— Да с самого утра двое были, — заметила Марта, видя мое беспокойство.

— И все? — удивилась я.

Снова воцарилась тишина. Гарт сидел в кресле, развалившись по привычке, и листал какой-то справочник ядов. Изредка на его лице появлялась многообещающая мечтательная улыбка.

— Марта, — произнесла я. — Я, наверное, схожу и куплю газету! А то что-то ситуация мне не нравится.

— Я с тобой, — усмехнулся Гарт, а я вздохнула.

За все это время я очень привязалась к ним. Но при этом решила соблюдать дистанцию. Сейчас я чувствовала, что тот хлипкий мир, который воцарился в поместье, держит на честном добром слове. На моем.

— Тут недалеко! — запротестовала я.

— Какая разница? — спросил Гарт.

Я закатила глаза и направилась в сторону двери. Выйдя на улицу, я посмотрела на лужи, на лошадей, которые дремали, и кучера, который устроился спать.

Выйдя из переулка, я окинула взглядом площадь, тут же пересекая ее. Странно, вывеска наша стоит. Люди просто проходят мимо. Нет, кто-то останавливается, смотрит, но не сворачивает.

Не понятно.

Не найдя газетчика, я решила свернуть обратно, как вдруг услышала голос женщины.

— Ты за лекарствами?

Я обернулась, видя старушечку, которая смотрит на аптеку с такой брезгливостью, словно лично видела, как я мышей сушу.

— Да, — соврала я, замечая, как старушечка нахмурилась.

— Ой, не ходи туда! — произнесла старушечка. — Лучше в другую…

— Это еще почему? — спросила я, видя, как старушка поправляет свои миттенки.

— Ты газету читала? — спросила она. У меня внутри все похолодело: «Ну что там еще может быть!». — Десять детей отравились полезными конфетами! Насмерть!

Что⁈

— Десять детей… отравились… — прошептала я, и в груди будто лёд встал. Ноги подкосились. — Кто именно!

Старушка явно не ожидала от меня такой реакции, поэтому в ее голосе прозвучало опасливое раздражение:

— Милочка, — произнесла она поучительным голосом. — Я не знаю. Но об этом написали в утренних газетах!

Газеты… Теперь вся столица уверена в том, что я отравительница. А аптека — ужасное место!

Старушка не стала продолжать. Она лишь вежливо попрощалась и поспешила по своим делам.

— О, боже мой, — простонала я, чувствуя, как слабость внезапно обрушилась на меня, заставив покачнуться. — Моя аптека…

Гарт мгновенно поддержал меня, не давая упасть на грязную брусчатку.

— Где газета? — спросил он. Голос — без шуток. Без усмешки. Только сталь под пеплом.

Я соображала плохо. Где-то здесь должен стоять газетчик. Обычно они всегда стоят на площадях.

Я прислушалась к крику, а потом бросилась сквозь толпу.

— Свежая газета! Мадам! Сэр! — кричал босоногий мальчишка, размахивая выпуском. — Последняя газета! Аптека-убийца убивает наших детей конфетами! Свежая газета, покупайте свежую газету…

Сквозь лужи, сквозь толпу, сквозь страх, который уже полз по спине, как холодная змея, я бежала к нему.

Вытряхнув деньги из фартука, я купила последний листок — за двойную цену. Мальчик смотрел на меня так, будто я сама принесла чуму.

Мир вокруг перестал существовать, когда я смотрела на жирный заголовок первой страницы с фотографией нашей аптеки.

«Смертельные конфеты из переулка Рабочих! Аптека-убийца! Кто следующий⁈»

Я пробежала глазами.

Имен нет.

Аптека — «притон шарлатанки».

Дети — «мертвы».

А я — «убийца в фартуке».

— Это ложь! — вырвалось у меня. — Я сама варила их! По рецепту Артура! Ни грамма лишнего! Ни капли чужого!

Гарт молча смотрел на текст. Потом поднял глаза — и в них вспыхнул огонь. Нехороший. Опасный.

— Тогда кто-то подменил, — сказал он. — Или… кто-то очень хочет, чтобы ты исчезла.

Он посмотрел на меня. Не с жалостью. С яростью.

Я кивнула. Больше не нужно было слов.

В аптеке Марта стояла за прилавком, сжимая метлу так, будто это боевой топор.

— Приходили! Только что! — выпалила она, едва мы переступили порог. — Орали! Грозились сжечь всё дотла! Я им сказала: «Докажи — и получишь зелье от глупости бесплатно!»

