— Ну давайте попробуем проиграть ситуацию по-другому! — произнесла я, пересаживаясь на его сидение. Я просто не хотела кричать на всю карету.

— Давайте, вы возвращаетесь в тот день. Вы еще ничего не знаете. Не знаете, чем все закончится, — начала я, сделав глубокий вдох. — Вот вы идете по болоту, по грязи, среди мертвых тел и видите мальчишку… Он лежит, раненый, трясется. В его глазах страх. И тут вы… Выпускаете чудовище из клетки. Убиваете ребенка.

Ас сжал мою руку и выдохнул.

— Вот скажите, разве вам бы потом не снились его глаза? — спросила я, вглядываясь в красивое бледное лицо. — Разве вы бы забыли об этом? Разве его крик не стоял бы у вас в ушах? Разве вы бы не жалели о том, что открыли клетку и позволили чудовищу лишить жизни мальчика? А если мальчик не сам сдал? Если его пытали? Угрожали жизнью его близких? Может, он действительно был благодарен. И не хотел ничего говорить. Мы же с вами не знаем, как все было на самом деле?

Ас посмотрел на меня, а я на него.

— Иногда жизнь подкидывает нам задачки, в которых нет правильного ответа. К сожалению, — вздохнула я, собираясь вернуться на место. — В любом случае, вы бы чувствовали себя ужасно. Задумайтесь.

Я собралась вернуться на свое место, но вдруг почувствовала, что мою руку удержали в своей.

Я попыталась отстраниться, но его пальцы сомкнулись крепче.

Я подняла глаза.

Ас смотрел на меня — не как на аптекаря. Не как на пленницу.

А как на того, кто впервые за долгие годы увидел его — настоящего.

Ни слова.

Только рука в руке.

И тишина, полная всего, что нельзя сказать вслух.

Я угомонилась. И просто сидела рядом, позволяя моей руке покоиться в его руке. Он не лез обниматься, не приставал с поцелуями. И этот жест почему-то казался таким… таким ценным. И таким важным.

В этот момент я подумала о своей ситуации. Той, которая оставила шрам в душе.

Лорд Арвейн.

Что, если бы мать выполнила условия брачного договора и дала за меня приданое? Что было бы тогда? Неужели лорд Арвейн начал бы меня уважать? Или относился бы ко мне благосклонно?

Зная его характер, то вряд ли.

Нет, поначалу да.

Пока не кончились бы деньги.

А что потом?

Потом бы проявился его характер!

Невозможно сдерживать себя всё время и делать вид, что тебе нравится человек, если это на самом деле не так.

И вот пройдет пару месяцев, долги будут розданы, и я стою на коленях перед лордом, соблюдая правила дома.

А если бы я сразу встала на колени?

Послушалась совета мужа и сыграла бы послушную невестку?

Что тогда?

Тогда вся моя жизнь прошла бы в унижениях.

Быть может, она была бы не такой длинной, как я рассчитывала. Ведь на примете у лорда Арвейна уже была новая невеста. С финансами.

А если бы я выбрала другого? Где гарантия, что он не поступил бы так же? Или даже хуже? Ведь приданое ценится намного больше невесты.

И тогда я вдруг поняла:

Ас боится, что его милосердие убило двадцать трёх.

А я боюсь, что моё доверие чуть не убило меня.

Но разве можно винить себя за то, что ты — человек?

Что ты видишь в враге — мальчика?

Что ты веришь в любовь, даже когда это — сделка?

— Вы не виноваты, — прошептала я, глядя не в окно, а прямо в его глаза. — Так же, как и я.

Он не ответил. Но его пальцы слегка сжали мои — будто знал, о чем я думаю.

Что я сама тысячу раз прокручиваю в голове одну и ту же ситуацию, пытаясь понять, что я сделала не так.

И я сжала его руку, думая о своем.

Жизнь — странная штука. Иногда она дает тебе ситуации, из которых невозможно выйти чистеньким и прежним.

Вот так мы доехали до поместья.

Только в этот момент Ас отпустил мою руку. Он сделал это нехотя. И я чувствовала, что он не спешит убирать ее. Я тоже не спешила, а лишь немного подвинула ее к себе.

