– Что означит компенсировать? – озадаченно нахмурилась я.

– Просите все что угодно.

«Ничего мне от вас не надо!» – уже было готово сорваться с языка, но тут я поняла, что кое-что все-таки надо.

– Халат.

– Что? – недоуменно моргнул король.

– Банный халат. Ну, одежда, которую вы выдали мне вместо платья. Он такой мягкий и удобный, я себе хочу такой же.

– Вы сейчас это серьезно? – брови его величества полезли на лоб.

– А что-то не так? – испуганно спросила я.

Может быть, халаты тут – очень интимная или символическая вещь? Может быть, тут примета такая есть, дарить жене халаты, а больше никому их дарить не положено?

Все-таки трудно общаться, не зная толком местного культурного кода!

– Да нет, просто вы могли попросить титул, замок, земли. Да я же сказал: что угодно. А вы попросили… халат?

Я пожала плечами.

– Понятия не имею, какая мне польза от титула, а с замком и землями, подозреваю, одни сплошные хлопоты. Ничего из этого мне не надо, а халат мягкий.

Он покачал головой. А потом улыбнулся. Такой неожиданно мягкой и теплой улыбкой, что у меня перехватило дыхание.

– Входите, – внезапно прогремело по коридору.

Я вздрогнула и оглянулась.

Дверь в аудиторию была уже открыта, и возле нее стоял высокий худой старик с пышной седой гривой и круглыми очками, чудом зацепившимися за кончик орлиного носа. Видимо, тот самый преподаватель, который заставил его величество посещать свои лекции, как самого обычного студента.

Я невольно хихикнула. И тут же спохватилась: раз уж у законников началась пара, значит у и нас тоже! Не взглянув больше на короля, я развернулась и шустро припустила прочь. На лекцию, конечно.

Вечером мне в комнату принесли подарок: красиво упакованный халат в сияющей обертке, цветок орхидеи и… записку.

Я выхватила ее и прочитала: «Леди Полина, надеюсь, вы простите мне эту мою выходку…»

О, да. Конечно-конечно. Так и представляю, с какой довольной ухмылкой он это писал!

«…Приглашаю послезавтра на обед. Официально…»

Ух, ты. Значит, на этот раз при полном параде.

«…Будьте во дворце в восемнадцать. Алард».

Алард? Я долго вглядывалась в подпись. А как же все полагающееся по статусу: Его Величество Король Алард Первый… и целый список дополнительных титулов?

Что значит это просто «Алард»?

Я распахнула окно, немного подышала, остужая горящие щеки. А потом дочитала:

«…Орхидея – не только цветок, но и артефакт портала. Чтобы активировать, оторвите лепесток и назовите место, куда хотите попасть».

Я попыталась рассердиться на короля, но ничего не получалось. Наоборот, я была чертовски рада тому, что мы пообедаем вместе.

И пусть на меня обозлится хоть вся академия во главе с Бриззиной, все равно я хочу встретиться с королем.

– Обед, ваше высочество!

Железная дверь лязгнула, и охранник вкатил тележку, на которой стояло несколько тарелок и кубок с водой.

Принц Голайн поморщился. Это унижение повторялось трижды в день: «ваше высочество»! «Ваше высочество»!..

Может ли что-то на этом свете звучать хуже?

Приставленный к нему охранник обращался к узнику в соответствии с этикетом. Но знал ли он, какую обиду причиняет этим бывшему королю, который десять лет был главным человеком государства? Тому, кто когда-то то вершил судьбы, и мановением руки решал казнить или миловать, а теперь заперт в каменном мешке.

Впрочем, тут принц Голайн немного лукавил.

Называть помещение, где его заперли, каменным мешком было бы явным преувеличением.

Оно вообще не слишком походило на стандартную тюремную камеру. О том, что нынешнее жилище опального принца располагалось в королевских казематах, напоминала лишь тяжелая железная дверь, ну и тот факт, что здесь не работала магия.

На самом деле условия для бывшего короля были созданы вполне сносные. Вместо нар – удобная кровать, вместо арестантской одежки – вполне приличный дворцовый наряд, который меняли каждый день. За ширмой находилась оборудованная ванная комната, можно сказать, со всеми удобствами.

