Я принялась увещевать ее, бросая предостерегающие взгляды на графа, чтобы не вздумал при ней болтать лишнего. Но разве можно о чем-то договориться с дурацким плюшевым медведем? Он сделал ровно противоположное тому, что от него требовалось.

– От твоего молчания, деточка, вообще ничего не зависит. А жизнь короля зависит от того, найдем ли мы за полчаса более или менее приличного артефактора.

– Ну, допустим, я учусь на артефакторском, – гордо произнесла Бриззина.

Точно! Я тут же вспомнила: моя соседка щеголяла в синей мантии.

– О боже, я сказал, что нам нужен артефактор, а не недоученный студиозус. Ты что-нибудь знаешь о многовекторных полях вариабельной реальности?

– Курсовую писала по многовекторным полям, – хмуро буркнула Бриззина. – И про вариабельную реальность пришлось почитать, раз уж такое дело.

– И чьи же труды ты читала? – чуть менее насмешливо спросил медведь.

И Бриззина начала перечислять фамилии. На пятой или шестой он ее остановил:

– А почему я тебя не знаю, раз ты такая умная?

– Потому что я на втором курсе, а вы только с третьего преподаете!

– Ладно, может, что-то и получится. Садись, я объясню, что тебе надо будет делать.

– Делать где?

Бриззину не так-то просто было провести.

– Расскажи ей, – милостиво разрешил медведь.

Сам сообщить ей о том, что придется отправиться в жуткое подземелье, он почему-то не захотел, оставил эту честь мне.

Я рассказывала со страхом. Вполне ожидала услышать: «Что-о-о?! В подземелье к темному магу? Сами идите, я не сумасшедшая». Но мои опасения оказались напрасными. Выслушав меня, Бриззина лишь коротко кивнула и повернулась к медведю:

– Так что там за чудо-артефакт и что с ним нужно будет сделать?

И они оживленно заговорили на своем, на артефакторском. Я не понимала ни слова.

Лартисса появилась, как и обещала, через полчаса. В ее руке был увесистый чемоданчик, полагаю, с зельями и снадобьями. Бриззина тоже успела метнуться в свою комнату и принести сумку. На вид тяжеленную.

– Ну, удачи вам там, девочки, – дрогнувшим голосом произнес медведь.

Бризина развернулась и уставилась на него, скрестив руки на груди.

– Что значит удачи нам там? Вы идете с нами.

– Куда это я с вами? – возмутился медведь. – Я никуда не иду, я остаюсь здесь!

– Да неужели! – хмыкнула Бриззина. – А кто вас будет спрашивать?

Она бесцеремонно схватила медведя за лапу.

– Негодяйка, поставь меня на место! Ты у меня зачет в жизни не получишь.

– На третьем-то курсе? Когда это еще будет.

Я смотрела на Бриззину с ужасом и восхищением. Сама бы я ни за что не осмелилась поступить так со строптивым графом.

– Поставь меня на место, мерзавка! – верещал он.

– Можно потише, пока сюда пол-академии не сбежалось! – рыкнула на него Бриззина.

Медведь замолчал, и столько трагизма было в этом молчании, что даже Бриззину проняло. Она заговорила с ним куда ласковее:

– Вы же сами понимаете, одна я с артефактом не разберусь. Нужен настоящий профессионал рядом. И к тому же… Это ведь редчайшая вещь, неужели самому не интересно взглянуть?

Медведь промолчал. Похоже, такая мысль не приходила ему в голову.

– Пожалуй… – наконец протянул он.

– Вот то-то же! – Бриззина подхватила в одну руку свою сумку, в другую – преподавателя и сурово посмотрела на меня: – Все готовы. Открывай портал!

Я оторвала лепесток и тихо проговорила:

– К королю… – голос дрогнул. – К его величеству Аларду Первому, где бы он ни находился.

Мы шагнули в полутьму подземелья.

Король уже не сидел у стены. Он лежал чуть поодаль от нее на полу.

Почему?! Почему так быстро? Меня не было максимум час-два.

Неужели попробовал снять браслет и теперь…

Нет! Договорить это даже мысленно было страшно.

Я метнулась к распростертому телу, рухнула на колени. При взгляде на белое неподвижное лицо с бескровными губами захотелось разрыдаться от ужаса и отчаяния. Живые так не выглядят!

