Морана возвращала на место мою душу.

Повисшие над нашими головами искры стали исчезать. Бледнеть, рассеиваясь по ветру, и уже не находя путь ко мне: я понимала, что какую-то часть своей энергии я растеряла безвозвратно. И что-то подсказывало: в ближайшее время буду ощущать себя не очень хорошо, ведь частички меня в мире мертвых поглощали навки.

Я по-прежнему не видела никого, кроме себя и богини смерти. А затем и она истаяла.

Однако ее голос блуждал возле меня, а потом и разносился песчаным усилившимся ураганом повсюду.

– Я приду за тобой через много лет, когда ты умрешь в старости, в своей постели и в окружении близких, – сказала на прощание она. – До встречи, Ава.

Серая беспросветная песчаная буря вскипала, острые крупицы царапали мою, возможно, призрачную кожу, попадали в глаза, набивались в нос и в рот. Застилали зрение пеленой. Неожиданно я обнаружила, что полностью ослепла, я будто зажмурилась посреди темной комнаты, потерявшись. И тогда меня сорвало с места, и я опять пребывала в невесомости, и меня бесконечно, безостановочно несло куда-то в сторону.

Я знала – это не конец. Но и не начало. Меня влекло куда-то, что можно обозначить, как нечто между. Я не умирала. Я воскресала, летела в свое тело, лежащее посреди города на набережной, израненное в завершающейся битве между цмоками и волколаками.

Но и та остановка будет временной.

В итоге я должна буду оказаться в ином мире. В мире Яна.

И он навсегда станет моим домом.

И вдруг, судя по ощущениям, посреди этого вихрящегося урагана улетучился даже песок. А я замерла. Резко. Покачнулась и застыла. Зафиксировалась на месте. Тело снова обрело некое подобие опоры. И возникло тепло, постепенно распространяющееся по поверхности спины и рукам.

Следом начало проясняться зрение. Проявлялись краски: неясные блики, обрывки тусклого света. И еще меня звал голос – тот, на который я не могла не откликнуться.

Голос Яна.

Когда распахнула веки, увидела темно-синее бесконечное полотно. Небо, раскинутое надо мной. Настоящее небо яви. Но не ночное, а предрассветное.

Я очнулась, лежа на руках у Яна. Он пронзительно взирал на меня, внимательно разглядывая мое лицо, следя за каждым мельчайшим движением мимики. И продолжал звать, окончательно пробуждая от долгого смертельного сна.

Осторожно пошевелив руками, ощутив жизнь в организме, я поднесла ладони к животу и ощупала себя – ткань платья была липкой, залитой кровью, но раны не болели. У меня не получалось найти их подушечками пальцев. Ран не было, наверное, как и пуль, задевших или вонзившихся в меня совсем недавно.

Какой щедрый, восхитительный подарок богини смерти.

Мне удается приподняться, Ян помогает мне встать на ноги. Рядом стоят Валентина и Александра. Но на глазах Тины более нет слез. Не знаю, поняли ли они уже, что случилось, успел ли Ян рассказать. Велес и Гай находятся поодаль. Я осматриваю себя и удостоверяюсь, что от меня не исходят синие искры и я уже не растворяюсь.

Щеки касается горячая ладонь – Ян прикладывает к ней руку, словно проверяя, на самом ли деле я жива. Дракон не сводит с меня аквамариновых глаз. А я задираю голову к небу и наблюдаю, как меняется его цвет. Глубокий синий оттенок медленно превращается в фиолетовый. До моего слуха доносится треск полыхающих костров, горящего парка, гул от лопастей вертолетов и множество голосов – цмоков, людей, оборотней, потерявших волчий облик. Но я мало обращаю на шум внимание. Серая полупрозрачная дымка от пепла и огня смешивается с голубым туманом, он бурлит и обволакивает меня, а силуэт Яна стирается…

Ян обращается в цмока.

Набережная парка тускнеет, реальность смазывается. Я оказываюсь в гуще мягкой синей невесомости, а через секунду – сидящей верхом на величественном кобальтовом драконе. Зверь подо мной делает несколько шагов, взмахивает мощными крыльями и отрывается от земли. Порыв ветра отбрасывает мои волосы назад, мы взмываем в воздух.