Голайн нахмурился: с удобствами, которые вполне устроили бы бродягу с улицы, но уж точно не подходили тому, кто совсем недавно повелевал всем!

Охранник оставил тележку с едой и торопливо удалился.

Обед.

И снова это была не обычная тюремная баланда, которой потчевали других арестантов.

Еду принцу Голайну готовили на королевской кухне. Но это была совсем не та еда, к которой он привык. Когда-то ему доставляли свежайшие заморские деликатесы. А отдать за одно блюдо деньги, на которые какой-нибудь мелкий аристократ мог прожить всю свою долгую и безрадостную жизнь – это не составляло для короля Голайна проблемы.

А теперь еда просто вкусная и сытная. Разве может это его устроить?

Но более всего принца оскорбляло другое: упекший его в тюрьму братец позволил навещать узника любому обитателю королевского дворца. Да только никто из этой толпы придворных льстецов, что окружала короля все эти годы, не изволил явиться и повидать его теперь, когда он был в опале.

Единственный, кто навещал короля в тюрьме – его брат, Алард.

Приходил, садился напротив, спрашивал, не нуждается ли в чем узник. Разговаривал с ним, вроде бы как пытаясь понять, почему Голайн совершил то, что совершил, как мог обречь на смерть собственного брата.

Впрочем, принц в это не верил. Он не сомневался: брат только прикидывается добреньким, а на самом деле приходит лишь для того, чтобы потешить свое самолюбие, глядя на поверженного врага. Потому и не казнил его до сих пор.

Глупость и слабость. Сам Голайн ни на минутку не задумался бы, прежде чем казнить того, кто пытался его убить. Но старший всегда был слабаком и чистоплюем.

Такие не должны становиться королями. Он знал это тогда – в свои шестнадцать, уверен в этом и теперь. Он, Голайн, должен править! А не этот сопляк. Какая ирония – его старший брат теперь младше. И все-таки именно он – законный правитель.

Голайн покончил с обедом и стукнул в железную дверь, чтобы тележку с тарелками скорее убрали. Теперь, когда он был сыт, запахи еды раздражали. Охранник приоткрыл дверь и забрал тележку.

Принц бросил на него презрительный взгляд. Разве можно быть таким растяпой? Оставлять дверь нараспашку, поворачиваться к арестованному спиной? А что если тот набросится, выскочит из камеры?

Впрочем, этот узник прекрасно знал, что ни за что этого не сделает. В коридоре еще десяток охранников, а выход из королевских казематов защищен магией. Одному тут не справиться, а сообщников у него не было. У него никого не было, даже какого-нибудь идиота, который пришел бы поиграть с ним в карты, чтобы скрасить одиночество.

Принц Голайн тщательно вымыл руки и улегся на кровать. Подремать после обеда – одна из новых привычек, которыми он обзавелся в тюрьме. Сны были единственной возможностью хоть ненадолго выбраться из заточения. И снилось ему обычно что-то хорошее: то бескрайнее поле с цветами, то какой-нибудь особо пышный прием, где все его радостно и почтительно приветствуют, то объятия томной красотки.

Такие сны принцу нравились более всего. А просыпался после них он с тоской, иногда на глазах даже выступали слезы. Слишком уж явным был контраст между той, прошлой жизнью, насыщенной и яркой, и нынешним никчемным существованием.

Но в этот раз король оказался в своем собственном кабинете. Да-да, роскошно отделанном кабинете с внушительным столом и королевским креслом, а также весьма объемным диванчиком, где он не раз уединялся с красотками.

Только вот сидел принц Голайн не в своем кресле и даже не на диванчике, а на неудобной колченогой табуретке, которая стояла перед его столом. Специальная мебель для не слишком угодных посетителей, тех, кого неплохо бы поставить на место. И контраст между высоким, похожим на трон креслом короля, и этой табуреточкой, на которой и сидеть было неловко, как не пристрой седалище, должен был показать даже самым гордым и строптивым гостям кто тут главный.