Гася подкатывающую истерику, я коснулась его щеки. Она казалась странно холодной.

– Не трогай! – раздался резкий окрик.

Я мгновенно отдернула руку. Возле другого плеча короля плюхнулся на пол чемоданчик, звякнув стеклом, следом опустилась Лартисса.

– Пока не осмотрю, – спокойно добавила она.

«Только живи!» – стучало в висках. И тут же растворялось в липкой тревоге, мучительной, выворачивающей наизнанку.

Нет, он не может умереть, просто не имеет права! Потому что нужен мне. Каким-то образом за эти несколько дней стал настолько нужен, что жизнь без него потеряет всякий смысл.

Лартисса потерла ладонь о ладонь и медленно провела ими над королем, едва шевеля тонкими пальчиками.

– Что с ним, – севшим голосом спросила я, – он…

– Жив, – коротко ответила Лартисса.

Жив… Я жадно глотнула стылый подвальный воздух и поняла, что все это время почти не дышала.

– Но силы практически на нуле. Первый раз такое вижу, – задумчиво продолжала она. – Сейчас мы это поправим. Надо только переложить его поудобнее.

Легко сказать. Король оказался страшно, просто неподъемно тяжелым. Вдвоем мы кое-как приподняли его за плечи и пристроили его голову на мои колени.

– Скажете, когда можно будет начинать, – раздался голос Бриззины.

Она по-прежнему стояла у портала, рядом на полу валялась пухлая сумка, на которой сидел медведь.

– Хорошо, – кивнула Лартисса.

Распахнула чемоданчик, выхватила оттуда пузатую склянку и, откупорив, ловко влила в рот короля несколько капель какого-то зелья. Тот вздрогнул, закашлялся и открыл глаза.

– Полина? – хрипло прошептал он.

А в следующий миг его брови сошлись на переносице.

– Какого демона?! Я же запретил! – бушевал король.

А я улыбалась, стараясь не разреветься. От облегчения, от только что пережитого страха. От того, что мы так вовремя успели, и теперь все будет хорошо. Вот только снимем дурацкие браслеты и…

– Да еще и не одна! – сердитый взгляд синих глаз переместился с Лартиссы на Бриззину и обратно. – Вы соображаете, чем рискуете?!

– Помолчите, пожалуйста, ваше величество, – сурово отрезала Лартисса.

Его величество изумленно моргнул. Я тоже. Не ожидала от нее такого тона. От Бриззины сколько угодно, но от тихони Лартиссы… Вот что значит врачебный долг.

– Вам надо поберечь силы. Я постараюсь поддерживать их на протяжении ритуала. И лучше, если мы с вами будем на одной стороне. Выпейте, – она поднесла к его губам еще одну склянку.

Король сделал несколько глотков и поморщился: зелье явно было горьким, да и пахло противно. Зато выглядел он уже не таким мертвенно-бледным, как еще несколько минут назад.

– Уберите. Уберите от меня это! – раздался страдальческий возглас медведя.

Ну что ему опять не так? Я посмотрела в его сторону и ахнула.

Мася!

Она взгромоздилась на сумку и теперь радостно обнимала медведя всеми лапами, а Бриззина вовсе не спешила его спасать. Наоборот, отошла подальше и с опаской поглядывала на паучишку.

– Мася, иди сюда сейчас же, – строго сказала я.

И как ни странно, та послушалась. Неохотно выпустила медведя из цепких лапок, спрыгнула на пол и побежала ко мне.

– Бессовестная, как же ты успела просочиться, что мы не заметили?

– Это еще что? – спросил король. Он даже приподнялся на локте, чтобы получше рассмотреть.

– Это… Мася, – запинаясь, пробормотала я, а Мася быстро шмыгнула за мою спину и притихла. Все-таки она очень сообразительная. – Моя питомица.

– Это чудовище, – подал голос граф.

Вот уж кого не спрашивали!

– Детеныш чудовища, – поправила я.

– Ваше величество, вернитесь, пожалуйста, на место! – невозмутимо велела Лартисса.

Король снова улегся, устроив голову у меня на коленях. И лишь сердито прошептал:

– Поговорим об этом после.

После… Я почувствовала, как по моему лицу снова расползается улыбка. Какое хорошее слово «после». Пусть он злится, ругается, даже рычит, как совсем недавно. Но оно обязательно будет, то самое «после».