Карета встала возле ворот. Ас вышел первым, придерживая дверь. Он протянул мне руку, а я положила свою руку сверху, чувствуя, как слегка подрагивают кончики его пальцев. Я чувствовала его волнение, пыталась разгадать его, пока спускалась на подножку.

Тут бы уже стоило отпустить меня, но нет. Несколько лишних секунд меня просто придерживали за талию, не спеша снимать.

Почему-то вдруг стало так волнительно, что я почувствовала себя немного глупо и неловко.

Наконец, меня опустили на землю.

— Ну, — усмехнулась я, чтобы скрыть неловкость. — Есть хорошая новость! Поместье целое! На месте!

Нам навстречу вышел дворецкий.

— Этот дома? — спросил Ас.

— К сожалению, — послышался вздох.

— Что значит «к сожалению»? — спросил Ас, нервно осматриваясь по сторонам.

— Сейчас увидите, — усмехнулся Харлен. Но в его усмешке явственно слышалась нотка мрачности.

Ас решительным шагом направился вслед за дворецким. Я поспешила следом, пытаясь заранее перебрать в уме, к чему готовиться.

Мимо нас прошли слуги, неся роскошные подносы, ломящиеся от еды. В центре каждого стояла бутылка.

— Как только вы уехали, он вызвал портного и заказал себе роскошные костюмы, — услышала я голос Харлена, полный усталости. — Заявил, что мундир ему поперёк горла.

— У меня три мундира, — сухо ответил Ас. — Основной, запасной и парадный. Этого вполне достаточно.

— Ну, ему, видимо, нет, — вздохнул дворецкий.

Я посмотрела на Аса, но тот решительно шел вслед за слугами к приоткрытой двери.

То, что я увидела, заставило меня застыть на пороге. Посреди роскошного зала стояло кресло, похожее на трон. На нем в роскошном темном костюме, сверкающем бриллиантами, развалился Гарт.

Перед ним — стол, уставленный яствами: жареные птицы, фрукты, медовые пироги, блюда с дымящимся мясом. Слуги раскладывали тарелки, будто готовили пир для короля. По полу валялись кучки золота — будто он разбрасывал монеты не глядя.

Но это было не самое впечатляющее.

Четыре девушки в полупрозрачных платьях кружили вокруг него, как мотыльки вокруг пламени.

У ног Гарта сидели две полуобнаженные красивые девицы и терлись о его сапоги, словно кошечки. Еще одна облокотилась на спинку трона и кокетливо кормила его виноградом, шепча на ухо что-то явно далекое от приличия. Еще одна, виляющей походкой, цокая каблучками, несла ему бокал.

Где-то в углу играл оркестр — скрипки, флейты, даже арфа. Музыканты выглядели так, будто их вытащили из постели и пообещали казнить, если не сыграют весело.

Но Гарт…

Гарт не смотрел ни на еду, ни на женщин, ни на золото.

Он сидел, откинувшись в кресле, с пустым взглядом, устремлённым в стол. Его пальцы барабанили по подлокотнику — не в такт музыке, а в ритме тревоги.

Лицо — бледное. Губы сжаты. В глазах — не наслаждение, а усталость. Та самая, что приходит, когда ты кричишь весь день, а тебя никто не слышит.

— Это что такое? — произнес Ас. Девицы резко посмотрели в нашу сторону. Гарт тоже повернулся к нам. В этот момент бокал выпал из его руки и разбился об пол.

— Веселюсь, — усмехнулся Гарт. — Наверстываю упущенное за долгие годы. А что? Разве не видно?

Он не смотрел на Аса. Он смотрел на меня. Словно в мире больше никого не было.

Девицы, видимо, не в первый раз попадали в неприятные ситуации и имели «чуйку», тут же сориентировались.

Одна нагребала золото и запихивала в корсет, другая — в складки платья. Третья даже успела схватить целую курицу.

Они умчались, цокая каблучками, будто за ними гнался сам дьявол.

Оркестр умолк. Музыканты начали сворачивать инструменты с облегчением.

Гарт встал. Подошёл к нам. Остановился в трёх шагах.

— Ну как покатались? — спросил он, и в его голосе звучала не насмешка, а боль. — Надеюсь, прекрасно провели время? Я тоже! Как видите!

— Это еще за… — Ас пытался подобрать слово, глядя на черный вычурный костюм. — Во что ты вырядился!