— Я передам дворецкому способ, как вас объединить. Харлену. Он знает, где меня найти. Но вы… вы больше не увидите меня. Никогда.

Я сделала паузу. Посмотрела на них — на своих драконов. На своих мужчин. На свою боль.

— Я ухожу. Сразу. Сейчас. Без прощания. Без слез. Без слов.

И я повернулась к Харлену и произнесла:

— Карету! Сейчас. Немедленно. В аптеку.

Я не оглянулась.

Харлен не спросил, как быстро. Не возразил. Просто побежал. Закричал перепуганным слугам, чтобы карета была готова через минуту.

И они тот час же исполнили приказ.

Я вскочила внутрь. Не оглядываясь. Потому что знала — они там. Над разрушенным домом. Смотрят на меня. И, может быть… наконец поняли.

Карета тронулась. Я не смотрела в окно. Потому что знала: если я оглянусь — я не смогу уйти. А я должна. Для них. Для себя. Для того, чтобы они перестали сражаться.

Карета ехала медленно, будто сама чувствовала тяжесть моего сердца. Я сидела в углу, прижавшись лбом к окну, и плакала.

Не тихо, не красиво — как плачут леди, промакивая уголок глаза платочком. Я рыдала, как будто внутри всё рвётся на части.

Слёзы текли по щекам, смешиваясь с пылью, которая осела на мне за день. Я то прятала лицо в руках, то сжимала кулаки, будто пытаясь удержать остатки себя.

— Нет… — шептала я, глядя в отражение стекла. — Это не может быть правдой. Это не может быть концом.

Я думала о Марте. О нашей аптеке. О планах, которые уже успела себе нарисовать в голове. Но мысли возвращались к моим драконам. И я снова плакала — горько, безнадежно.

Словно я была виновата в том, что так случилось.

Карета остановилась возле аптеки. Я выскочила из неё, не дожидаясь, пока кучер откроет дверцу. Бросила ему «Спасибо!» — не глядя, — и побежала к двери. Забарабанила в неё кулаками, будто это могло спасти меня.

— Открывай! Марта! Это я!

Дверь открылась. На пороге стояла Марта — сонная, в халате, с топором в руке. Она увидела меня — пыльную, растрёпанную, с лицом, покрытым слезами и грязью, — и замерла. Топор тут же исчез за ее спиной, а я сделала шаг к ней.

— Ой, боже мой! — воскликнула она, распахнув глаза. — Ты что, в бурю попала? Или тебя в прачечной забыли? А может, ты просто решила стать седой до тридцати? У тебя уже почти вся голова белая! И кровь! О, ты что? Ранена⁈

Я не ответила. Просто бросилась ей на грудь и зарыдала. Марта сначала замерла, потом обняла меня, как ребенка, и потащила внутрь.

— Ну-ну, девочка, не плачь, — бормотала она, запирая дверь на засов и ставя топор возле двери. — Сейчас мы тебя отмоем, накормим и вылечим. А если не поможет — я найду тебе зелье от ранней седины. Хотя, честно говоря, такого ещё не делали. Но Артур бы точно придумал. Он даже зелье от «недосыпа после ночного караула» изобрел!

Она усадила меня в кресло, накрыла пледом и поставила передо мной чашку чая — с мятой, с лимоном, с каплей мёда. Я грела пальцы, чувствуя, как тепло возвращается в мои руки, а вслед за руками пытается дотянуться до моего сердца.

— Ну, рассказывай, — сказала Марта, садясь напротив. — Что случилось? Кто тебя так измазал? Генералы? Драконы? Или ты и там решила сделать ремонт?

Я глубоко вздохнула, вытерла слёзы и начала рассказывать. О подарках. О битве. О том, что я не знала, как спасти.

Марта слушала внимательно, не перебивая. Только время от времени кивала, будто записывала в уме каждое слово.

— Так вот, — закончила я, опустив голову. — Я даже не знаю, живы они или нет. Это конец, Марта.

Марта помолчала, потом вздохнула и сказала:

— Ну, знаешь, Эгла, я всегда говорила: драконы — это не просто звери. Это мужики, которые не могут выбрать между «сжечь» и «поцеловать». Но ты у меня девочка сильная. Всё будет хорошо. Мы обязательно найдем способ всё вернуть на свои места.

Я улыбнулась сквозь слёзы. Марта всегда знает, как меня подбодрить.