Мы летим и вскоре приземляемся на противоположном берегу Сожа, на центральном городском пляже. Ян принимает человеческий облик. Берет меня за руку и подводит по сыпучему белому песку к воде. За нашими спинами полоса берега, оканчивающаяся лесом, а впереди – горящий город, истлевающий в столбах дыма, пылающая башня дворца, драконы, тушащие огонь и отлавливающие не успевших сбежать волколаков, которые пытались затеряться среди людей, а еще – мост, соединяющий два берега, на котором было заметно едва уловимое движение.

Здесь тихо, над нашими головами не проносятся вертолеты, здесь не идет бой, не полыхают костры. Через пару минут рядом приземляются пурпурный и серого цвета драконы. Валентина и Александра. Они молча глядят ввысь, на нависающий над рекой мост. Я прищуриваюсь и различаю идущих по нему Велеса и Гая в облике медведей.

Две коричневые вспышки стирают звериные образы уже на ступенях и являют моему взору двух рыжеволосых мужчин.

Велес хрипло басит:

– Зачем вы так быстро оттуда ушли? Не могли задержаться подольше? Я не успел как следует побеседовать со своей женушкой.

– С бывшей женушкой, – поправляет его громким и звонким голосом Валентина.

Велес продолжает стремительно приближаться.

– Мы с ней не виделись… – Он приближается к нам и смотрит на Яна, задумчиво нахмурившись, тем самым давая понять, что последняя встреча была еще до момента рождения дракона. – Давно.

Неужели он действительно помнил о Моране, не забывал свои чувства к ней? Не представляю, серьезно он или нет. Но мне вдруг кажется, что да.

– Она не обмолвилась напоследок, что скучала по мне? – продолжил Велес, глядя на нас обоих. Он непринужден и весел, словно только что меня не разбирала на кусочки Тьма и не случилось никакой битвы, а город не истлевал, превращаясь в угли, и не было ни смертей, ни людских напрасных жертв, ни длинной лунной ночи.

Будто все закончено и улетучилось в прошлое. А может, он пытался своим настроением стереть мрак, разрядить обстановку.

– Велес, вам не быть вместе – не мечтай, – лукаво подхватывала его разговор Валентина, на лице которой высохли слезы. Она задорно улыбнулась. – Ты изменил ей, забыл?

– Это было давно, – парировал изгнанный бог. – Неужели ничего нельзя исправить?

Я вслушивалась в их разговор вполуха, не особо вникая в смысл. Но и не проваливаясь в собственные мысли. Мое внимание привлекали облака, фиолетовые, бледнеющие, загорающиеся оранжевой тусклой краской. Боковым зрением я заметила, что взгляд Яна тоже направлен туда.

– Так моя мать или Барбара? – спрашивала звенящим голосом Валентина. – Определись уже.

– Обе женщины великолепны. Их нельзя сравнивать, поэтому между ними нельзя выбрать. Но я люблю вашу мать, что уж тут поделаешь. Однажды она простит меня, вот увидите.

– Именно поэтому ты постоянно нам помогаешь? – вклинивается в их диалог Ян, оживляясь. – Рассчитываешь таким образом заполучить ее благосклонность?

Велес делает уверенный шаг в нашу сторону.

– Помогаю, потому что люблю и вас тоже, – отвечает он, – что здесь непонятного. Пусть даже вы и драконы. – Изгнанный бог наигранно пожимает плечами. – Никто не без недостатков.

Уголки губ Яна чуть приподнимаются, он отвечает едва заметной улыбкой. А Велес всецело переключается на меня. Его светящиеся ореховым светом глаза отражают серьезность. Он снова становится похожим на настоящего древнего бога, а не на легкомысленного подростка.

– Значит, не светит тебе ирий, девочка? – произносит он без оттенка задора.

– Видимо, нет, – шепчу я, как ни странно, без грусти и сожаления, приняв участь и новую судьбу.

Изгнанный бог опять смотрит на Яна. Но молчит, никак не комментирует ситуацию, ведь дракон уже винит себя. И это у него еще не скоро пройдет.

Золотое сияние набирает силу на востоке – оно прибывает неуловимо и в то же время стремительно, плавно перекрашивая ночь в день. Тусклые оранжевые облака приобретают яркость, озаряясь почти алым вперемежку с пурпурным цветом.