И в ответ получила такой же, полный любви и нежности.

— Да, любимая. Здесь прекрасно! Я же говорил, тебе понравится.

Кажется, он понял мою игру. Или не понял, но тут же подхватил. В зеленых глазах плясали веселые черти. Ух ты, а ведь теперь мы и правда сообщники. Я задержала взгляд на магистре чуть дольше, чем нужно было для дела и для спектакля, который я разыгрывала сейчас перед лекарем. Очень уж мне нравилось, как он на меня смотрел. И пусть восхищение в его глазах было таким же притворным, как и мой капризный голосок, все равно видеть его было приятно.

— Гхм-гхм…

Да что же не так с этим дворцом? Ни поругаться не дадут, ни нежными взглядами обменяться.

Я с неохотой перевела взгляд на лекаря и раздраженно произнесла:

— Ну что непонятного? Мы будет приходить сюда каждое утро и разбираться с бумагами. История болезни, наблюдения за пять лет — все это очень важно для моего исследования. Полиночка считает, что я талантливая девочка, а значит мне нужно помочь.

Когда в третий раз произнесла: «Полиночка», лекаря перекосило.

— Ее Величество королева Полина, — сквозь зубы прорычал он.

— Да-да, — радостно воскликнула я. — Наконец-то вы вспомнили!

Главный лекарь сжал пальцы на пресс-папье так, что они побелели. На минуту мне показалось, что он сейчас метнет в меня эту каменюку. Я вздохнула.

— Вообще-то за пять лет — это очень много, — невинно похлопала я глазками. — И почерк неразборчивый. Боюсь, как бы это на месяц не затянулось. Но ничего, мы же выдержим, да, милый?

Я снова бросила в магистра нежный взгляд.

— Конечно, любимая, — Лэнсор задавил смешок и погладил меня по руке.

Черт, не хватало, чтобы он засмеялся и все нам испортил. На самом деле я просто хотела, чтобы главный лекарь хорошенько, в подробностях и красках представил себе, какой беспокойной станет его жизнь, если глупая, противная девица, подружка королевы, на месяц засядет рыться в его бумагах.

— Ой! — вдруг подскочила на месте я, словно от внезапно пришедшей в голову гениальной идеи. — Вы ведь его наблюдали все это время. Если вы все расскажете, то дело, возможно, пойдет быстрее.

— Милая, — с укором сказал магистр Лэнсор. — Ты же хотела побыть во дворце подольше.

— Ну да, но все время сидеть за бумагами ску-учно. А здесь столько всего интересного: балы, развлечения, мы даже сад не осмотрели… А еще мы можем вернуться в королевские казематы и поговорить с охранниками. Вдруг расскажут что-то интересное. Там так загадочно и жутковато, такая мрачная атмосфера.

В глазах главного лекаря затеплилась надежда.

— Конечно, давайте, я вам все расскажу, и не придется сидеть над документами. Вы правы, это очень скучно.

— Ах, как здорово, что вы меня понимаете! Рассказывайте! И дайте мне чистую тетрадку и самопищущее перо. Мне ведь надо конспектировать то, что вы говорите, верно? Если не запишу, обязательно забуду.

Главный лекарь скрипнул зубами, но все же достал из ящика стола требуемое: пустой журнал для записей и самопишущее перо.

— Обязательно расскажу Полиночке, какой вы милый, — пообещала я, в очередной раз не заметив, как перекосило несчастного лекаря.

— Пупсик, — обратилась я к магистру, с удовольствием наблюдая, как недобро сузились его глаза и как сжались челюсти, — ты, пожалуйста, задавай уточняющие вопросы. А то они у меня плохо получаются.

Мы просидели в кабинете лекаря часа полтора. Он подробно пересказывал нам историю болезни. Магистр был на высоте. Уточняющие вопросы, которые он задавал, были вполне толковые. Но, к сожалению, отсутствие даже начального лекарского образования чувствовалось. Так что кое о чем приходилось спрашивать самой. Свои вопросы я сопровождала глупым хихиканьем. Для конспирации — нельзя же выходить из образа!

К сожалению, эта долгая беседа хоть и пролила свет на будни лежачего пациента Икс, но никак не прояснила ситуацию с Лартиссой.

— А кроме вас за темным магом никто не наблюдал? Хотелось бы услышать еще одно мнение.