Она фыркнула, но в глазах — тревога.

— Люди шепчутся. Никто не заходит. Даже старик Бени, что каждую ночь стучится с бессонницей, сегодня мимо прошёл.

Я не ответила.

Бросилась в лабораторию.

Вытащила остатки витаминов.

Я грызла леденцы, кашляя и морщась, и смотрела на часы. Все чисто. Никакого яда.

«Подстава!», — пронеслось в голове.

— Это конец, — прошептала я, всхлипнув и спрятав лицо в руках. — От такого не отмоешься. Никогда…

Я догадывалась, что это — лорд Арвейн. Но зачем? Что ему еще нужно? Он получил свои деньги! Что еще⁈

Надо брать себя в руки, ехать в редакцию, выяснять, кто принес заметку, где эти мертвые дети и на каком основании очернили доброе имя аптеки! Но для этого нужно взять себя в руки, успокоиться, а я не могла.

— Я не вывожу-у-у, — выла я, понимая, что хочется сжаться в комочек, забиться в угол и спрятаться от проблем. Слезы брызнули, как вдруг меня крепко обняли. Так, словно хотели оставить оттиск меня на своем теле.

— Маленькая моя, — услышала я голос Гарта. — Посмотри на меня…

Я с трудом подняла заплаканные глаза.

— Скажи, кого мне нужно убить, чтобы ты перестала плакать? — произнес Гарт. — Кого? Хочешь, я всю столицу сожгу? Мне несложно…

— Ты с ума сошел, — задохнулась я, забыв, что плакать ни при какой ипостаси генерала нельзя. — Не надо…

— Тогда кого мне нужно убить, чтобы ты улыбнулась? — послышался голос, а на меня смотрели змеиные глаза.

Я чуть не сказала: «Лорда Арвейна!», но тут же осеклась. Словно внутри меня появился внутренний Ас и строго посмотрел холодными глазами. Кажется, моего Аса зовут совестью. К тому же, это мог быть не лорд Арвейн. Это могли быть конкуренты, которым ужасно не понравились низкие цены и то, что зелья реально лечат, а не снимают симптомы.

— Ладно, — усмехнулся он. — Сами виноваты.

Гарт встал и направился к выходу, а я опомнилась и вцепилась в него намертво.

— Нет, постой, — прошептала я, забыв о слезах. — Гарт, милый, не надо… Я по-хорошему прошу… Все можно решить мирным путем. Я сейчас поеду в редакцию, все разу…

Но Гарт не собирался останавливаться. Мне пришлось вцепиться рукой в дверной косяк и крикнуть: «Марта! Держи его!».

Я видела ярость в глазах Гарта.

— Отпусти, — произнес он, но по голосу было слышно, что он все решил.

— Нет, прошу тебя, — взмолилась я, сжимая его роскошный костюм. — Не надо… Тебя убьют…

— Пусть попробуют, — усмехнулся Гарт. — Это будет даже интересно!

Я не пыталась взывать к его совести, рассказывать о мирных жителях, которые могут пострадать. Для эгоистичного дракона все это — пустой звук.

— Если с тобой что-то случится, я не переживу, — давила я на больное.

— Не случится, — усмехнулся Гарт. — Им придется сильно постараться.

Моя хватка слабела, мои руки едва держали его. Марта тоже пыталась удержать дракона, но тщетно. Кто мы такие по сравнению с этой мощью и дурью.

— Гартушка, — шептала я надрываясь. — Остынь. Давай мы сначала попробуем по-хорошему, а уже потом по-плохому. По-плохому мы ведь всегда успеем попробовать?

Гарт рванулся, а я поняла, что не удержала.

Что сейчас будет!

В тот момент, когда Гарт собрался выйти, он столкнулся с Асом, который как раз собирался войти в аптеку. Честно, я была удивлена, увидев его в дверях. Очень вовремя!

— И куда это ты направился? — холодом прозвучал голос Аса, будто ледяной нож скользнул по коже. — Жечь? Крушить? Ломать? Ты снова хочешь оставить после себя только пепел?

Гарт не ответил. Просто шагнул вперёд — не как человек, а как буря, готовая сметать всё на своём пути. Его плечо ударилось о плечо Аса — раз, второй, третий.

— С ДОРОГИ! — прорычал Гарт, и в его глазах вспыхнула змеиная ярость. — Ты мне не указ!