, мамочка! – Верини чмокнула меня в щёку. – Непривычно, что ты ведёшь себя, как другие родители. Но мне нравится!

– Непривычно, что ты ведёшь себя, как послушная дочь, – направляясь к карете, весело парировала я. – Но мне тоже нравится!

– Многие адепты продали душу, лишь бы родители их не провожали, – иронично хмыкнула Мирини, забираясь за нами внутрь, а потом обняла меня: – Но я не из их числа. Мне тоже хочется побыть с тобой подольше, мама.

Я поцеловала дочь, которая за несколько дней сильно изменилась и повзрослела. Стала тише и серьёзнее, перестала ходить на вечеринки и меньше болтала по магофону с Итэни.

– Я вас обеих очень люблю, – обняла её и Верини.

Всю дорогу мы болтали, а, когда приблизились к академии, девочки покинули карету. Дождавшись, когда дочери войдут внутрь, я не спешила уезжать. Смотрела, как к широкой лестнице одна за другой кареты, адепты прощаются с родными, а потом поднимаются по ступенькам к тяжёлой заколдованной двери. Длинная вереница никак не заканчивалась, а я всё наблюдала за юными драконами.

– Итэни, подожди меня! – прокричал Глиим, но девушка его проигнорировала.

Впрочем, теперь, когда провела с ними какое-то время, я уже знала, что Итэни Тафт нравится внимание поклонника, но она играет в неприступную королеву.

– Клар, подведи ко мне этого идиота! – услышала знакомый высокомерный голос.

Дружок Мегара схватил какого-то невезучего адепта и, обняв его за шею, потащил младшему Тафту. Сорей помогал пинками, а все остальные делали вид, что слепы и глухи. В академии за время, пока меня не было, ничего не изменилось.

– Да он совсем распоясался, – проворчала я и приоткрыла дверцу кареты, собираясь вразумить хулиганов.

Но тут увидела Фиррана и замерла. Сердце заколотилось от радости, и даже ладони вспотели. Не дыша, я пристально наблюдала за всадником, который обгонял медленно плетущиеся кареты, впитывала каждую деталь, каждую чёрточку мага. Он сегодня был одет в чёрное, лицо магистра казалось бледным и суровым.

Вскоре он исчез из моего поля зрения, и я горько улыбнулась. Со дня, когда я попросила Теневода обучить меня, а потом меня похитил Селестий, Фирран сильно изменился. Мой дом больше не посещал, а при случайной встрече бегло здоровался, как будто мы едва знакомы, а потом извинялся и исчезал.