— Спасибо, — прошептала я, допивая чай. — Ты права. Я не сдамся. Я найду способ.

Я достала из кармана фартука листок — тот самый, который переписала в библиотеке. Разгладила его, как священный текст, и положила перед Мартой.

— Я хочу вызвать дух Артура, — сказала я, глядя ей в глаза. — Он знает, как решить эту проблему. Он был великим алхимиком. И он любил тебя. Он бы помог.

Марта посмотрела на меня. Потом на листок. Потом снова на меня.

— Ты серьёзно? — спросила она, поднимая брови. Ее голос дрогнул. — Ты хочешь вызвать дух моего покойного мужа?

Я кивнула.

— Да. Я серьёзно. Я понимаю, что это… неправильно… Дергать мертвых с того света, чтобы узнать совет… Но… Другого способа я пока не вижу. Я перерыла всю библиотеку. Ничего. Только привлекать кого-то постороннего. Но тогда конец аптеке. А Артур вложил в нее душу… И я не могу просто взять и всё испортить…

«Есть мастера спорта, а ты мастер испорта!» — пронеслась в голове мысль, а я понимала, что силы понемногу возвращаются ко мне.

Марта долго молчала. Потом вздохнула и сказала:

— Ну, Эгла, ты действительно сумасшедшая. Но знаешь что? Я тоже была такой. Когда Артур умер, я хотела вызвать его дух… Я так скучала по нему… Каждый день, каждую ночь… После того, как он ушел, мне всё обрыдло. Я просто жила, словно каждый день приближает меня к нему. Мне было плевать на всё… Я просто вставала с утра, открывала аптеку, делала зелья… Каждый день одно и тоже. Словно меня и дальше несет по течению… Но я не смогла. Потому что боялась, что он скажет: «Марта, ты должна жить дальше». А я не хочу жить дальше без него.

Марта посмотрела на меня — и в её глазах мелькнула боль, которую она так долго скрывала.

Она замолчала, глядя на листок, как будто он был ключом к другому миру.

— Но что? — спросила я, чувствуя, как сердце бьется быстрее.

Марта посмотрела на меня — и в её глазах мелькнула искра, которую я не видела давно. Она взяла у меня из рук листок и просто смотрела на него.

А я… Я просто ждала. Ждала, пока она примет решение. Потому что знала: если она скажет «да», то мы сможем всё исправить. Если же «нет»… То я останусь одна. С пылью, со слезами и с надеждой, что там, в роскошном поместье, оба остались живы.

Наконец Марта вздохнула.

— Да…

Я не могла поверить своим ушам.

— Ты согласна? — прошептала я, глядя на Марту с таким выражением, будто она только что предложила мне выпить зелье от смерти… и оно оказалось вкусным.

Она кивнула. Спокойно. Без пауз. Без «подумать». Без «а вдруг это сработает?».

— Ну да, — фыркнула она, вытирая руки о фартук, будто только что вымыла их от крови, а не от пыли. — У нас нет выбора. Либо ты вызовешь дух Артура, либо мы все сгорим вместе с аптекой. А я не хочу, чтобы моя жизнь закончилась в пламени, пока я не успела досмотреть, как Эгла станет самой богатой аптекаршей в столице. Или хотя бы второй по счету.

Я замерла. Потом бросилась к ней. Не сдерживаясь. Обняла так, будто это был последний раз. Как будто в этом объятии — вся надежда мира. Всё, что осталось от моего прежнего «я».

— Спасибо, — выдохнула я, прижимаясь к ее плечу. — Спасибо, Марта. Ты спасаешь меня. И всех нас.

Она не отстранилась. Просто обняла меня в ответ — крепко, как мать, которая впервые поняла: её ребенок готов идти в бой. И она не оставит его одного.

— Да ладно тебе, — пробормотала она, хлопая меня по спине. — Я же не просто старуха, которая сидит в углу и ждет, когда кто-нибудь принесет ей чай. Я — Марта Сказард. Вдова Артура. Хозяйка аптеки, где даже крысы знают, что «Зелье от тоски» надо принимать с молоком. И я не позволю, чтобы ты страдала.

Я отстранилась, вытерла слезы и улыбнулась — впервые за долгое время искренне.

— Тогда нам нужно найти всё, что есть в списке. Черные свечи. Травы. Одиннадцать костей. И… эм… ещё что-то там было. Что-то про «камень, который ни разу не видел солнечный свет».