— Периодически мы устраивали лекарские консилиумы… Но вряд ли возможно собрать кого-то из участников сейчас. Это именитые лекари, и у них хватает по-настоящему серьезных дел.

Ну да, ну да. Развлекать взбалмошную девчонку они не станут. Да мне они и не нужны.

— А может быть, вы поручали присматривать за ним кому-то из помощников? — невинно похлопала глазками я. — С ними переговорить было бы куда проще!

— Разумеется, никому я его не поручал! — сверкнул очами лекарь. — Вы, наверное, не понимаете, насколько опасен этот человек. Если бы понимали, не сунулись бы к нему вот так вот, запросто, без магической защиты.

— Был опасен, — напомнила я.

— Ну да, был, — нахмурился доктор. — И все же это был сильнейший ментальный маг. Да я и сам заходил к нему, с головы до ног обвешавшись амулетами. К тому же мы до последнего не знали, не притворяется ли он…

— Да разве можно притвориться, что ты в коме? — воскликнула я совершенно искренне. — Ну то есть… недвижимый и оторванный от жизни. Или у вас были какие-то подозрения? Он делал что-то особенное?

На какое-то мгновение лекарь ушел в какие-то свои мысли, словно забыв о том, что в кабинете есть настырные посетители, и напряженно о чем-то думал. Возможно, вспоминал.

— А ведь, может, что-то такое и было… Хотя нет, не было. Я уверен — он лежал без движения и не приходил в себя.

— Вы уверены? А вдруг ваши помощники что-то заметили?

Хорошо быть дурочкой. Ну не то, чтобы быть, а казаться. Можно задавать один и тот же вопрос хоть десять раз. Глядишь, со временем и услышишь нужный ответ.

— Я же сказал нет! — раздраженно рыкнул лекарь. — Нет у меня достаточно толковых помощников, чтобы я бы мог доверить такое дело.

А вот тут ты, дорогой сэр Ксиландер, ошибаешься. Такая помощница у тебя была. Только вот ты ее не помнишь. Или делаешь вид, что не помнишь. Да-да, этот вариант тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Я резко поднялась.

— Ну что ж, вы все очень толково рассказали. Подготовьте нам завтра к утру все документы по темному магу.

— Какие документы? Зачем документы?.. — растерялся лекарь.

Ага, купился! Неужели и правда поверил, что если расскажет все, то я больше не полезу в его записи?

— Я же сказала, по темному магу, — я посмотрела на лекаря как на идиота. А как еще можно смотреть на человека, который лишь с третьего раза вспоминает имя своей королевы? — Мне нужны выписки, цитаты. Иначе преподаватели решат, что я все это выдумала. Это же научная работа, понимаете? Ну же, вы должны знать, что такое научная работа. Вы же где-то учились? Или нет?

Выдав эту тираду, я бросила взгляд на магистра Лэнсора. Если тяжеленное пресс-папье все-таки полетит в мою сторону, надеюсь, он успеет отразить эту атаку.

Но ничего не полетело. Сэр Ксиландер в очередной раз скрипнул зубами и произнес:

— Конечно, приходите с утра. Все будет готово.

Я вцепилась в руку своего фиктивного жениха и потащила его к выходу.

— Милый, ты же зайдешь ко мне? Мы так мало времени проводим наедине, я ужасно соскучилась, — промурлыкала я.

— Конечно, дорогая, не могу же я не пожелать тебе спокойной ночи, — низким хриплым голосом проговорил магистр мне на ухо.

От его мурлыкающего голоса по спине хлынула волна колких мурашек, а в щеки бросился жар.

Оставалось лишь надеяться, что магистр Лэнсор этого не заметил.

Стоило нам войти в мои апартаменты, магистр Лэнсор сразу получил две пощечины. Под одной щеке и по второй, одновременно.

Однако я тут была ни при чем, хоть врезать невыносимому магистру очень хотелось. Вместо меня это сделал Мыш: не вовремя материализовавшись из пустоты, хорошенько хлестнул его крыльями. Сам перепугался, испуганно что-то скрипнул, исчез и тут же появился в дальнем углу комнаты.

— Ого, как он может! Интересный зверь, — кажется, магистра Лэнсора это нападение ни капельки не смутило… — А что еще он умеет?